— И меня? Меня тоже жалко? — Юрашка подсел к ней ближе, чмокнул девочку в руку. — Хочешь, я тоже тебя по голове поглажу? Ты только не реви.
— Кто ревет-то! — Варя натянуто улыбнулась. Хищно оскалившись, щелкнула зубами. Юрашка, взвизгнув, отдернул руку. Тут же восторженно захохотал.
— Чуть палец не оттяпала! Прямо как акула!
— А ты? — Генка не сразу решился спросить. — Ты тоже детдомовская?
— Я — нет, я из Туринска, — Варя стряхнула с лица крошки. — Только у меня другая история. Тоже невеселая…
— У нее ножка больная, — словоохотливо сообщил Юрашка. — Собака в городе покусала.
— Как это?
— Да ерунда, — Варя отмахнулась. На лицо девочки легла тень, и Генка не решился расспрашивать дальше. Только, искоса глянув, заметил, что правая нога у девочки, действительно, выглядит несколько странно. Чуть криво, что ли… Или короче? И шрам ниже колена. Наверное, и впрямь от собачьих зубов.
В голове сама собой прокрутилась картинка: атака свирепой псины и хруст перекушенной ноги… Генке даже тошно стало от непрошеного видения. Он торопливо отвел взгляд.
— Есть хочется, — пробормотал Юрашка. — Варь, может, сходим за ягодами? Или сыроежек пособираем? Я же умру же!
Генка встрепенулся.
— Зачем сыроежки? У меня еда в авоське! Даже торт целый!
— Торт?
— Ага. Засохший, правда, но все же получше сыроежек.
— О-о! — прокричал Юрашка. — У нас торт! Настоящий!
— Лишь бы только не испорченный. Сейчас проверим… — усевшись, Генка отряхнул руки от травы, бережно извлек из сумки коробку с тортом. Юрашка взметнулся на ноги, тут же принялся что-то такое выплясывать. Больше всего это напоминало танец дикарей у костра. Только роль огня нынче играл торт.
— Он что, тортов никогда не ел? — поинтересовался Генка.
— Смеешься? — Варя печально улыбнулась. — Он их даже никогда не видел.
* * *
Ножа у них не было, и торт ломали неровными кусками. Впрочем, это никого не смущало, а уж Юрашка закатывал глазенки и прямо-таки лучился восторгом.
— Вкуснятина же! Я думал, он как колбаска, а он еще вкуснее! — С куском торта он ходил кругами вокруг Вари и Генки, то и дело принимался танцевать и прыгать. Одежда на солнце уже просохла, и Варя натянула обратно свое платьишко. Генка, чтобы не сгореть, тоже оделся. Только на ноги надевать ничего не стал. Жить босиком было во сто крат приятнее.
— Надо еще Шурику отнести! И Костику с Машкой…
— Отнесем, — согласилась Варя. — Только не съешь все.
— Я же не съем, я же маленький.
— Маленький да удаленький. Как клубника пошла поспевать, накинулся точно волк. В первый же день чуть не лопнул. И с горшка потом не слезал.
— Ага, — спокойно подтвердил Юрашка. — Я же их грязными ел — с землей, с червяками, с листьями.
— Ну уж, — усомнился Генка. — Червяков-то зачем есть?
— Дак не специально же! Они же совсем крохотные, вот такие! — Юрашка изобразил кончиками пальцев что-то миниатюрное. — Я же их не видел совсем. А они потом в животе как пошли бурчать да ползать!
— Получается, за тобой никто не присматривает?
— Еще чего! — Варя хмыкнула. — У нас тут страна индейцев. Все вокруг самостоятельные. Разве что Шурика опекаем, а остальные грамотные. И на пруд без старших не суются.
— А ты тоже к нам насовсем приехал? — прокурорским тоном поинтересовался Юрашка.
— Он к Строевым приехал. К родне, — ответила за Генку Варя, и он лишний раз удивился тому, как быстро разносятся по деревне новости.
— Отдыхать, значит? — продолжал допытываться Юрашка.
— Да не совсем. — Генка помялся. — Есть у меня один секрет, из-за него и угодил сюда.
— А у нас тоже есть секретик! — немедленно завопил малыш. — Вот такущий! — он раскинул руки, и кусок торта выпал у него изо рта.
— Ну вот, — хмыкнула Варя, — прямо как ворона из басни.
— Я не ворона, я пират!
— Ты болтуша! О секретах не вопят на весь лес.
— Но я же правду говорю!
— Вот и доверь такому тайну, — Варя покачала головой. — Всего раз и сводила огольца…
— Там цветы! — сдавленным голосом прошипел Юрашка и заглянул в лицо Генке. Страшно округлив глаза, снова зашипел: — Огромные-преогромные.
— Как это?
— Да так, — Варя вздохнула совсем как взрослая. — Есть тут одно место. И деревья там удивительные, и цветы.
— Цветы?
— Ага, я такие видела в одной книжке, — очень похожи на орхидеи. И действительно — огромные.
— А деревья тоже огромные?
— Нет, деревья невысокие, но… — Варя наморщила нос, вспоминая. — Все кривущие, растут в разные стороны, чуть ли не узлом скрученные. И тут же эти цветы.
— Покажете?
— Ишь какой хитрый! — засмеялся Юрашка. С ухмылкой опытного ростовщика прошелся туда-сюда по поляне и тут же вскинул вверх палец. — Но только с условием! Чтобы цветы не рвал и ветки не ломал!
— Обещаю! — поклялся Генка.
— Ну, тогда… — Варя открыла было рот, но в эту секунду из кустов с треском выломилась пьяная парочка. Парни лет восемнадцати, оба расхристанные, с багровыми от выпитого лицами.
— А ну, сопляки, марш отсюда! — гаркнул тот, что был в футболке, джинсах и стареньких кроссовках. В руках коренастый парень держал пару бутылок, из-под мышки, словно гигантский градусник, у него высовывался золотистый батон.
— Ща, кто не спрячется, тому по шарам! — поддакнул второй. Этот был выше и костлявее. В снятой майке, точно в авоське, он нес какие-то консервы. Ребята явно намеревались выпить и закусить на лоне природы. Присутствие малышни не входило в их планы.
Не произнеся ни звука, Юрашка задал стрекача. Генка и моргнуть не успел, а серенькие его трусишки уже скрылись среди кустов. Варя тоже успела вскочить. Взгляд ее пылал, на щеках разгорелся воинственный румянец.
— Чего надо?
— A-а, кривоножка… — детина с батоном под мышкой гоготнул. — Ладно, калек не трогаем. Давай, мелкая, галопом домой!
Генка неуверенно поднялся. Не то, чтобы подобных ситуаций в городе у него не случалось, однако сейчас он оказался совершенно не подготовлен к такому повороту событий.
— Зачем же грубить? — пробормотал он.
— А ты кто? Кавалер, что ли? — коренастый прыгнул к нему, бодливо дернул бритой головой. — Давай дергай отсюда по-рыхлому!
Генка без того был готов отступить, но было стыдно. До жути! Сохранить лицо ему помогла Варя. Она торопливо потянула его за руку.
— Не надо, Гена, это же Степчик. Он у нас безбашенный.