— У нас, орлы, делают вещи не хуже этих.
— Мне папа говорил, что он работает в мастерской, где шьют такие жилеты.
— Здесь? В Теремковске?
— Да.
— Делают, — согласился продавец. — По заказам.
— И их не продают?
— Продают. Тем, кто заказал.
Разговор явно не клеился. Однако продавец сам неожиданно поддержал его:
— Твой папа, наверное, работает у Пермского?
— Он работает на Пахомовском шоссе, в самом конце.
— Я и говорю. Пермская обитель. Бывал я у них там. Деловые ребята, — произнес продавец с легкой завистью в голосе.
Неожиданно в углу за прилавком открылась дверь, и оттуда появилась молодая женщина. Она спросила у продавца чей-то номер телефона. На юных посетителей смотрела с удивлением.
— У пацана отец работает в фирме Антона, — перехватив ее взгляд, сказал продавец. — Хотел посмотреть на их продукцию.
— Это не у нас, — ухмыльнулась женщина. — Это южнее.
— Так ведь Турция тоже на юге, — блеснул Олег знаниями, оставшимися с тех пор, когда он готовился заменить учителя географии. — Зачем же оттуда везти к нам, а от нас на юг?
— Вырастешь, мальчик, узнаешь, — загадочно улыбнулась женщина. — На такой вопрос тебе ответит папа. — Она повернулась, чтобы уйти, потом задержалась и сказала Димке: — Кстати, приодеть тебя он мог получше.
Она ушла. Продавец всем своим видом показывал, что больше им разговаривать не о чем. Он снова взял в руки книгу. Ребята покинули магазин.
Больше всего Димку рассердили слова женщины про одежду. Уж как его родители хорошо одевают, а она такое брякнула.
— Она же не знает на самом деле, кто твои родители, — рассудительно заметил Олег. — Если бы они работали там, купили бы тебе самую дорогую одежду. Ведь там работают жулики.
Директор Пермский поторапливал своих подчиненных, чтобы они быстрее сжигали жилеты. Это нужно сделать до наступления темноты, чтобы огонь не привлек чье-нибудь внимание. Сам он сидел в своем кабинете. Иногда вставал и подходил к окну, наблюдая за работой. Мужики старались на совесть — понимали всю опасность создавшегося положения. Для ускорения дела в ход даже пошел бензин, который приходилось отсасывать из баков машин.
Теперь Антона Леонидовича волновала следующая проблема — деньги. Их придется вернуть заказчикам. Хорошо еще, если те не потребуют неустойку. Покупателей тоже можно понять: заплатили три месяца назад, и вместо товара им возвращают деньги. Да, они могли за это время наварить на этой сумме солидные проценты. Даже в обычном банке. Как ни крути, а они в убытке. Поэтому разговор с ними будет нелегкий. Народ горячий, южный, чуть что хватаются за ножи или пистолеты. Тут уж никакие бронежилеты не помогут, ни свои, ни импортные. С такими заказчиками иметь дело опасней, чем с налоговой полицией, так коварно следящей сейчас за комбинатом.
С Извариным тоже предстоял нелегкий разговор. Чтобы задобрить его, директор решил поехать к Владимиру Михайловичу домой. В неофициальной обстановке беседовать проще. Пообещает вернуть квазолин, тоже на дороге не валяется, наверняка аккумуляторщику он пригодится. Главное, чтобы он не успел потратить деньги. Но это на Изварина не похоже. Сегодня ехать к нему, пожалуй, поздно. Съездит завтра вечером, когда тот вернется с работы. Тем более что сейчас есть дела и поважнее. Нужно позвонить всем знакомым и предупредить, что в городе лютует налоговая полиция. Если они вышли на его след, значит, займутся и другими. Ведь все коммерсанты связаны друг с другом. Если попадется один, то по цепочке дойдут до всех остальных. Значит, нужно предупредить всех, ударить во все колокола. Чтобы завтра же из магазинов убрали все товары, у которых кончился срок реализации. Чтобы на всех бензоколонках к утру правильно отрегулировали счетчики. Чтобы понизили цены на журналы и книги. Чтобы… Э, да что там говорить. Нужно просто звонить всем подряд.
Антон Леонидович раскрыл свою электронную записную книжку.
