Даже когда они с Чазом обсуждали обстановку, тираннозавры непреклонно двигались вперед по каньону. Он был уже настолько узок, что двум хищникам пришлось идти друг за другом.
— Я не думаю, что это имеет для них какое-то значение, — сказал Уиллу переводчик. — Они знают, что где-то там впереди их несчастный детеныш. И ни одно человеческое изобретение не помешает им добраться до него.
Очень скоро они наткнулись на такое препятствие, которое даже взрослый тираннозавр не смог бы преодолеть: тот узкий проход, который не позволил прорваться спинозаврам. Пока они осматривали препятствие, впереди вновь загремели оружейные залпы. И без того разъяренные тираннозавры чуть было не обезумели окончательно.
— Полегче, полегче. — Уилл похлопал Лихого по морде, хотя и вовсе не был уверен, что тот прислушается.
Уилл, вероятно, так бы никогда и не узнал, достиг он результата или нет, но неожиданно тираннозавр успокоился. Эхо далеких выстрелов замирало в воздухе.
Чаз перевел слова Килк:
— Она говорит, что мы, наверное, очень близко.
— Я тоже так думаю, хотя эхо в каньоне может и обмануть. Воздушные наездники знают это.
— А что это за отблеск в небе, вон там, справа? — Чаз хотел показать, но его неуклюжее положение помешало ему это сделать.
Темнота сгущалась, и Уилл тоже без труда заметил зарево:
— Кто-то разжег огонь. Большой костер. «Надеюсь, на нем никого не поджаривают», — думал он с ужасом.
— Правильно, они где-то впереди.
Рыка билась о скалы, заграждающие путь, тем самым выражая разочарование и недовольство, ее зубы-кинжалы оставляли на прочном камне глубокие царапины. Но даже она, подталкиваемая неистовым желанием спасти своего детеныша, не могла пробить себе дорогу к дочери сквозь камень.
— Они не могут идти дальше, — объяснил Чаз.
— Я и сам вижу, — ответил Уилл, погруженный в мысли. — Вопрос в том, как поступим мы?
Полностью разделяя мнение своих друзей, Килк не дожидалась решения, что же делать дальше. Она уже осторожно спускалась по шее Рыки на землю. Может быть, узкая расщелина и преградила путь тираннозаврам, но она ни за что не остановит ее, маленькую Килк, даже если ей придется продолжать путь совсем одной.
Пробежав несколько ярдов вперед по мягкому песку, она остановилась и что-то громко прощебетала, маня друзей за собой.
— Но мы же не можем идти одни. — Чаз беспокойно дергался в крепких объятиях Рыки. — Чем ближе мы подходим, тем больше мне не нравятся эти звуки.
— У нас нет другого выбора. Мы дали слово, — сказал Уилл и, наклонившись влево, начал спускаться. Встретив взгляд Лихого, он произнес: — Не беспокойтесь. Мы вернем вам дочь. Не знаю как, но вернем.
Огромный хищник зарычал в ответ. Он ничего не понимал из человеческого языка, но голос молодого человека и его жесты были совершенно понятны. Медленно опускаясь, он наклонил голову и шею, чтобы его пассажир мог без труда сойти на землю.
Спрыгнув, Уилл оказался рядом с Чазом, которого мягко опустила вниз Рыка. Даже лежащая на песке, голова тираннозавра доходила Уиллу до груди. Как только его пассажир оказался на земле, огромный динозавр выпрямился. Уилл обернулся, чтобы взглянуть на них обоих.
— Скажи им, что я обещаю: мы сделаем все возможное, чтобы вернуть им дочь целой и невредимой. Но для того чтобы сделать это, нам придется идти дальше одним. Мы все знаем, что они здесь не протиснутся. Если уж спинозавры не смогли пройти через этот проход, то они тем более не смогут.
— Мне кажется, они это уже поняли, — ответил протоцератопс.
— Все равно скажи.
Чаз рассердился:
— Не учи меня, что делать. Никто не выбирал тебя руководителем этой экспедиции.
Впереди нетерпеливо жестикулировала Килк.
— Пожалуй, я пойду и скажу им, — нехотя согласился протоцератопс.
Уилл с трудом сдержал улыбку.
— Хорошая мысль. — Он подождал, пока протоцератопс переведет его слова тираннозаврам.
Как только четвероногий крепыш закончил, мощный череп мягко, но настойчиво подтолкнул Уилла.
— Хорошо, хорошо, я уже иду! Ни к чему так настаивать.
— А чего ты хочешь? — спросил его Чаз. — Он тираннозавр. На твоем месте я бы ему не возражал.
Уилл посмотрел на Лихого, который мог бы одним хлопком челюстей поглотить его и не поперхнуться. Тираннозавры по-своему правы. У них свои законы морали. И они очень тревожатся за дочь.
— Ничуть не возражаю. — Протоцератопс отошел от Рыки. — Они так сильно о ней беспокоятся, что даже не думают о еде.
Килк снова покричала и, повернувшись, пробежала еще несколько ярдов по каньону. Она была полна решимости. Если они не пойдут, она все равно не отступит от своего намерения и отправится вперед без них.
Уилл протянул правую руку навстречу тираннозаврам, как обычно делают при приветствии и прощании:
— Не волнуйтесь. Мы вернемся с вашей дочерью, как только сможем.
В сгущающихся сумерках желтые глаза тираннозавров горели, словно светящиеся фонари. Уилл повернулся и бегом бросился догонять Килк.
Скорбный вой огласил воздух. Жуткий, страшный звук. В детстве Уилл как-то слышал оперный хор, который исполнял что-то подобное, когда толпа оплакивала смерть главной героини. Но человеческие голоса не смогли бы достичь такого низкого регистра.
Тираннозавры издавали печальные завывания, пока троица не скрылась из виду.
— О чем они грустят? — поинтересовался Уилл, когда они скрылись за поворотом узкого каньона. Оружейные выстрелы уже не доносились, но Уилл не сомневался, что они обязательно найдут их источник. Его беспокоило другое: как действовать, когда они доберутся до места?
Чаз держался молодцом. Его лапы с упругими смешными подушечками лучше бегали по песку, чем по ухабам и рытвинам джунглей.
— Им жалко, что они не могут сопровождать нас. Они уже приняли нас троих в почетные члены своего племени. Каждый из нас получил тираннозаврское имя. — Он кивнул на Килк, которая продолжала возглавлять команду. — Она будет Идущая Сквозь Скалу, потому что никогда не теряет решимости. — Он перевел это для Килк, которая ответила резким, но приятным чириканьем. Прибавив шагу, Уилл догнал ее и дружелюбно хлопнул по левому боку.
Чаз уже начал пыхтеть, но и виду не подавал, что ему трудно идти. Голос его стал самодовольным.
— А я буду Искусный В Словах.
Уилл усмехнулся:
— Да уж, очень подходит. — Наступившая ночь не мешала им разглядеть множество следов, которые показывали дорогу. — Ну а как насчет меня?
— Тебя? — Легкий оттенок насмешки вкрался в голос протоцератопса. — А ты — Шляпа.
— Шляпа? Это все? Просто Шляпа?