Вдруг он почувствовал, что сила гравитации прижимает его к креслу, когда челнок рухнул хвостом вперед сквозь облака…
Читтеранкс был впечатляющим городом. Хоть и небольшой для столь населенного и развитого мира, как Ульдом, местный порт казался огромным по сравнению с Дралларским.
– Город, конечно, по большей части находится под землей. Также как и все транксийские города, хотя поверхность и хорошо используется, – инсектоид озадаченно покачал бриллиантовой головой. – Почему вы, люди, всегда предпочитали строить вверх, вместо того чтобы строить вниз – мне никогда не уразуметь.
Внимание Флинкса больше занимало открывающееся сквозь прозрачный проходной коридор зрелище. Пышные джунгли практически обросли пластиковые стены. Снаружи шел дождь, или, скорее, парило. Жара на вокзале угнетала, несмотря на то что она была компромиссом между великолепной погодой снаружи – как назвал ее Бисонденбит – и арктическим воздухом на близлежащем плато.
Дождь. Флинкс вырос на Мотыльке, и здешняя влажность была чем-то новым и неприятным. Люди могли стерпеть парниковый климат, но без защиты – недолго, и никогда – с удобствами.
Бисонденбит, однако, мог только поворчать о холодке на вокзале, а когда Флинкс возразил, то сообщил ему:
– Это главный человеческий входной порт на Ульдом. Если бы мы приземлились неподалеку от экватора, в Дарете или Аб-Нубе, вы бы, Флинкс, завяли. – Он огляделся по сторонам, когда они вышли из вокзала в скопление надкрышных коммерческих зданий.
– Прежде чем я втиснусь в костюм с подогревом и препровожу вас на плато, позвольте мне немного насладиться разумным климатом. Как насчет того, чтобы пропустить по рюмочке?
– Я бы в самом деле хотел как можно быстрее начать искать Чаллиса.
– Челноки на плато летают каждые десять хронитов, – настаивал Бисонденбит. – Пойдемте. К тому же, вы все еще не сказали мне, что вы держите в этом чемодане? – Транкс показал на большой квадратный чемодан, который Флинкс нес в левой руке. – Там, должно быть, что-то экзотическое и ценное, судя по тому, как вы с ним обращаетесь.
– Я полагаю, оно экзотическое, – признался Флинкс, – но не особенно ценное.
Они нашли небольшую закусочную как раз внутри скопления зданий с регулируемым климатом. Присутствовало очень мало людей, а вот транксов было полно. Флинкс был порядком очарован транксийскими кушетками для отдыха, приглушенным освещением, заставлявшим даже полдень казаться сумеречным, и изукрашенными резьбой общественными питьевыми емкостями, свисающими с потолка над каждой кабинкой.
Бисонденбит выбрал изолированный столик в задней части помещения и дал полезные, хотя и ненужные рекомендации.
Флинкс безо всякого труда дешифровал меню, напечатанное на четырех языках: верхнетранксийском, нижнетранксийском, симворечи и земшарском.
Бисонденбит заказал, после того как Флинкс выбрал, один из нескольких тысяч напитков, составлять которые транксы были мастера.
– Когда вы хотите вернуться на вокзал забрать остальной свой багаж? – небрежно спросил инсектоид, после того как прибыли напитки. Он с одобрением заметил, что Флинкс отверг стакан в пользу одной из кружек с волнистым носиком, используемых самими транксами.
– Вот он, – сообщил ему Флинкс, показывая на свою маленькую заплечную сумку и единственный большой перфорированный чемодан. Бисонденбит и не пытался скрыть свое удивление.
– И это все, что вы взяли с собой в такую дальнюю дорогу, не зная, сколько вам потребуется времени, чтобы найти этого человека, Чаллиса?
– Я всегда путешествую налегке, – объяснил юноша. Напиток был типично сладким, с легким привкусом изюма. Он потек вниз тепло и гладко. Путешествие, решил он, начинает сказываться на нем. Он устал больше, чем ему полагалось бы в такую рань. Он явно был совсем не таким хорошим межзвездным путешественником, каким рисовался себе.
– Кроме того, найти Чаллиса не должно быть трудным. Он, конечно, остановится в местной штаб-квартире фирмы, – Флинкс дал еще одному глотку густой, похожей на мед жидкости проскользнуть в горло, а затем нахмурился. Несмотря на свой возраст, он считал, что хорошо разбирается в токсинах, но этот новый отвар был явно покрепче, чем указывало описание в меню. Он обнаружил, что в глазах у него слегка помутилось.
Бисонденбит озабоченно посмотрел на него:
– С вами все в порядке? Если вы никогда не пробовали сукчу, она может быть немного ошеломляющей. Пункт – чистая контузия?
– Пунш, – поправил заплетающимся языком Флинкс.
– Да, чистый пунш. Не беспокойтесь… это ощущение пройдет достаточно быстро.
Но Флинкс чувствовал себя все более и более опьяненным.
– Я думаю… если б я только мог выйти на улицу. Немного свежего воздуха…
Он начал было подыматься, но открыл, что его ноги отвечали довольно равнодушно, в то время как его ступни двигались так, словно он шел по смазанному топчану. Ему не удавалось добиться никакого сцепления.
Бросив эти усилия, он обнаружил, что его мускульная система вступает в состояние анархии.
– Странно, – пробормотал он, – я, кажется, не могу двигаться.
– Не нужно волноваться, – заверил его Бисонденбит, нагибаясь через стол и глядя на него с новой для Флинкса пристальностью. – Я присмотрю за тем, чтобы о вас как следует позаботились.
Когда все визуальные образы померкли, Флинкс почувствовал страх, что его странный новый знакомый именно это и сделает…
Флинкса разбудила гармония разрушения, сопровождаемая издаваемыми на нескольких языках ругательствами. Моргнув – его веки казались словно выложенными платиной, – он безуспешно попытался шевельнуть руками и ногами. Не сумев этого сделать, он удовольствовался тем, что держал глаза частично приоткрытыми. Тусклый свет из невидимого источника озарял небольшую комнату, в которой он лежал. Спартанской мебели из грубо обструганного дерева соответствовали и гладкие стены из серебристого гунита. Когда его восприятие прояснилось, он обнаружил, что металлические полосы на его запястьях и лодыжках надежно прикрепляли его к грубому деревянному помосту, который не был ни кроватью, ни столом.
Он лежал тихо. Хотя бы потому, что его желудок выполнял гимнастику и будет лучше держать свое окружение ослабленным, пока не прекратится внутренняя гистрионика. И еще потому, что окружавшие его ощущения и звуки указывали, что будет неумно привлекать внимание к тому, что он вновь пришел в сознание.
Звуки разрушения производились рассечением его личных принадлежностей. Медленно посмотрев направо, он увидел разорванные остатки своей наплечной сумки и одежды. Их осматривали трое людей и один транкс. Узнав в последнем своего бывшего наставника в играх и будущего друга, Бисонденбита, он проклял собственную наивность.
Дома, на Дралларе, он никогда не был бы так болтлив с совершенно незнакомым лицом. Но он пробыл три дня в изоляции и без друзей на борту корабля, когда транкс подступил к нему с предложением обучить играм. Благодарность отбросила в сторону инстинктивную осторожность.