— Объявляю готовность к старту. Начать полную проверку систем. — Джим подключился к шаттлу через «балалайку», но пока управлял компьютером голосом, предоставляя Петре возможность привыкнуть к обстановке.
— Полная проверка систем начата. Требуемое время: пятьдесят девять секунд.
— Борт 88, вас понял, — немедленно отозвался диспетчер. — Готовность к старту будет подтверждена через пятьдесят девять секунд.
— Компьютер шаттла проводит диагностику всех систем и посылает отчеты в компьютер станции, — объяснил Джим Петре. — Стандартная процедура.
— Я знаю, — откликнулась девушка. Закрывшийся шлюз отрезал челнок от «Яблока».
Телохранители скрылись из виду, но вместо свободы Петра вдруг почувствовала одиночество. Пустые пространства еще не появились, экраны бортового компьютера рисовали таблицы и графики, в лобовом иллюминаторе наблюдалась задняя стена казино «Пересчитай звезды!», и легкая неуверенность вновь потянула к девушке свои щупальца. «Встряхнись!» — Петра дотянулась до психопривода и сумела, пусть и не с первого раза, загнать его в разъем «балалайки», затем произнесла код доступа. Джим, увидев, что девушка подключилась к управлению, улыбнулся.
— Полная проверка систем завершена. Сбоев в работе не обнаружено.
— Подтверждаю завершение полной проверки систем, — произнес Джим.
— Подтверждаю завершение полной проверки систем, — повторил диспетчер. — Готовность к старту подтверждена. Разрешение на отстыковку получено. Борт 88?
— Борт 88 к старту готов.
— Начинаю обратный отсчет. Девять, восемь…
Петра сжала кулачки и посмотрела на проплывающую внизу Землю.
— … один! Поехали!
Шаттл медленно оторвался от стыковочного модуля и провалился в пустоту.
— Богатые самодуры, — пробормотал диспетчер, наблюдая удаляющийся шаттл на мониторе. — Проклятые верхолазы!
Еще не старый, но уже в годах мужчина, он с юных лет был увлечен космосом, бредил полетами к Венере и грезил звездами. Теперь же, провожая в экстремальные полеты развлекаюшихся богатеев, он испытывал чувство, близкое к бешенству. Для них космические полеты стали забавой, способом убить время и на недельку-другую превратиться в героя светских салонов. Разве способны эти зажравшиеся ублюдки оценить величие бесконечного пространства? Почувствовать невероятную свободу космоса?
«Хозяева жизни. Скоты!»
Они растоптали его мечту. Запачкали ее грязью. Украли единственное светлое, что было в его душе.
Диспетчер машинально провел обычные процедуры: переставил слежение в автоматический режим, послал подтверждающие рапорты на мостик «Яблока» и в Шарик, отчет в Службу шаттлов… И одновременно отправил через «балалайку» давно заготовленную красивую открытку с прекрасной алой розой: «Дорогая, я очень соскучился, с нетерпением жду окончания смены…»
Тот, кто прочитает это невинное послание, сумеет понять правильно: шаттл только что покинул «Яблоко».
* * *
За свои тридцать шесть с хвостиком лет Грегуар Слоновски успел повидать и пережить очень много, столько, что иным хватило бы на пару-тройку жизней. И, прямо скажем, не самых удачных жизней. Били Грега со всех сторон, били со вкусом, безжалостно, и только дикое упрямство, железная воля, ум и сила помогли ему не спиться, не подсесть на «синдин» и не оказаться на каторге. Это сейчас Слоновски имел вес и положение в обществе, прочное настоящее и надежное будущее, должность старшего офицера Отдела прямых переговоров московского филиала СБА (командира личной гвардии Кауфмана, если называть вещи своими именами), семью и отличный дом в безопасном районе Анклава.
А начиналось все совсем не радужно.
