– Вы хотите сказать, – подхватил ее мысль Таганов, – что некая женщина решила обзавестись оружием. Оружие в наши дни можно вытащить у какого-нибудь подходящего мужчины. Она выбрала Воробьева и стала подбивать под него клинья. Это свидание в гостинице она сама спровоцировала, причем с единственной целью – достать пистолет. Не так ли?
– Именно так! – кивнула Вероника Матвеевна. – И из этого можно сделать очень важный вывод…
– Если эта женщина выбрала Воробьева из своего окружения, у нас есть шанс ее высчитать, – перебил Пучков.
– Если эта женщина выбрала Воробьева из своего окружения, – подал голос Стас, – то у нас есть шанс получить на руки труп Воробьева.
– За домом следят, – неуверенно заметил шеф. – Мне докладывают постоянно.
– Погляди, который час, – вмешался Таганов. – Даже самые пылкие любовники уже должны были слегка поостыть.
– Или проголодаться, – добавила Вероника Матвеевна с тревогой в голосе.
– Нет, ну вы что, ребята, не гоните волну, – сказал Стас. – Что с ними могло случиться?
– Вероника, возьмите телефон, – распорядился Пучков и добавил: – Дайте ей номер квартиры в Тушине.
Веронике Матвеевне тут же сунули в руку бумажку с номером, и она, поглядывая на Стаса, принялась старательно нажимать на кнопки.
– Длинные гудки, – сообщила она через несколько минут, хотя все и так поняли, что к телефону никто не подходит.
– Это еще ни о чем не говорит, – попытался успокоить всех Таганов. – Они могли просто отключить телефон. Или не хотят подходить. В конце концов, у парочки неделовое настроение.
– Действительно, – пробормотал Пучков. – И все-таки мне как-то неспокойно. Думаю, стоит поехать туда. Если все нормально, мы разъединим любовничков и устроим наконец показательный допрос. Стас займется обработкой своей жены, а мы насядем на Воробьева. Будет весело.
* * *
Но веселья не получилось. Приехав в Тушино и переговорив с теми, кто вел наружное наблюдение, трое мужчин поднялись по лестнице к квартире Воробьева.
– Странный запах, – повел носом Таганов. – Не из-под нашей ли двери?
– Газ! – воскликнул Стас. – Опять! Как в тот раз с Анастасией.
Пучков позвонил в милицию, а Стас с Тагановым, упросив соседей с верхнего этажа открыть дверь, попытались проникнуть на балкон Воробьева с помощью ловких рук и крепких ругательств. Пока они демонстрировали чудеса эквилибристики, подъехал наряд. Дверь взломали.
Воробьев и Вика лежали в постели под желтым шелковым покрывалом. Стас успел заметить только коротко стриженную головку жены – его тут же выдворили из квартиры.
– Они задохнулись, – сказал Пучков, хотя это было ясно и так.
Обстановка на кухне в деталях повторяла ту, которую Стас уже видел у Анастасии. Покрытая густой коричневой жижей турка, сбежавший кофе, заливший конфорку, открытая пачка кофе на разделочном столе. Только кофе был другого сорта. Ошеломленного Стаса с трудом свели вниз по лестнице. Ноги у него словно одеревенели и почему-то перестали сгибаться в коленях.
– Вика не пьет кофе, она его терпеть не может, – объяснял он Таганову, который со страдальческим лицом поддерживал его под локоть.
На улице было холодно. В ярко-голубом небе рядом с ослепительным солнечным диском неподвижно висело большое пышное облако. Стас поглядел вверх, зажмурился и прошел прямо по луже, с хрустом круша хрупкий лед высокими ботинками. Внутри у него было до странности пусто. Мельком увиденная наверху картина рождала лишь какое-то тревожное чувство, которое едва ли можно было назвать болью.
– Не может быть, – сказал он, растирая окоченевшие руки и принимаясь расхаживать по тротуару возле подъезда. – За ними же следили. Как так получилось?
Таганов, ходивший рядом как привязанный, все время повторял:
– Стас, тебе не в чем себя упрекнуть.
– Я должен был догадаться! Ведь когда я вам рассказывал о своих подозрениях, я сам пришел к выводу, что Воробьева могут убить. Почему же я ничего не предпринял раньше? До того, как высказался…
Истина еще не дошла до его сознания. Пока что он воспринимал смерть жены как трагическую случайность в ходе следствия. Он еще не привык к мысли, что Вика никогда не вернется со своих веселых «каникул».
– Она такая дурочка! – в растерянности говорил он Таганову. – Уверен, ей просто заморочили голову. Если она вообще виновата и знала хоть что-нибудь. А скорее всего Вику убили просто заодно с Воробьевым.
– Почему? Если, например, она узнала, кто такая вторая любовница Воробьева, то тоже попала в категорию неудобных свидетелей.
– Убито слишком много людей! Слишком много, – говорил Стас, раздирая упаковку сигаретной пачки и отбрасывая ее прямо на Таганова, которого он, кажется, даже не замечал. Создавалось впечатление, что он беседует сам с собой. – Что может потянуть за собой столько убийств? Только потрясающая жестокость или потрясающая трусость.
– Убийца закусил удила. Он идет по трупам к цели, которой, кажется, уже не существует. Чем сильнее его желание, чтобы его оставили в покое, тем больше следов он оставляет после себя. Мы его найдем очень скоро, Стас.
– Надо охранять Анастасию, – встрепенулся тот. – Надо послать на улицу Яблочкова людей. – Он схватил Таганова за руку. – Как ты думаешь, Пучков согласится потратиться?
– Конечно, согласится. Ведь Руслан Фадеев жив, по-прежнему кредитоспособен и по-прежнему напуган до смерти.
Появившийся Пучков, словно прочитав их мысли, сказал:
– Я отправил людей охранять Фадеева и Шорохову. Дело зашло слишком далеко. Мы сидим в глубокой луже, ребята.
Шеф похлопал Стаса по плечу и, пробормотав «сочувствую», начал заталкивать его в машину.
– Я сам поведу, – говорил он, пристегивая Стаса ремнем. – Поедем в офис, там решим, что делать. Показания, протоколы – все это потом, позже. Сейчас надо как-то изловчиться и понять, какая сволочь все это проделывает.
Оповещенная по телефону о случившемся, Вероника Матвеевна плакала. Она кинулась к Стасу, как только он вошел в офис, и разрыдалась уже в голос.
– Прости меня, Стасик, – причитала она, – я оказалась такой свиньей! Мне так жаль твою жену! Прости…
Стас машинально похлопывал ее по спине и судорожно сглатывал. Наконец-то он почувствовал боль, настоящую боль. Стас прислушивался к своим ощущениям. Преобладало чувство вины и какой-то странной обиды на судьбу.
– Я так хотел от нее избавиться. – Стас сморгнул непрошеные слезы. – Даже вы все это поняли. Вот она и умерла.
– Стас, ее убили, – жестко сказал Пучков. – Убийство не имеет ничего общего с твоими тайными мыслями.