Мама, впрочем, отнеслась к этому довольно спокойно.
– Наверное, произошло какое-то недоразумение. Она обязательно даст о себе знать.
Но она ошиблась. Было уже почти десять вечера, а Каролина так и не позвонила.
– Я, пожалуй, попробую связаться с замком, выяснить, что там произошло, – сказала мама.
Вот уж этого никак нельзя было допустить!
– Может, лучше оставить это на крайний случай? – спросила я, пытаясь не выдать волнения.
– Да, я тоже так думаю. Не стоит зря их беспокоить, – согласился папа. – Она наверняка приедет завтра.
Ну вот, хоть какая-то передышка. Мне оставалось только встать завтра как можно раньше, пойти на телеграфную станцию и позвонить в Замок Роз. Если Каролина не собиралась приезжать, она должна была немедленно телеграфировать маме. Иначе ее разоблачат, она должна это понимать!
Вечер был испорчен. Настроение у всех было хуже некуда. Надя сидела надув губы, как обиженный ребенок. Роланд тоже ходил угрюмый. Чувство было такое, будто из нас выкачали воздух. Я ушла к себе пораньше.
В комнате было холодно. Я разожгла печь, уселась перед огнем и смотрела на него, пока дрова не догорели, превратившись в мерцающие угольки. Потом забралась в кровать, взяла книгу, почитала немного, но скоро буквы стали расплываться, и я уснула.
Проснулась я среди ночи от какого-то звука. Мне показалось, он доносится из печи, но там ничего не было: огонь окончательно угас и за решеткой было темно. Я могла спать дальше.
Спустя какое-то время я снова проснулась, и опять мне почудился странный звук. Я прислушалась, но, ничего больше не услышав, решила, что разыгралось воображение. Я все-таки сильно нервничала. Завтрашние заботы уже давали о себе знать.
В третий раз я просто подскочила на кровати и теперь на самом деле испугалась. Что-то потрескивало, и вся комната была залита светом. Когда я открыла глаза, то подумала, что в доме пожар. Может, угли выпали из печи и загорелся ковер?
Но нет. Огонь горел только в печке. Кто-то его разжег. Наверное, заходила Эстер, а я не заметила. Значит, уже утро?
И тут раздался приглушенный смех.
Перед печкой кто-то сидел на корточках, протянув руки к огню. Надя, подумала я. Неужели она растопила печь? Но ведь ей запрещали это – как она могла! Темная фигура сидела абсолютно неподвижно. Только ее тень медленно качалась на стене, взад-вперед. Надя наверняка думала, что я сплю. Я осторожно выбралась из-под одеяла, опустила ноги на пол.
Фигура поднялась с корточек и медленно повернулась ко мне. Это была не Надя. Это была Каролина!
Мы так и застыли друг напротив друга. В ее глазах, отражавших огонь, плясали озорные искры. И снова раздался тихий смех.
– Надеюсь, ты не испугалась?
Я стояла как столб и не могла выдавить из себя ни слова.
– Тебе нечего бояться, сестричка. – Она протянула ко мне руки. – Ты не рада меня видеть?
Я попыталась выйти из оцепенения, но одна нога у меня затекла и подвернулась. Меня качнуло в сторону, я рухнула на пол. Каролина ринулась ко мне.
– Что с тобой?!
Она опустилась рядом, встревожено заглянула мне в глаза, но я не проронила ни слова. Она обхватила меня руками.
– Ну скажи хоть что-нибудь! Ты же раньше никогда не падала в обморок!
Она так смешно перепугалась, что мне пришлось сдерживать себя, чтобы не расхохотаться.
– Ты чудовище, Каролина. Ты это знаешь?
– Еще бы! Конечно, знаю. Но именно поэтому я тебе и нравлюсь.
– Ты это серьезно? Кому может нравиться такая, как ты?
Она улыбнулась, но рук не разжала. Обняла меня еще крепче и заботливо спросила:
– Ты не ушиблась?
Я покачала головой и начала шутливо бороться с ней, вырываясь из объятий. Это ее развеселило, и мы продолжали возиться, пока, обессилев от смеха, не свалились на пол.
– Я голодна как волк! – заявила Каролина, сделав театральный жест.
Мы прокрались на кухню, быстренько согрели чай, сделали бутерброды, взяли еду с собой наверх и подкрепились, сидя у печки.
Каролина ни словом не обмолвилась о том, почему она оказалась здесь среди ночи вместо того, чтобы приехать днем, как мы договаривались. А я вопросов не задавала. Но она могла бы попросить прощения по крайней мере! Мне, наверное, следовало бы рассердиться, но я совершенно растерялась.
В ее самоуверенности было что-то обезоруживающее. Вот она сидела здесь, как будто мы виделись только вчера, а на самом деле прошел почти целый год.
Как, кстати, она попала в дом? Кто открыл ей двери?
Этого я тоже не спросила, и вообще решила не задавать никаких вопросов. Не хотела выглядеть любопытной. Расскажет сама, если захочет.
– Твоя комната готова, – только и сказала я. – Там постелено.
– Спасибо…
– Утром я должна быть на мессе в церкви, а завтрак у нас, как обычно, в половине десятого, но ты можешь спать, сколько захочешь. Я скажу всем, что ты приехала, чтобы они не слишком удивлялись.
Я поднялась, но Каролина продолжала сидеть на полу.
– Мне нужно выспаться. Спокойной ночи, Каролина!
Я забралась в кровать, повернулась к ней спиной и натянула на голову одеяло. Какое-то время было тихо, и вдруг снова раздался ее голос:
– Ты думаешь, я поверю, что ты спишь?
– Извини… ты что-то сказала? Я уже почти уснула.
– Да брось ты, Берта! Кого ты хочешь обмануть!
Я чуть было снова не расхохоталась, но вместо этого громко зевнула и притворилась, что сплю. А на самом деле навострила уши и слушала, что происходит. Дрова почти догорели, слегка потрескивали угольки. Других звуков не было. Что делала Каролина? Может, уже ушла?
Прошло несколько минут. Ни гу-гу. Ни малейшего движения. Наверное, действительно ушла.
Не тут-то было! Раз – и с меня стаскивают одеяло! Я вскакиваю и пытаюсь схватить его. Но она швыряет одеяло на пол и плюхается сверху. Сидит прямо, точно кочергу проглотила, и глаз с меня не сводит.
– Какой же ты бываешь противной, Берта!
– В каком смысле? Я противная, потому что спать хочу?
– Да не хочешь ты ни капельки. Если бы я сейчас ушла, ты бы и глаз не сомкнула!
– Почему ты так думаешь?
– Потому что очень хорошо тебя знаю.
– На твоем месте я не была бы так уверена.
– Да ладно! Если я кого-то знаю, так это тебя. А ты всегда на себя похожа, сестренка. И слава богу! За это я тебя и люблю. Никогда не меняйся.
Ее голос вдруг смягчился, она посмотрела на меня почти умоляюще.