– Может, и так, любка. Права ты, наверно. Тока мне хотелось бы услышать, во что он там собирается оценить наши услуги.
– Что ты хочешь сказать?
– Волшебники, любка, знают такие слова, которых нам с тобой ни в жизнь не понять. А вот когда они вспоминают более знакомые – тут могут начаться всякие неожиданности.
– Мадж! Ты хочешь сказать, что он собирается обмануть нас?
– Нет. Этого быть не может – иначе ему не быть чародеем. Тока есть прямая правда, а есть касательная… Маменька моя блаженная так говаривала.
– Надо же, и у тебя была мать?
Выдр игриво протянул к Талее лапу, девушка непринужденно ускользнула.
– Эх, любка, я ж тебя всегда высоко ценил. Вот было б на тебе шерстки побольше, хотя б на груди…
– Благодарствую. – Она направилась к двери. – Посмотрим-ка лучше, чем они там заняты.
Они шли по коридору.
– Меня-то лично великанша не волнует, – распространялся Мадж, – а вот друг наш, Джон-Том, явно страдает от одиночества. И боюсь, что появление этой девицы – она почти что родня ему – послужит во вред, а не на пользу. Тем более что парень в нее втюрился.
– Втюрился? – Талея поглядела на стенку. – Ты так думаешь?
Они были уже почти у выхода.
– Это ж по нему видно… по голосу и глазам. Мимо такого капкана не пройдешь. Тока, по-моему, он от нее ничего не добьется. Приветливая особа, но, говорю тебе, любка, такая скорее полюбит свой новый меч. Ей-ей, росомашья кровь – такую бы в подручные к кому-нибудь покровожаднее Джон-Тома.
– А по-моему – не втюрился, – возразила Талея. – Так, старая знакомая, мальчишеская симпатия.
– Не – это другое. С виду-то он и мальчишка, а в драке – ничего. Помни, он – чародей, а говорят, что если к тебе липнут гничии, значит, ищи в себе такое, что и самому Клотагорбу не приснится.
– Он же сам говорит, что и знать толком не знает о своих чародейских способностях, – отвечала девица, – скорей всего большего, чем мы уже видели, от него не дождаться.
– Посмотрим… Увидим в этом дурацком походе.
Ездовая змея легко понесла их самих и всю собранную Клотагорбом поклажу, однако седел было только четыре. Сиденья сшиты были в Гнилых Горшках из самых изысканных шкур; тамошние кожевники считались самыми искусными во всем Теплоземелье.
– Кому-то из нас придется ехать вдвоем в одном седле, – решил Клотагорб, выяснивший, что весь багаж наконец разместили на длинной спине змеюги. – Хоть с Погом-то проблем не будет!
– Спасибо создателю! – согласился летучий мыш. Трепеща крыльями над головой, он подтягивал на спине ранец. – Трудновато будед не залетать вперед.
– Джон-Том и Флор должны ехать по одному, – указал волшебник. – Они здесь самые рослые и неопытные. Может быть, вы уместитесь вдвоем? – спросил он Талею и Маджа.
– Нет и нет. – Девушка отрицательно качнула головой. – Рядом с этим типом я не поеду.
Мадж был явно обижен.
– В таком случае, – Клотагорб, как мог, отвесил поклон, – ты присоединишься ко мне.
– Отлично.
– Ну Талея, любка, может…
– Ступай-ка в свое седло, пустобрех неотесанный. Неужели ты и впрямь решил, что я подпущу тебя так близко?
– Талея, конфетка, ты совсем не поняла бедного Маджа.
– Напротив. – Она уселась в переднее седло и обратилась к Клотагорбу: – Вы можете ехать позади меня. Я доверяю вашим рукам, а в остальном нас разделит панцирь.
– Заверяю вас, моя дорогая, – с легким негодованием отозвался волшебник, – что мне и в голову…
– Ага, все вы так говорите. – Она вставила ноги в стремена. – Ну, садитесь же.
Пыхтя, Клотагорб попытался запрыгнуть на высокое сиденье. При столь коротких ногах и внушительном весе залезть на змею было невозможно, но принципы и достоинство не позволяли ему прибегнуть для этой цели к магии. Джон-Том постарался подсадить неуклюжего чародея. Он подталкивал, Талея тянула – и Клотагорб взгромоздился в седло с минимальным ущербом для собственного достоинства.
Когда все уселись, Талея легко натянула поводья. Как и подобает ее роду, продремавшая всю ночь и утро змеюга медленно пробудилась. Талея отпустила вожжи, и змея неторопливо тронулась с места.
С третьего сиденья, на котором расположилась Флорес Кинтера, донесся восторженный смех. Девушка явно наслаждалась необычным способом передвижения. Глянув через плечо, она одарила Джон-Тома ослепительной улыбкой.
– Что за удивительное путешествие! Que magnifico! [17] Можешь все видеть, и никто в тебя сзади не врежется. – Она повернулась вперед и двумя руками ухватилась за луку седла. – Н-но!
Флор с девичьей радостью ударила пятками по чешуйчатым бокам. Змея и не подумала обратить внимание на легкое прикосновение: она повиновалась вожжам, находившимся в руках Талеи.
– Вы наметили для нас особый путь? – спросила Талея у своего соседа по седлу.
– Мы едем прямо к Вертихвостке самой короткой дорогой, – отвечал Клотагорб. – Там кого-нибудь наймем.
– А как насчет того, чтобы связать плот?
– Немыслимо – его же потом придется тянуть против течения. Тогда дальше порогов Дуггакурры нам не пройти. Нет, придется нанять профессионалов, толковых мускулистых умельцев. А не взять ли нам чуть левее, дорогуша? Талея прикоснулась к вожжам, и змея послушно изменила направление.
– Так у нас уйдет на день больше, если я помню дорогу. Давненько не бывала в тех краях, не ездила к реке. Слишком уж много на этом юге всяких пакостных типов.
– Согласен, дорога окажется чуть длиннее, но зато она приведет нас к одной поляне посреди древней дубравы. На ней обитают стародавние силы. Там я намереваюсь рискнуть – это будет опасное волшебство. Лучше этой поляны места не найти, больше нам негде узнать природу зла, угрожающего Теплым землям. Но чтобы справиться, придется до предела напрячь мои скромные силы, а потому мне необходима вся та магическая поддержка, которую способна предоставить паутина Силы Земной. Она как бы заякорена в Рождественках, в Коал-цин-а-Мек, в Ринамундо и здесь – на Поляне Трианы.
– Я даже не слыхала об этих местах.
– Они разбросаны по всему свету, и сеть сходится в сердце земли. В ней переплетаются дела всех разумных существ, судьба каждой личности вплетена в свою собственную прядь. Стану я на один из четырех якорей судьбы и призову…
– Призовете? Но кого же вы собираетесь призвать?
Однако мысли Клотагорба уже уклонились в сторону.
– Поляна недалеко от реки, и мы сможем оставить возле нее нашу ездовую змею. Остальную часть пути придется проделать пешком.
– А почему мы не можем подъехать прямо к реке?