За каким чертом родителей Грега понесло в Иркутск? Перспектива карьерного роста? Да, Слоновски-старший мечтал войти в число топ-менеджеров корпорации. Хорошие деньги? И это сыграло свою роль — сотрудникам периферийных филиалов, тем более таких неспокойных, как сибирские, «Всемирная Рудная компания» платила огромные суммы. Но разве стоили эти расчеты кошмара Второго Восточного Кризиса? Разумеется, предсказать его наступление было невозможно, то обострение случилось слишком внезапно, и покидавшее тихий Анклав Франкфурт семейство и представить себе не могло, что через каких-нибудь семь месяцев окажется в эпицентре боевых действий между Россией и Народной республикой, и их благополучная жизнь будет разрушена. Мать Грегуара не пережила первого штурма поднебесников, сгорела в доме, щедро залитом напалстером — полуорганическим соединением, запрещенным еще в эпоху Нефтяных войн. Впрочем, китайцы всегда воевали так, как считали нужным, и мало кто осмеливался указывать им на неджентльменское поведение. Безы сделали все, чтобы вывезти оставшихся в живых каперов из Иркутска. Грегу до сих пор иногда снился тот самоубийственный рейд к аэропорту, прорыв колонны сквозь обезумевших жителей, ничего не понимающих федеральных военных и отчаянный бой с передовыми частями поднебесников. Тогда полегли почти все безы, но четыре самолета с гражданами Анклава все-таки вылетели в Москву. Слоновски-старший умер в полете — он бежал по взлетному полю с сыном на руках и у самого трапа поймал пулю в спину. Их втащили в салон, но сделать ничего не смогли: в обычном пассажирском самолете медицинский бокс не предусмотрен. Грег плакал, размазывая по лицу кровь отца, а остальные истерично хохотали, и веря и не веря в счастливое спасение. Как выяснилось впоследствии, им следовало бы присоединиться к Грегу. Китайцы не ограничились напалстером, по федеральным войскам, расположенным в окрестностях Иркутска были нанесены локальные ядерные удары, а в атмосфере распылен реактал — последнее достижение поднебесных биологов. Народная республика очень хотела победить. Второй Восточный Кризис, как все помнят, привел к оккупации русского Дальнего Востока и появлению Ядерного Креста, служившего с тех пор границей между Россией и Поднебесной. Но это на государственном уровне. А для маленького Слоновски визит в Иркутск закончился огромным количеством мусора в генетической карте.
Во Франкфурт Грег так и не вернулся: «Всемирная Рудная компания» попросту отказалась от «грязного» ребенка. Слоновски определили в московский приют и врезали в «балалайку» красный восклицательный знак — не символ мутанта, конечно, но последний перед этим клеймом уровень чистоты организма. Грега не стерилизовали, в Анклаве Москва не одобряли подобных мер, но ни одна разумная женщина отныне не согласилась бы иметь от Слоновски ребенка. Детей красного восклицательного знака даже не проверяли, они по умолчанию считались уродами и могли заинтересовать разве что «Фарму-1», не гнушающуюся опытами над людьми.
Маленький Грег сполна хлебнул все прелести положения отверженного, лишь колоссальная физическая сила помогла ему выжить в приюте, но ведь только кулаками не проложишь дорогу в будущее. Слоновски учился как одержимый, прилежно посещал все занятия, надеялся, что следящие за школами корпорации оценят его успехи, предложат поступить в Университет и, чем черт не шутит, найдут ему место хотя бы в дальних филиалах, где уровень чистоты не был столь важен, как в Анклаве, но все оказалось напрасным. Блестяще сдавший выпускные экзамены Грег не получил ни одного приглашения, проклятый восклицательный знак закрыл ему все дороги. Общество не желало признавать Слоновски своим, и через пару дней после окончания школы Грег прибился к «викингам», мощной уличной банде, обосновавшейся на восточной окраине Болота. И в шестнадцать лет впервые убил человека. Китайца, разумеется. В принципе Слоновски ненавидел всех, но к поднебесникам испытывал особую «любовь», быстро снискав себе славу грозы китайских кварталов. Не по годам развитый физически, достаточно умный и хитрый, Грег легко поднимался по иерархической лестнице «викингов», заработав репутацию отморозка. Ему казалось, что он нашел свое место в жизни. Слоновски не понимал, что его не уважают, а боятся. А еще он считал, что среди отверженных наличие восклицательного знака не играет какой-либо роли. Грег был почти счастлив… до тех пор, пока дешевая проститутка не обозвала его «мутантом». Слоновски жестоко избил глупую женщину, но реакция окружающих его неприятно поразила: никто не понял, почему он это сделал. Даже на дне Болота четко соблюдалось разделение на «грязных» и «чистых». В тот день Грег впервые в жизни укололся «синдином» и, не помня себя, устроил стрельбу в китайском ресторане на Таганке. Возмущенная Триада, незадолго до этого заключившая договор с «викингами», потребовала объяснений, и лидеры банды поняли, что пора избавляться от отморозка. Что оказалось не таким уж простым делом. Слоновски сумел отбиться от посланных убийц, перерезал горло одному из главных «викингов» и забаррикадировался в его квартире. В ходе штурма бывшие друзья потеряли еще троих, но сумели прострелить Грегу плечо, вторая атака должна была стать последней, но тут Слоновски повезло: в ситуацию вмешалась СБА. «Викинги» при появлении безов благоразумно разбежались, а Грега, потерявшего от потери крови сознание, доставили в «Пирамидом», где ему повезло вторично: им заинтересовался Мертвый. Судьба, решив, что достаточно проверила Слоновски на крепость, стала подбрасывать ему подарки.