– Жаль, жаль. Ты и твои друзья опасны. Мы вас должны изучить, понаблюдать за тобой, но если это невозможно, мы вас… э-э… нейтрализуем.
– Черта с два! Мы – по крайней мере, некоторые – вырвались из клетки, которую вы нам построили, обратно вы нас не заманите. Ты ничего со мной не можешь поделать. Если бы было по-другому, я бы сейчас уже плелся за тобой.
– Ты ошибаешься.
Амплитур сунул щупальце в мешок, который висел чуть пониже головы и вытащил какой-то небольшой прямоугольный предмет. Раньи не мог сдержать изумления.
– Как, амплитур, символ высшей цивилизации, и хватается за примитивный пистолет?
– Мне самому это не очень понятно. Аномалия, да? Но пистолет – это реальность. Я его ощущаю. И если я буду вынужден его использовать, результаты для тебя тоже будут вполне реальные. Так что, видишь. Ты все-таки мой пленник.
– Ты не можешь использовать это против меня, – твердо заявил Раньи. – Ты на это не способен.
Амплитур направил пистолет в сторону небольших продолговатых ящиков и выстрелил. Они взорвались.
– Видишь, глазомер у меня в порядке. И решительности хватает. Ты пойдешь со мной добровольно или я перебью тебе ноги и потащу тебя со мной.
– Не очень похоже на поведение Учителя, – отозвался Раньи, пытаясь угадать, какой будет его следующий шаг.
– Обстоятельства чрезвычайные. Моя внутренняя дисциплина и специальная подготовка позволяют мне временно подавлять естественные эмоции отвращения к грубому насилию. Если бы гивистамы или т’ретури оказались в подобной ситуации, у них случился бы нервный припадок. У меня – нет. Я понимаю, что мои действия граничат с ненормальностью, но Назначение дает мне силы это игнорировать. Я действую в условиях самонаведенного психоза. Впрочем, тебе-то зачем все это знать? Подумай лучше: вот пистолет, это опасность для твоей жизни, значит, надо подчиниться.
Глядя на пистолет, Раньи лихорадочно размышлял.
«Я никуда не пойду без Коссинзы».
– Клянусь благостью, ты можешь принести ее. Я рассчитал: физических сил для этого у тебя хватит, тут недалеко. Обещаю: она получит немедленную квалифицированную медицинскую помощь.
Смогут ли они скрыться от него? Блефует он или нет? Судя по всему, этот маленький пистолетик действительно может оторвать ему обе ноги. Конечно, они потом устроят так, что конечности приживутся снова, но это как-то не утешало.
«У любой цивилизованной личности мысль должна предшествовать действию». Сейчас, пожалуй, лучше продемонстрировать покорность, Раньи поднял руки.
– Ладно. Я пойду с тобой. Все, что угодно, лишь бы помочь Коссинзе.
– Вот это разумно, – амплитур одобрительно взмахнул щупальцем, в котором был зажат пистолет. Раньи подошел к Учителю поближе.
– Интересно, а кто-нибудь из наших заметил, что все ваши аргументы идут по кругу? Назначение – это все, значит все позволено, чтобы доказать верность и правоту Назначения.
– Вы, земляне, молодая раса, а потому склонны к упрощениям. Но я верю в вас. Поучитесь и дозреете.
– Поучитесь? Это вы так называете? Своей извращенной логикой вы так же насилуете семантику, как и независимую мысль.
– Ни с места, вы оба!
В четыре глаза – два на ножках, и два в глазницах – они оглянулись. Там, у зарядной платформы стоял солдат-землянин, дуло его ружья глядело прямо на них. Это был молодой парень, напуганно-смущенный, неважная комбинация, мельком подумал Раньи, замерев как вкопанный. Парень широко раскрытыми глазами рассматривал амплитура.
– Слышал я про таких. Видел в учебниках, но клянусь Геей, никогда не думал, что увижу в натуре.
Мысли у солдата обычно просты, но четки. Он быстро все понял: кто друг, кто враг; щупальца или руки – этой разницы было вполне достаточно.
Не спуская глаз с амплитура, он осведомился у Раньи:
– Вы в порядке, сэр?
Раньи медленно повернулся к нему:
– Нет проблем.
– Эй ты там, это… как тебя? Существо! Ты мой пленник. Бросай оружие!
Его палец на спусковом крючке напрягся, дуло было направлено амплитуру прямо между глаз.
Быстрый-как-Вздох заколебался, пытаясь как-то распределить свое внимание между зрелым и юным землянином. Двумя пальцами он прикоснулся к спусковому крючку своего пистолета.
Раньи видел все это. Амплитур слишком далеко – а тут только одним прыжком можно что-то сделать. Он весь напрягся, как струна.
– Вовремя ты, Турмаст, – быстро произнес он – он все знает про нас.
Фокус мыслей амплитура мгновенно переместился на нового пришельца. Ага, еще один из этих, «возрожденных», сейчас мы его усмирим, пусть тоже бросит свой карабин. Потом он, если нужно, вернется к первому. В худшем случае, если солдат захочет выстрелить, Быстрый-как-Вздох, все равно его опередит. Он послал мощный импульс в мозг солдата. Последовал страшной силы выброс грубой нервной энергии юноши – ужасающая смесь эмоций страха, отвращения и примитивной человеческой ненависти обрушилась на амплитура, неосторожно вступившего в контакт с обыкновенным, не подвергавшимся никаким генетическим манипуляциям землянином. Сильнейшая судорога потрясла его. Все четыре ноги одновременно подогнулись, и амплитур рухнул вниз, успев сделать только один выстрел до того, как сознание покинуло его. Разрывная пуля пробила высокий свод ангара.
Солдат, тоже явно в шоке, в свою очередь нажал на спусковой крючок и, конечно, промахнулся. Ружье выпало у него из рук, он бессильно прислонился к заправочной цистерне сегунского образца, одной рукой поднял бронированное забрало, другой – вытер пот со лба. Раньи при звуке первого выстрела рухнул плашмя на пол ангара. Убедившись, что сам он цел и невредим, он поднялся и подошел к обмякшему телу Учителя. Резинообразные присоски щупалец выпустили пистолет, он валялся рядом. Подойдя к цистерне, Раньи ободряюще похлопал солдата по плечу.
– Вот дерьмо, – солдат прислонил ружье к цистерне и сел, уронив голову на руки.
– Плохо? – сочувственно спросил Раньи.
– Проходит, – парень сделал несколько размеренных глубоких вдохов-выдохов. – Я слышал об этом, – он кивнул в сторону амплитура. – Как думаешь, оно не скоро оправится, а?
– Пока нет.
– Хорошо, – парень вздрогнул, вспомнив, как все это было. Жуткое ощущение проходило – как грязная пена. – До чего же противно, когда оно пытается влезть внутрь твоего мозга. Это так… грязно. Как будто самая большая неприятность в твоей жизни, только увеличенная в тысячу раз. Оно что же, не знало, что такая вещь с ним может случиться? Зачем полезло-то? Раньи окинул взглядом рыхлое, все еще находившееся без сознания тело.
– Оно приняло тебя за другого.
Солдат прищурился.
– За кого-другого? Кстати, а кто этот Турмаст?