Красавчик помнил, как первый раз коснулся шероховатой поверхности. Он почувствовал обжигающий холод, который тут же, мгновенно сменился теплом.
Что таил в себе артефакт – неизвестно. Поговаривали, что в нем заключена иная вселенная, сжатая в ту самую точку, предшествующую большому взрыву. Кстати, утверждали так не ученые – им Красавчик не поверил бы, не с их уставом соваться в чужой монастырь. Об этом говорил тот самый сталкер, ссылаясь на предположение убогого. Всякий человек, ходивший в Зону, знал, что тамошние бродяги, потерявшие разум, – народ особый. Созданные Зоной неизвестно для чего, они находились с ней в тесной связи. Начать можно с того, что убогие знали точное время и место выбросов, хотя заставить их проговориться не всегда представлялось возможным. Они могли часами рассуждать о каком-нибудь одуванчике или о бабочке. При этом их глаза горели от воодушевления, что особенно странно для небритого, покрытого шрамами мужика, увешанного оружием с головы до ног. Но заставить убогого ответить на четко поставленный вопрос – задача почти нереальная. Зато если уж он сказал, что в двенадцать пятнадцать завтра у НИИ «Совагропром» будет выброс, – верь ему. Если убогий бросил вскользь: «Хорошее тут место у леска, подходящее для мельницы», то можешь не сомневаться: там она и объявится в скором времени. А уж эта уникальная способность убогих к регенерации… Между прочим, после выхода из Зоны они совершенно лишались своих способностей.
Осторожно, словно боясь расплескать темную муть, Красавчик переложил шар в контейнер.
Накрапывал дождь.
К тому времени как Красавчик наскоро перекусил и собрался в дорогу, непогода усилилась. Сталкер двинулся было, на радостях, в обратный путь, но передумал. По земле, размытой дождем, бежали ручьи. Пошел настоящий ливень. Красавчику вовсе не улыбалось тащиться по жирной грязи, то и дело выдергивая из нее ноги. Тем более что небо на горизонте светлело, значит, ливень не затяжной, можно было и переждать.
По дороге ему попался сарай, вросший в землю по самые окна. Там он и решил пересидеть дождь.
Красавчик спустился по ступенькам и не нашел ничего лучшего, как пройти по земляному полу дальше.
Впрочем, это у него не особенно-то и получилось.
Вдруг что-то коротко шикнуло под ногами. От неожиданности сталкер отскочил и в долю секунды успел прокрутить в голове варианты спасения. Автомат в его руке дернулся, на всякий случай ища цель. Однако поспешное отступление было остановлено в тот же момент. Он ударился головой о стенку мышеловки, еще не веря, не осознавая тот факт, что попался.
Красавчик понял это ближе к вечеру, когда перепробовал все методы спасения. В качестве последнего из них в неприступную стену полетел шар Хеопса. Если и существовал способ активировать новую вселенную, то это был не удар артефакта о стенку мышеловки.
Ночью, воя с тоски, Красавчик добрался до последней нити, связывающей его с миром. Экран мобильника вдруг загорелся, словно защищаясь от участи, постигшей артефакт. Сам-то телефон наверняка не перенес бы удара о прочную поверхность. Когда аппарат отозвался сонным голосом Ники, Красавчик на секунду онемел. Видимо, он машинально нажал вызов.
Потом сталкер говорил и говорил, брызгая слюной, пытался объяснить девушке смысл ее последующих действий. Короткие возгласы собеседницы убеждали его в том, что ночной звонок ему не снился. От неожиданности Красавчик наговорил много лишнего. На его взгляд, ему все же удалось донести до Ники самое главное – где он, к кому обратиться за помощью и что сказать.
Пошли третьи сутки, как кончилась вода, и седьмые, как он находился в заточении.
Красавчик сидел на полу, привалившись спиной к стене, не отрывая глаз от раритета, лежащего перед ним.
Через окна в сарай со двора вливался очередной рассвет, шарил по углам, пытаясь найти что-то новое. Порыв ветра слетел по ступенькам, взъерошил стебли травы, торчащей в щелях, и сдох у стенки мышеловки.
– Может, уже не имеет смысла ждать? – Красавчик не заметил, как задал вопрос вслух.
Зона молчала. Сталкер и не ждал ответа, однако тот не замедлил последовать.
Когда на пороге возник темный силуэт, Красавчик не удивился. Свет падал человеку в спину, оставляя лицо в темноте.
Сталкеру уже было все равно. Пусть это был Хромой или кто-то еще из «Патриота», проделавший долгий путь для того, чтобы найти Красавчика и воздать ему по заслугам, прямо как злостному мутанту. Красавчик равнодушно взирал на то, как пришелец неторопливо спускался по ступенькам.
Борода закрывала пол-лица. Глубоко ввалившиеся глаза настороженно ощупывали человека, запертого в мышеловке.
– Наконец-то, – проворчал Красавчик, у которого камень с души свалился. – Смотрю, ты не торопился.
Глухарь не ответил. Он осторожно обошел мышеловку, у стены сарая скинул с плеч рюкзак и устроился рядом, не глядя по сторонам.
Красавчик поднялся, подобрал с пола флягу, положил в рюкзак, открыл контейнер и отправил туда шар Хеопса. Он не видел, каким странным взглядом проводил исчезающий артефакт бородатый сталкер. Потом Красавчик встал, подцепил ремень автомата. Вроде бы все.
– Это он? – вдруг охрипшим голосом спросил Глухарь.
– А? – Красавчик сперва не понял, потом до него дошло. – Он.
– Надо же! – Глухарь мотнул головой, словно ему жал воротник. – Везет тебе, Красавчик!
– Как видишь. – Сталкер развел руками. – Везет.
– Говорили, нет его, не существует, а ты нашел.
– Ладно. – Красавчик нахмурился. – Хватит болтать. Выпусти меня.
Глухарь молчал.
– Глухарь!
– Ты сколько здесь сидишь?
– Неделю.
– Много. Вода когда кончилась?
– Три дня назад. Все? – В душе Красавчика медленно закипала злость. – Допрос окончен. Выпусти меня.
– Знаешь, я сначала не поверил твоей девчонке, – не обращая на него внимания, продолжал Глухарь. – Думал, у нее истерика. Ужас пережить пришлось, вот и мерещится всякая фигня. Позвонил с Зоны по мобильному телефону – кто в такой бред поверит?
– Глухарь, потом поговорим.
– Нет, Красавчик, давай сейчас. Потом не до этого будет. Сначала подумал, свихнулась девка, потом посмотрел на нее и, знаешь, поверил. Думаю, чем черт не шутит? Тем более когда этот черт – Зона. Да, поверил. Еще до того, как она парня в челюсть приложила. Здорово ты ее накачал. В «Приюте» стал к ней Хамса клеиться. Так она его без слов с левой так в челюсть приложила… Хорошая баба эта Ника, только дура.
Красавчик терпеливо ждал, пока Глухарь выговорится. Хозяин положения – ему и самый лакомый кусок.
– Теперь на твоей совести, Красавчик, еще одна жизнь. Которая, а? Пятая? Шестая? Или ты уже со счета сбился?
Красавчик молчал.
– Не хочешь спросить, кто пополнил твой список?