Девушку кое-что смущало. На карте, прямо на пунктире, которым Красавчик обозначал туннели, – догадался ведь расшифровать ряд условных символов на обратной стороне! – стоял крохотный красный кружок. Никаких сведений о нем в пометках не имелось. Красавчик, наверное, считал, что каждый дурак в Зоне должен знать, что обозначает этот загадочный знак. Такие же кружки, пусть и в крайне ограниченном количестве, имелись и в других местах. Иногда их было аж по три. Никакого отношения к пройденному пути они не имели, стояли в стороне от тех дорог, по которым их вел Грек.
Комариную плешь, например, Красавчик обозначал черным кружком. Ника убедилась в этом в первый же день, соотнеся аномалию с обозначением на карте. Слов нет, карта была понятна во всем, что касалось географии, но моменты, связанные с аномалиями, Красавчик никак не объяснял. Нике до всего приходилось доходить своим умом.
Спрашивать у Грека она не стала хотя бы в силу той причины, что на пути, намеченном ею после бара «Сталкер» для следования в одиночку, никаких красных кружков не стояло. Кроме того, ей не хотелось лишний раз вызывать подозрения.
Скорее всего – по крайней мере, Нике хотелось так думать – крохотным, детально прорисованным крестиком Красавчик обозначал хозяина Зоны. На карте таких было всего два. Оно и понятно. Не так уж много на свете очевидцев, способных указать пальцем на одну из самых впечатляющих тварей Зоны. Дом Дока, живущего на болоте, Красавчик отметил медицинским красным крестом, и с этим-то как раз все было понятно.
Исходя из того, что комариные плеши обозначались черными кружками, предположение, что это аномалия из той же серии, казалось Нике вполне логичным. Раз так, то ей следовало держать ухо востро. То обстоятельство, что девушка выходила из туннеля недалеко от того самого леса, названного Красавчиком «мемориал», оказалось бесспорным и перетянуло на чаше весов все опасения. Так расстояние сокращалось во много раз. Последний довод оказался решающим.
К тому времени Ника сошла с асфальта и двигалась по тропе вдоль шоссе. Однажды порыв ветра взметнул прямо перед ней ворох прошлогодних листьев, и они медленно закружились по спирали. Вот тогда девушка и сошла на обочину.
Дорога, долгое время идущая вдоль камней, вдруг резко свернула вправо. Впереди обозначилось черное жерло туннеля, врезанного в скалу. Асфальт уводил в темную даль.
Сначала Ника хотела отдохнуть, набраться сил перед броском, потом передумала. Расслабится она после. От посиделок ей становилось только хуже. Сердце колотилось в груди, заранее ускоряя темп в ожидании неизвестно чего.
Девушка сделала несколько шагов, задержалась у входа в туннель, постояла, напряженно вслушиваясь и всматриваясь в глубину, вытащила из мешка нож и переложила его за пояс. Пистолет, заранее снятый с предохранителя, она взяла в левую руку, а фонарь, дышащий на ладан, соответственно, в правую.
Ника медленно приблизилась к тому месту, где лежала полоса света, падающего снаружи. Она перешагнула ее как ступень, высоко поднимая ноги.
Темнота опускалась постепенно. Она застилала пеленой глаза, заливалась в уши, отравляла дыханье затхлой сыростью подземелья.
Пока было сравнительно светло, Ника не включала фонарь, понимая, что батареек может не хватить. Потом стало настолько темно, что ей волей-неволей пришлось нажать на кнопку.
В тусклом свете выступила треснувшая лента асфальта и груды бесформенного тряпья, лежащие у стен. Как только путь определился, Ника выключила фонарь и пошла вперед по памяти. Она держалась правой стороны, чтобы иметь простор для действий.
Дойдя до намеченной границы, Ника остановилась. Перед ее глазами еще стоял участок, освещенный чуть раньше. В этом своеобразном стоп-кадре что-то показалось ей заслуживающим пристального внимания. Чтобы подтвердить догадку, девушке пришлось раньше времени включить фонарь, с каждым разом дающий все меньше света.
Так и есть.
От вспыхнувшей радости Ника забыла об осторожности и устремилась к противоположной стене. Из груды мусора торчал ствол автомата, задранный вверх. Девушка присела на корочки. Отложив фонарь, она с замиранием сердца вытянула на свет АКМ. Все остальное, лежащее рядом с оружием, также заслужило ее внимания. Тряпье оказалось вовсе не утильсырьем, а человеческими костями, туго обтянутыми кожей. Рядом стояли крепкие на вид ботинки. Однако того, что Ника искала, поблизости не нашлось.
Девушка повела фонарем в глубь туннеля, отвоевывая у темноты новый участок пути. В этот момент и нашлась заплечная сумка, лежащая в нескольких шагах от высохшего трупа.
Ника не прикоснулась ни к чему из личных вещей покойника. К ее немалому разочарованию, фонарика в сумке не нашлось, зато – вот счастье! – там обнаружился пистолет ТТ с двумя запасными обоймами. Ника несказанно обрадовалась такому подарку.
Счастливая от мысли о собственной защищенности, девушка зашагала вперед. Автомат, навешанный на плечо, колотил по спине. Его тяжесть радовала Нику. Вновь приобретенный пистолет она убрала в мешок, справедливо рассудив, что сейчас не время и не место опробовать оружие. По-прежнему полагаясь на свой безотказный «макаров», девушка продвигалась дальше.
Впереди, где-то в опасной близости, ее ждал загадочный красный круг. Ника отмеряла себе фонариком все меньший участок, чаще останавливалась, пристально изучала стены, затянутые в бетон.
Порыв ветра, обдавший холодом щеку, Ника приняла за сквозняк, возвещавший о недалеком выходе из туннеля. Она заторопилась. Экономя батарейки, девушка заставляла себя шагать в темноте, хотя ей чертовски хотелось зажечь свет.
Она упрямо шла в темноте, вытянув вперед руку. Девушку снова обдало ветром. Она нажала на кнопку и осветила близкое пространство. Дальше двух-трех шагов темнота сгущалась. Еле заметный луч ее уже не пробивал.
Внезапно сзади раздался свистящий звук, будто кто-то шумно втянул в себя воздух. Затылок Ники онемел от холода.
Она крутанулась на месте и включила фонарик. Издыхающий луч света выхватил из темноты пустоту и погас. Уже не думая ни о чем, еле живая от ужаса, девушка бросилась вперед, ощупывая рукой и стену, и пространство перед собой.
Когда ее ладонь наткнулась на что-то холодное и влажное, Ника отскочила назад. Под ноги ей попалось тряпье, она оступилась, инстинктивно впилась ногтями в стену, и это избавило ее от почти неизбежного падения.
Ника выставила перед собой фонарь и дрожащей рукой нажала на кнопку, молясь о том, чтобы батарейки работали.
Фонарь послушно загорелся.
Прямо перед лицом Ники на расстоянии вытянутой руки возникла огромная морда с круглыми черными глазами. Коричневый череп, покрытый наростами, сочащимися гноем, был стянут поперечными морщинами. Веером распахнулись многочисленные щупальца, унизанные грязно-красными присосками. В центре влажной бурой ямы пульсировали кольца трахеи.
Ужас, от которого остановилось сердце, толкнул Нику под руку. Она выпустила всю обойму прямо в центр расширяющейся багровой плоти. Вернее, в тварь угодили только первые три пули. Остальные пять прошили пустоту.