И еще в одном доме допоздна горел свет. Олег и Димка мастерили скворечник.
Интересы птиц при этом учитывались меньше всего. Он предназначался не для певчих. Дело в том, что двухкомнатная квартира Изварина находилась на пятом этаже. Наступал напряженный момент, и за ней нужно вести наблюдение. Окна выходили в сторону реки, других домов поблизости не было. Внизу находился лишь детский сад. Между «поездом» и забором детского сада росли случайные деревья, оставшиеся с тех пор, когда на этом месте была деревня. Прямо напротив изваринских окон возвышался старый тополь с обломленной верхушкой. Дерево было сломано на уровне четвертого этажа, а квартира Изварина находилась на пятом. Олег и Димка решили приделать на вершине тополя жердь со скворечником. Под его днищем укрепили зеркало. Они так рассчитали угол, чтобы можно было, сидя на дереве ниже скворечника, укрывшись среди ветвей, видеть через другое зеркало, что происходит в квартире Изварина.
На монтировку этого перископа ухлопали все утро. Начали еще до отъезда аккумуляторщика на работу. Более или менее получилось. Правда, наблюдать через нижнее зеркало нелегко. Чуть дрогнет рука — и сразу нужные окна выпадают из кадра. Но приноровились. Вечером пришли сюда до того, как к дому подкатила знакомая синяя «Хонда». До этого времени успели потренироваться.
Сидя за столом у кухонного окна, Изварин обедал. Вдруг он как будто что-то услышал. Прервав трапезу, встал и вышел из кухни.
— Кажется, кто-то пришел, — шепнул Олег.
Свет в квартире не горел, поэтому хорошо было видно у самого окна. А чуть дальше не очень. Изварин вернулся и сел на свое место. С ним кто-то пришел. Присмотревшись, Олег увидел бороду, маленький носик.
— Это их самый главный, с комбината. Что-то ему говорит. А Изварин слушает и ест, — вел репортаж Олег для сгоравшего от нетерпения Димки. — Сейчас оба встали, ушли из кухни.
Окно в комнате оказалось открыто, поэтому лучше было видно, что там происходит. Бородатый опустился в кресло, а Владимир Михайлович нагнулся, что-то достал и передал гостю. Тоже сел напротив, они о чем-то недолго поговорили.
— Он ему угрожает? — спросил Димка.
— Нет. Все спокойно, — ответил Олег. — Тот уходит.
Оставшись один, Изварин вернулся в кухню и вымыл посуду. Затем вернулся в комнату.
— Кажется, звонит по телефону, — сообщил Олег. — Плохо видно.
Вскоре Изварин закрыл окно. Так обычно люди делают перед уходом из дома.
— Быстрее, — сказал Олег, и друзья сыпанули вниз. Они спешили к изваринской машине.
Неожиданный уход аккумуляторщика из дома ими был предусмотрен. Обычно Изварин вечерами не выходил. Он чем-то подолгу занимался на кухне, мотался от плиты к столу. Должна быть веская причина, чтобы он уехал вечером. И им очень важно знать, куда он рванет. Для этого нужно не дать ему воспользоваться машиной. Друзья решили использовать безотказный способ: проколоть два колеса. Одного мало, оно меняется на запасное. У Олега было новенькое шило с узким жалом. Оказалось, оно для бумаг. Когда Олег для тренировки пытался проткнуть им старую покрышку, шило сразу погнулось, и эту красоту пришлось скрепя сердце выбросить. Благо у Димки нашлось настоящее сапожное шило, с замызганной деревянной ручкой и коротким толстым жалом. На детской площадке возле их дома в землю были наполовину закопаны автомобильные покрышки. Друзьям было на чем проверить Димкино шило. Такое не подведет. Правда, накачанные колеса поддавались с большим трудом. Хорошо еще, машина стояла с этой стороны дома, а не с той, где подъезд. Когда проткнули первое колесо, сработала сигнализация. Очевидно, Изварин в это время спускался в лифте. Да и вообще никто не высунулся из окна, не рявкнул на хулиганов. Звуковая сигнализация время от времени срабатывала сама по себе. Все время верещала то одна машина, то другая. Поэтому никто не обращал внимания, даже хозяева. Потом сирены сами по себе замолкали.