«Повторение, – терпеливо послал Йанне Петрос с самыми добрыми и откровенными пожеланиями. – Я дам приют. Когда шум стихнет, выпущу обоих на волю».
Молодой пустышечник, отвернувшись, позволил видам магистрали полностью завладеть собой. Приоткрыв рот, он наблюдал за многоколесной пульсацией цивилизации, за ее упорядоченным ритмом и безупречностью подземных потоков. От него исходила усталость, перемноженная на страх, но также восторг.
Снаружи, мерно перестраиваясь в потоке, сновали легковые машины, грузовые транспорты корпораций и автобусы. Более всего уровень выплесков самца сейчас напоминал ответную реакцию сознания на незнакомую программу феи, словно тот смотрел ее наяву. Петрос тут же признал, что ассоциация была нелепой – нелюди не смотрят фей…
«Молодец, – ласково похвалил он Йанну. – Удовлетворение от твоей сообразительности и смекалки. Хорошая девочка».
«Негодование! – Логос пустышечницы взорвался такими негативными эмоциями, что человек поморщился. – Принимаешь меня за животное? Сахар дай, если этого недостаточно! Хочешь погладить меня по голове?»
Петрос растерялся.
Неужели при выполнении поставленных задач скуднодухие действительно поощряли друг друга сладкими подачками и физическими ласками? Расшифровав след до конца, он решил, что это не более чем отжившая форма мягко завуалированного оскорбления. Вежливо улыбнувшись, мужчина посчитал лишним заострять на этом внимание.
«Извинения, – смиренно сообщил он. – Мало общения с тебе подобными. Наблюдал пустышечников только по телевизору или в адреналиновых феях, где стержнем сюжета является бегство от хищников».
Йанна фыркнула, что-то пробормотав сквозь зубы. След ее вербальной конструкции уколол Петроса в щеку, и он поспешил сменить тему. Однако самочка, как выяснилось, была настроена продолжать.
«Считаешь нас животными?! – Ее лицо покраснело, внезапно становясь еще более привлекательным. – Ты неразумное растение, выращенное в теплице! Каким образом ты набрался смелости следовать подобным схемам поведения?»
«Извинения. Ласка. Спокойствие».
«Я – человек», – твердо протранслировала Йанна полную нелепицу.
И мгновенно заставила оператора машин вспомнить забавные ролики. Те самые, в которых владельцы генетически сконструированных животных одевали питомцев в крохотные курточки и головные уборы, придававшие им карикатурное сходство с людьми.
«Неразумно, – как можно мягче парировал он, внимательно наблюдая за собеседницей в зеркало заднего вида. – Ошибка логических конструкций. Человек – я».
Петроса утопило в странном модальном логосолитоне – прямом согласии с очевидным бранным недоверием, поданным в форме вопроса. Казалось, Йанна начинает по-настоящему злиться. Образы стали рваными, резкими и агрессивными.
«Человек, лишенный ценных речевых функций?»
«Ценность вербализации преувеличена. Я – новая эволюционная ступень, – деликатно оправдался он, чувствуя непрошенную вину за неполноценность пустышечницы. – Сознательное отрицание атавизмов».
«Божество! Сформулирована ни разу не услышанная обществом глупость! – И вдруг Йанна подалась вперед, задевая Петроса пелериной эмоциональной бури: – Требую ответа! Почему подобные тебе сознательно отказались от речевых схем коммуникации? Почему испытываете страх?»
«Страха нет», – терпеливо протранслировал мужчина.
Воспитывая собственного ребенка, он представлял, с чем столкнется при общении с недоразвитым обитателем Периметра, и был готов удовлетворить любопытство чуждого существа. Особенно если это позволит установить более глубокий контакт. Даже если на это уйдет какое-то количество времени и сил.
«Осознанный шаг. Улучшение человека. Развитие внутреннего логоса. – Петрос старательно подбирал логосолитоны, стараясь находиться в нежно-желтом поле заботы и опеки. – Еще в конце XX века научно доказано, что речь является способом, позволяющим передать лишь 20 % полезной информации. Остальные 80 % человек получает через невербальные источники. Прикосновения, запахи, язык тела, взгляды и микромимику; а также ауросемантические выплески, в древности имевшие определения телепатии и психокинеза. Тогда же была открыта теория электромагнитной и торсионной природы предчеловеческой речи. И даже письменности. Была выявлена опасность влияния речи на геном».
Мужчина мог лишь догадываться, понимает ли самочка его непростые рассуждения.
Пока она молчала, с изрядной долей гнева изучая его через зеркальце на лобовом стекле. Ах, какой прекрасно-наивной казалась сейчас арбалетчица!
«Учеными середины XXI века было доказано, – осторожно продолжил инженер, стараясь не спугнуть и не запутать Йанну, – что под воздействием недочеловеческой речи солитоны ДНК любого организма, от бактерии до высших млекопитающих, подвергаются необратимым изменениям. Была доказана губительная сила вербальной коммуникации. И это при повсеместной невостребованности устаревшего канала обмена информацией и экспонентном развитии электронной коммуникации. Если бы предки избрали путь исключительно позитивного применения речи, чье положительное влияние на рост клеток или восстановление хромосом тоже было подтверждено, мир стал бы иным. Но природу человека изменить сложнее, чем переучить способы общения. Оказалось, что материальность мыслеформы вообще не имеет столь пагубных последствий. Поэтому человечество приняло осознанное решение перейти на новую эволюционную ступень».
«Солитоны? Недопонимание».
«Кластеры хранения информации в отдельно взятых нуклеотидах дезоксирибонуклеиновой кислоты. – Петрос не смог объяснить проще, а потому постарался добавить в мыслеформу побольше красочных зрительных образов. – Так родилась основная единица коммуникации человека нового поколения – логосолитон, тактильный выплеск мыслеформы. Теперь ты понимаешь суть заблуждения?»
Казалось, она поняла.
Но вместо принятия и смирения Петрос вдруг ощутил исходящую от нее глубочайшую безысходность. А еще – встречное сострадание. К нему, его цивилизации и роду, ко всему огромному сияющему городу, который люди укрепляли и развивали день за днем. Птица-Цифра по-прежнему не участвовал в дискуссии, глядя в окно на скоростные автомобили и забыв прикрыть рот.
«Сострадание?» – недоуменно протранслировал инженер, уверенный в ошибке восприятия.
«Корректно», – устало откидываясь на спинку сиденья, ответила Йанна.
Провела по коротким пыльным волосам, прикусила губу. Разглядывала сложнейший прибор на коленях так, словно тот был взведенной бомбой. Поделилась переполнявшими чувствами, от которых человеку стало не по себе:
«Испытываю жалость к неполноценности собеседника. Требую ответа: что происходит в твоей голове, когда ты мыслишь? Слышишь ли внутренний голос? Собственный или принадлежащий другому человеку, значимому для тебя?»
Вопросы поставили Петроса в тупик. Но он быстро сообразил, что именно пытается вызнать любознательная самочка.