Однако потом завис – похоже, в нерешительности. Диск все еще вращался, наземь сыпались ноты. Наконец он уступил – пошел на снижение, покачиваясь в неторопливом ритме выдрового рэпа. Золотистый смерчик похудел, сжался – и вот он уже не толще карандаша. Поредел музыкальный град, аккорды утратили яркие краски и рассыпались на отдельные ноты.
Как только закончилась песня, проигрыватель коснулся земли. Смерчик, что поддерживал его, исчез бесследно.
Едва проигрыватель затих, на него хищно прыгнул Сквилл.
Параллелепипед тщился выскользнуть из его пальцев, но бывают случаи, когда ловкость побеждает магию. Выдр прижал добычу лапой, затем другой, перевернулся на спину и сел, торжественно потрясая призом. Тот лишь слабо подрагивал.
Ниина поспешила к брату.
– Ну, че, нормалек? Цела фиговина-то?
– Вроде цела.
Банкан тоже подошел взглянуть.
– Подними-ка крышку.
Сквилл повиновался. Неподвижный серебристый диск слегка нагрелся, но выглядел как всегда. Банкан выковырнул и отбросил застрявший фа-диез. Тот, нестройно звякнув, приземлился возле его ног. Выдр щелчком водворил на место крышку и засунул проигрыватель в карман.
– Е-мое, это ж надо, чуть не влипли. – У Ниины возбужденно блестели глаза. – Я уж думала, кранты сидюку.
– А чаропение-то! – восхищенно заметил Сквилл. – В жилу! Банкан, надери мне задницу, ежели я не прав!
– А ведь точно. – Банкан задумчиво посмотрел на дуару. – Странно, почему твой старикан никогда не пробовал петь вместе с моим.
– Шеф, да ты че, в натуре? – Сквилл ухмыльнулся. – Ты хоть раз в жизни слышал, как поет Мадж? Голос у него погаже, чем у тебя и Джон-Тома вместе взятых.
– А-а, – сухо заметил Банкан. – Ну, тогда понятно.
Ниина обняла брата за плечи.
– Голоса у нас от мамани.
– Так вы понимаете, что все это означает? – медленно проговорил Банкан.
– Угу! – прогудел Сквилл. – Теперь могем делать музон, когда захотим.
– Это означает, – хмуро продолжал юноша, – что хоть я и сам чаропевец, но с вашей помощью могу колдовать всерьез. Теперь мои мечты сбудутся!
– Че еще за мечты? – насторожилась вдруг Ниина.
– Спасти мир. Победить зло во всех его проявлениях. Выручить из беды прекрасных дев.
Сквилл вразвалочку отступил к изогнутому корню.
– Банкан, я, конечно, ни в коем разе не хочу тебя обламывать, но по мне, так первые радости в жизни – это плавать, хавать и ухо давить.
Че, меня рак за хвост цапнул, чтоб я сломя голову бежал спасать клепаный мир? Пущай он сам о себе заботится, вот че я тебе скажу. – С задумчивым выражением выдр разлегся на корне. – Хотя должен признать, насчет прекрасных цыпочек ты меня заинтриговал.
– Где же твоя врожденная тяга к приключениям? – Банкан подошел к дереву и посмотрел сверху вниз на друга. – Где стремление совершить невозможное? Что может быть сладостнее подвига?
– Ниче, – ухмыльнулся Сквилл, – ежели подвигом считать ублажение клевой телки.
– Всей этой лабуды мы вдосталь от Маджа наслушались, – вставила Ниина. – Ежели откинуть восемьдесят процентов откровенной брехни, остальное все равно не больно-то заманчиво выглядит.
Банкан направился к реке. Выдры посвистели ему вдогонку, переглянулись и неохотно пошли следом.
– Если ничего не выйдет, даю слово бросить эту затею, – сказал Банкан, оглядываясь. – А если получится, то вы и сами согласитесь, что не воспользоваться нашими способностями просто глупо, и захотите пойти со мной.
– Пойти с тобой? – Ниина семенила рядом с Банканом. – Эт куда же?
– Куда? Ну, к примеру… – Банкан замялся. – Еще не решил.
Куда-нибудь.
– Ни хрена себе точный маршрут, – проворчал Сквилл. – Сдается мне, кореш, талант ориентироваться достался тебе в наследство от Джон-Тома заодно с певческими способностями.
Банкан обогнул пузырьковый куст, не обращая внимания на шарики с запахом персика, которые неторопливо вылетали из овальных ротовых отверстий взрослых цветков.
– И все-таки согласитесь: потрясно мы сейчас выступили.
– А че, я не спорю, – уступил Сквилл. – Но было бы офигенно потряснее, если б мы потеряли Маджев сидюк. Тут бы нам и опаньки.
– Ну, больше не к чему так рисковать. – Банкан не жалел труда, чтобы успокоить друга. – Попробуем что-нибудь простенькое… Надо убедиться, что наш успех не случайность.
– А разве мы еще не убедились? – спросила Ниина.
Банкан поворошил мех на ее затылке.
– Как ни крути, проигрыватель включился из-за чаропесни моего отца.
Нам надо подстраховаться, найти что-то свое. – Голос его звучал взволнованно. – Я постараюсь что-нибудь придумать.
– Эт меня и пугает, – прошептал Сквилл.
Банкан на ходу развернулся и зашагал спиной вперед.
– Всего одно заклинание, но чтобы оно было только нашим. Если не получится, обещаю больше не затрагивать эту тему.
– Врешь ты все, Банка. – Ниина похлопала ресницами, глядя на юного человека. – Но я все равно тебя люблю. – Она повернула голову к брату.
– Слышь, устрицеглот, че мы теряем?
– Ежели концерт выйдет боком? – Сквилл оттопырил нижнюю губу. – Да сущие пустяки. Можа, пальцы. Или черепушки.
– Я буду осторожен, – пообещал Банкан. – Если начнутся неприятности, сниму чары – для этого достаточно опустить дуару. Или вы перемените тему, или просто умолкнете. Между прочим, от вас зависит ровно столько же, сколько и от меня.
– Да? Ну, лады, коли так. – Сквилл все еще колебался, очень уж много страшилок наслушался от отца. Но под дружным натиском сестры и Банкана он в конце концов сдался.
Они остановились на берегу реки. Ниже по течению располагался маленький водный пригород Мигова Излучина, там и жили Сквилл с Нииной, а по соседству – разномастный, но в целом солидарный прибрежный народ: выдры, ондатры, бобры, зимородки и прочие обитатели речных берегов, а также представители иных зоологических видов, коим просто нравилось мирное журчание серебристых струй. Сейчас на реке никого не было видно. По части торговли Обрубку было далеко до его старшей сестры Вертихвостки, которая по широченному и глубоченному руслу бежала аж до самого океана Глиттергейста. И не счесть, сколько раз Банкан приходил сюда после школы, сколько времени отдал с друзьями нырянию, плесканию и всяческому бултыханию в этих бодрящих водах. Здесь никто его не подкалывал, ибо для человека плавал он отменно, никто из людей-сверстников и даже выдрят, чуток неуклюжих по молодости лет, не мог сравниться с ним в водной акробатике.
Впрочем, сейчас у него на уме было вовсе не плавание.