— Антоныч? — спросила Оса.
— Он самый. Машет рукой из-за калитки.
Петя поспешил из дома, его друзья — за ним.
Вид у Антоныча был еще более помятый, чем вчера. Серое лицо казалось припухшим, а под глазами обозначились синяки. Складывалось впечатление, что он не спал всю ночь.
— Решил проведать, как у вас дела, — сообщил он. — Видел, что у вас полночи свет горел. Это я вам спать не дал?
Ребята смущенно переминались с ноги на ногу, не зная, как подступиться к теме и рассказать Антонычу, что он наделал.
Старик поглядел на них с подозрением.
— Чего вы такие кислые? Что-нибудь стряслось? Мне так и показалось, что этот... профессор... — Последнее слово он проговорил с издевкой и пренебрежением, скривив губы.
— Нет, дело не в профессоре... — Оса мучительно искала подходящие слова. — Дело в той девушке, которая залезла к вам. Мы ее подобрали...
— Ишь ты, она плакалась вам, что ли? — усмехнулся Антоныч. — А вы слезам не верьте! Получила по заслугам — и больше не полезет!
— Вы называете это «по заслугам»? — возмутился Миша.
— А как же еще это назвать? — Антоныч несколько растерялся.
— Вы же убить ее могли! — сказал Сережа.
— Это она вам наболтала? — пренебрежительно хмыкнул Антоныч. — Нет, убить я ее не мог. А что недельку сидеть не сможет — ей только на пользу!
Ребята с недоумением поглядели на старика. Он что, пытается их за нос водить? Или настолько не в себе, что, думая зарядить ружье солью, машинально зарядил его охотничьим патроном? Если так, то старик совсем ненормальный и с ним опасно иметь дело!
— Не уверяйте нас, что охотничий патрон не может причинить человеку вреда! — бухнул Петя.
— Охотничий патрон?.. — Старик, похоже, был искренне ошарашен.
— Ну да! — пояснила Оса. — Мы ведь подобрали девушку и видели, что у нее огнестрельное ранение в боку.
Старик побелел.
— Я клянусь... — пробормотал он, — я клянусь, что заряжал ружье солью!
— Вы... вы перепутать не могли? — осторожно спросил Сережа.
Вопрос был щепетильный и вполне мог вывести старика из себя. Сумасшедшие очень обижаются, когда им хотя бы намекают, что они сумасшедшие... «Мы со всех сторон окружены психами, — подумал Сережа. — Тут — Антоныч, там — профессор со своими учениками. И не знаешь, кому верить, потому что все они, похоже, верят в свои вымыслы. Кроме, пожалуй, профессора...»
Но старик не обиделся и не расшумелся — он был слишком изумлен и перепуган.
— Нет! — заверил он. — Я клянусь вам, что нет, повторяю!.. Конечно... — Он, видно, сам начал сомневаться. — Нет, я помню, как зарядил ружье, как пошел в засаду... И... нет, я его не перезаряжал! Разве что помутнение нашло... Но мне кажется, я так хорошо все помню... А где теперь эта девушка? — недоверчиво спросил он.
— В своем доме, — ответила Оса. — Профессор ее забрал после того, как ей сделали перевязку. Пуля прошла навылет, и они надеются, что все обойдется.
— Он, значит, не вызывал «скорую» и не обращался в милицию? — подсевшим голосом спросил старик.
— Нет. Он хотел сделать вам предложение. Если девушке не станет хуже, они никуда обращаться не будут. А вы больше не будете с ними скандалить и мирно договоритесь. Профессор говорит, эта девушка — та самая, которая несколько раз воровала кур, и ему очень жаль, что он не сумел ее удержать. Он говорит, что уже предлагал вам деньги в возмещение убытков...
— Нужны мне его деньги! — возмутился старик.
— Значит, деньги он вам все-таки предлагал? — спросил Петя.
— Ну да, было как-то, после того как я обвинил его хулиганов... Сказал, чтобы я цену назвал, если считаю, что виноваты они, и на том все будет кончено. Но ведь не в цене дело! Хоть завали меня деньгами, а ведь главное останется: что они считают себя вправе лазить на мой участок и делать все, что им вздумается, а я — и пикнуть не смей. Если бы я принял деньги, то получилось бы, что я это проглотил и что они и дальше могут захаживать ко мне как к себе домой! А я должен бегать к ним после каждого налета да канючить, что, мол, убытки мне возместите, словно попрошайка последний! Тут не в деньгах дело, а в принципе! Я не хочу, чтобы такое повторялось, и никакие деньги этого не искупят!
— Но сейчас, пожалуй, вам лучше договориться с профессором, — сказал Сережа.
— Нет! — твердо заявил Антоныч. — Я сделаю по-другому! Я пойду в милицию!
— Что-о? — У ребят дух перехватило от изумления.
— Ну да, в милицию! Сдаваться пойду! Если я преступник, застреливший человека, то пусть меня арестуют и судят! Если я сейчас испугаюсь и соглашусь мириться с профессором, то получается, меня потом сколько угодно можно шантажировать! И чего угодно потребовать! Пусть разберутся, осмотрят девушку... Если профессор, — он опять произнес это слово с непередаваемой издевкой, — не хочет обращаться в милицию, значит, он сам чего-то боится! Значит, ему самому есть что скрывать! Вот они заявятся к нему осматривать девушку — и, будьте покойны, там такое выяснится, что самому профессору не поздоровится! Это ж надо — скрывать раненого, не оказывая ему необходимой помощи! Темные, очень темные за этим дела! Нет, я сам сяду, но и профессора упеку!..
— Может, лучше все-таки подумать?.. — начал Петя.
Но старик, никого не слушая, резко повернулся и пошел прочь.
— Вот те на!.. — присвистнул Миша, глядя в спину удаляющегося старика.
— Да, теперь заварится каша, — согласился Сережа.
— И нам придется давать показания, и вообще... Ужас, что будет? — вздохнул Петя.
— Ребята, кому-нибудь надо последовать за стариком и проследить, что будет! — сказала Оса.
— Может, все вместе отправимся? — спросил Миша.
— Тогда Сашку надо быстренько разбудить, — сказал Сережа.
— Да, уже половина двенадцатого, — сказал Петя, поглядев на часы. — Вот разоспался!
— Я думаю, всем вместе идти не стоит, — сказала Оса. — В доме тоже кто-то должен оставаться. И потом, за стариком надо будет следить как можно незаметней, а если мы потопаем за ним всем скопом, то даже Антоныч нас засечет! Я могу пойти — я ведь знаю здешние места. Но, с другой стороны, я хозяйка...
— Вовсе не обязательно знать здешние места! — возразил Миша. — Надо просто идти за стариком, а он сам приведет туда и обратно! Давайте я пойду!
— А ты справишься? — усомнилась Оса.
— Спрашиваешь! — обиделся Миша.
— Хорошо, тогда ступай не медля ни минуты. Старик может двинуть в милицию прямым ходом, не заворачивая к себе на участок. Кто пойдет с тобой?
— Один справлюсь! — махнул рукой Миша. — Ты права: чем меньше народу, тем лучше. А если старика задержат в милиции, то все равно я запомню дорогу и вернусь обратно! Ждите меня! — И он, выскочив за калитку, помчался вслед за Антонычем.