– У нас не было определенной договоренности. Просто я сказала, что у меня проблемы и я несколько дней пробуду дома. Не уточняя.
– А он? Не интересовался, что случилось?
– Нет. Накануне у нас состоялся весьма напряженный разговор, поэтому вчера Захар был на удивление сдержан.
Ее слова проливали бальзам на сердце Стаса. Но он, конечно, не стал этого показывать.
– Понятно. Вы согласны подъехать в наш офис и просмотреть материалы дела? – спросил он. – Прямо сейчас.
– Да, конечно, если это нужно.
– По крайней мере, делу не повредит.
– Скажите, Стас…
Анастасия сидела, напряженно выпрямившись. По всей вероятности, вопрос, который она собиралась задать, ее по-настоящему тревожил. На секунду оторвавшись от дороги, Стас внимательно посмотрел на нее. Губы сжаты, руки стиснуты в замочек.
– Вы считаете, я поступала безнравственно, завязывая отношения с мужчинами? В конце концов, я знала о проклятии и после гибели Юры Торопцева вполне могла остановиться.
– Послушайте, Анастасия, – проговорил Стас, – я давно хотел вам сказать… Все как-то не было подходящего момента. Вы ведь с этим самым проклятием перевернули все с ног на голову.
– В каком смысле?
– А вот в каком. Давайте-ка разберемся. Ротмистр Шестаков, разгневанный тем, что Анна предпочла ему другого мужчину, предрек что?
– Что?
– Говорите вы.
– Что у всех наследниц Анны не будет долгого личного счастья. Что каждый мужчина, отважившийся полюбить любую из ее наследниц, никогда больше не сможет насладиться долгим личным счастьем.
– Получается глупое какое-то проклятие, – продолжал Стас. – Думаю, по ходу дела слова Шестакова извратили. Ведь столько лет прошло. Я уверен, проклятие в его первоначальном варианте звучало совершенно по-другому.
– Не понимаю, – в растерянности пробормотала Настя.
– Чтобы отомстить Анне, Шестаков должен был пообещать гибель не всем влюбившимся мужчинам, а всем мужчинам, в которых будут влюбляться наследницы Анны. Иначе это его милое пожелание попросту теряет смысл. Ну вот, глядите. Пропал без вести Павел Локтев. Вы очень его любили? Вы посыпали голову пеплом, когда он исчез? Нет. Конечно, по-человечески вам было жаль парнишку, тем более, вы чувствовали ответственность за произошедшее. Но, по большому счету, вы не были раздавлены, правда? Потому что не были влюблены. Возможно, это ваши бабушки переврали все, возможно, вы сами что-то не так поняли. Но вы терзали себя совершенно напрасно. Все происшествия с влюблявшимися в вас мужчинами ничего общего с проклятием не имеют. Мне так кажется.
– Может быть, надо спросить у бабушек еще раз? – спросила Настя. – Ведь если вы правы и я все не так понимала…
– Ничего не надо спрашивать у бабушек, – улыбнулся Стас, распахивая дверь агентства и окидывая взглядом собравшихся. – Здесь сидит человек, который знает все детали, пожалуй, лучше нас.
Валерий Антонович Фокин сидел за столом напротив Вероники Матвеевны; он был мрачен и, похоже, немного растерян. Стас, который не знал о ночных приключениях Вероники, радостно приветствовал гостя, которого узнал по фотографиям, сделанным Тагановым.
– Валерий Антонович! Рад с вами познакомиться! Стас Бессонов. На ловца, как говорится, и зверь бежит. А это – Анастасия Шорохова.
Фокин мгновенно вскочил на ноги, едва не опрокинув стул.
– Мы один раз виделись. У моего сына, – сказал он, поспешно протягивая руку.
Вероника Матвеевна горько усмехнулась.
– Да, кажется, мы встречались, – проговорила Анастасия, протягивая Валерию Антоновичу ладонь лодочкой.
– Он гонялся за вами по всей Москве с фотоаппаратом, – сообщила Вероника Матвеевна.
– Гонялся? С фотоаппаратом? – Анастасия наморщила лоб и вопросительно взглянула на Фокина.
– Я сейчас все объясню. – Он поднял руку. – Никакого криминала. Ничего из ряда вон. Мне просто нравится история о моем предке Шестакове и вашей прабабке Анне, – пояснил Фокин. – Я считаю вашу прабабку замечательной красавицей. Ее портрет висит у меня в кабинете. Ну что в этом особенного? Старинные тайны, на мой взгляд, придают семейным отношениям некоторую пикантность. Понимаете, что я имею в виду? Это интересно, занимательно, поучительно, наконец. Я разыскивал наследниц Анны. Просто интересуюсь, как и что.
– Проверить – работает их, шестаковское, проклятие или нет, – подала голос Вероника Матвеевна.
– Да нет же, я хотел сделать хорошую фотографию. И повесить ее рядом с портретом Анны.
– Вот, полюбуйтесь. – Вероника Матвеевна протянула Стасу конверт.
Анастасия подошла к нему. Она с изумлением рассматривала собственные фотографии, сделанные в самых неожиданных местах.
– Это вы снимали? – спросила Настя Фокина.
– Я. Но я не имел в виду ничего плохого, клянусь вам.
– Хотите сказать, что, сделав снимки, вы абсолютно удовлетворились? – задал вопрос Стас.
– Абсолютно.
– Ладно.
Стас присел на диван для посетителей и усадил Настю рядом. Встревоженный Фокин снова опустился на свой стул, бросив предварительно опасливый взгляд на Веронику Матвеевну. Та изображала недоверие – руки скрещены на груди, на губах излишне приторная улыбочка, глаза прищурены.
– Мы с Анастасией только что говорили о проклятии ротмистра Шестакова, – сообщил Стас. – И я взял на себя смелость заявить, что она неправильно его истолковывает.
– Да? Неужели?
– Не могли бы вы изложить свою версию? – попросил Стас. – Для нас, поверьте, это очень важно.
– Почему? – спросил Фокин. – Или это секрет?
– Нет, не секрет. Анастасию кто-то пытается убить.
– Что за черт! – воскликнул Валерий Антонович. – Вы считаете, что это как-то связано с проклятием моего предка? Не может быть. Если уж верить в него, получается, что погибать должны те мужчины, в которых Анастасия безумно влюбится. Но уж никак не она сама.
– А что я говорил? – Стас повернулся к Анастасии с улыбкой триумфатора. – Вы слышали? Те мужчины, в которых будете влюблены вы сами!
– Но подождите, как же? А бабушки…
– У ваших бабушек в голове каша, – отрезал Стас.
– Я не понял… У вас возникли какие-то недоразумения в связи с проклятием Шестакова? – спросил Фокин.
– Разночтения, – усмехнулся Стас. – Валерий Антонович, у меня к вам есть один вопрос, как к специалисту. Не могли бы вы проконсультировать?
– Конечно. – Фокин сделал серьезное лицо, и Стас тут же вспомнил, как отозвалась Вероника Матвеевна о его внешности: «Красив, – сказала она, – как сволочь». Демонический тип, подумал Стас. Проводив Анастасию в свой кабинет, он вернулся и сел поближе к Фокину.