Когда его назначали, ему сказали:
– Вас не касается, кто ваши «клиенты» и куда они направляются. Ваше дело – просто позаботиться о том, чтобы в течение десяти дней, которые они проведут у вас, им было хорошо и удобно. Кстати, вы и сами можете устроиться очень удобно. Полагаю, что данная перемена… – дававший указания заглянул в досье Людовича, – после вашего пребывания на Ближнем Востоке такая перемена не может не оказаться для вас приятной.
За весь период обучения у сэра Ральфа Бромитона Людовичу недоставало жадного стремления Джамбо Троттера к комфорту и его изобретательности в создании такового. Людовича и его заместителя по административно-хозяйственным вопросам Фримантла обслуживал один денщик. Поясной ремень и ботинки Людовича всегда были начищены до блеска. Он высоко ценил необычное пристрастие старого солдата к коже. Его сверхсекретное заведение получало специальные высококалорийные продовольственные пайки, ибо оно обслуживало «клиентов», которые проходили усиленную физическую подготовку и испытывали – большая их часть, по крайней мере, – огромное нервное напряжение. Людович ел много, но не без разборчивости. Его деятельность была в основном умственной, поэтому на него возлагался весьма ограниченный круг официальных служебных обязанностей. Всеми административными вопросами ведал заместитель начальника учебного заведения, а подготовкой «клиентов» занимались три атлетически сложенных офицера, и эти храбрые молодые люди основательно побаивались Людовича. О том, кого и для каких целей они готовят, им было известно гораздо меньше, чем Людовичу. Они не знали даже сокращенных обозначений подразделений, в которых служили, и предполагали – правильно предполагали, – что, когда им случалось бывать в городе, их там умышленно подпаивали одетые в штатское агенты контрразведывательной службы, пытавшиеся вызвать их на неосторожный разговор о том, чем они занимаются в сверхсекретном заведении. По завершении каждого курса подготовки эти молодые люди должны были представлять письменный доклад о мастерстве, отваге и удали каждого «клиента». Людович переписывал эти доклады, слегка изменяя их, если находил нужным, и, запечатав в несколько конвертов, отправлял соответствующим хозяевам «клиентов».
Как-то утром в один из последних дней ноября Людович уселся в своем кабинете как раз для того, чтобы выполнить эту свою почти единственную обязанность. На его столе лежали доклады о результатах подготовки «клиентов».
«Ф.П.О.К.», – прочитал он в одном из них, что означало: «Физическая подготовка о'кей, но нервный тип. Стал еще более нервным. При выполнении последнего прыжка пришлось буквально выталкивать». «Н.К.Ч.Н.Г.» – означало: «Ни к черту не годится».
«Отличная физическая подготовка „клиента“ не соответствует его психологической стойкости», – написал Людович.
Затем он взял словарь Роже и под заголовком «Характерные качества» нашел «трусость, малодушие, боязливость, подлость, страх, пугливость» и далее перечень носителей таких качеств: «…презренный тип, идиот. Боб Акрес [93] , Джерри Сник [94] ». Выражение «презренный тип» показалось Людовичу новым. Он обратился к толковому словарю и нашел: «Грум, конюх, слуга, подлец, мошенник, плут, гнусный тип, трусливый, ничтожный, недостойный уважения». Далее следовала цитата из какого-то произведения: «…несметная толпа наших презренных викариев».
Людович продолжал просматривать колонку словаря, как ищущий золото старатель. В каждом гнезде он находил какое-нибудь необычно звучащее словцо или словосочетание. «Коук-эпонлитлтон – жаргонное название смешанного напитка…» Людович редко посещал бар в комнате отдыха. Возможность воспользоваться этим названием ему самому вряд ли представится. А вот для выговора кому-нибудь оно наверняка пригодится, «Фримантл, мне кажется, вы вчера слишком много выпили коук-эпонлитлтона». «Коллапсус – состояние после сильного удара…» Людович с неослабевающим интересом водил пальцем по колонке словаря до тех пор, пока в его кабинет не вошел заместитель начальника по административно-хозяйственным вопросам с конвертом в руке, на котором стоял гриф: «Совершенно секретно». Людович торопливо написал в конце доклада: «Недостатки процессом подготовки не искоренены. Для участия в особо опасных операциях рекомендован быть не может», – и поставил в конце листа свою подпись.
– Благодарю вас, Фримантл, – сказал он. – Возьмите эти секретные доклады, запечатайте их в конверт и отправьте с мотоциклистом связи обратно. Кстати, каково ваше мнение о наших «клиентах» последней группы?
– Не особенно высокое, сэр.
– Толпа презренных викариев?
– Сэр? – удивился Фримантл.
– Это я просто так.
Пройдя подготовку, каждая группа «клиентов» уезжала рано утром, а через два дня поздним вечером приезжала новая группа. Промежуточное между двумя сменами время предоставлялось руководящему составу заведения для отдыха, и, если у них были деньги, они могли поехать в Лондон. На этот раз в заведении остался только главный инструктор, который не признавал почти никаких развлечений в городе потому, что не любил надолго расставаться с гимнастическими снарядами, которых было так много в этом заведении. Заместитель начальника Фримантл нашел инструктора сидящим в комнате отдыха после напряженнейшего часа занятий на трапеции. От выпивки инструктор отказался. Заместитель начальника приготовил себе в баре смешанный напиток из розового джина и аккуратно записал его на свой счет в бухгалтерской книге. После некоторой паузы он спросил:
– Вы не находите, что наш шеф в последнее время стал странноватым?
– Мне не очень часто приходится встречаться с ним.
– В последние дни я не могу понять и половины из того, что он говорит.
– Отступление с Крита было для него очень тяжелым. Несколько недель в открытой шлюпке. В таких условиях любой станет странноватым.
– Он только что лепетал о каких-то презренных викариях.
– Возможно, это религиозная мания, – сказал главный инструктор. – Меня он ничем не беспокоит.
Людович в своем кабинете на верхнем этаже вскрыл доставленный ему конверт, извлек из него список новой группы «клиентов», прибывающих на следующий день, и бегло просмотрел его. Он заметил с удовлетворением, что все в группе общевойсковые офицеры. У него была лишь одна маленькая причина для беспокойства. Так много было связано с предыдущим периодом его подготовки, что ему отнюдь не хотелось бы заполучить в свое заведение кого-нибудь из офицеров гвардейской кавалерии. До сих пор этого не случалось, не случилось и на сей раз. Однако в полученном списке значилась еще более угрожающая фамилия. Список был составлен в алфавитном порядке, и в его начале Людович прочитал: «Краучбек Г. Территориальная армия. Капитан королевского корпуса алебардистов».
Даже для такого страшного момента новый словарный запас Людовича оказался весьма кстати. В нем было одно замечательное слово, которое очень точно определяло его состояние: «коллапсус».