– Без виз нас не пустят на корабль.
Кобб пожал плечами.
– Сначала купим билеты. Деньги с тобой? Дай-ка я еще разок пересчитаю.
Запомнить сумму в точности было выше его сил.
– Сбавь обороты, дурила.
– Торч, нас только что чуть не арестовали за то, что мы приставали к незнакомой девушке! Если я не успею на этот рейс, я могу пропустить назначенную встречу. Моя жизнь, может быть, зависит от этого!
Торчок молча продолжал идти вперед. Кобб вздохнул и решил плыть дальше по течению.
При виде Торчка женщина в форменной блузке за стойкой оформления билетов подняла голову и ослепительно улыбнулась.
– Рада вас видеть, мистер ДиМентис. Ваши билеты и визы уже у меня, – она похлопала ладонью по лежащим перед ней документам. – Вам в какой салон, для курящих или для некурящих?
Торчок скрыл смущение, вытащив из кармана мятый пук денежных знаков.
– Для курящих, пожалуйста. И сколько, вы говорите, с нас за все причитается?
– Два раза туда и обратно до Диски, – ответила женщина с неожиданно свойской улыбкой, – с визами, все вместе будет сорок шесть тысяч двести тридцать шесть долларов.
Торчок тупо отсчитал сумму денег, большую, чем видел когда-либо в жизни. Когда женщина в форменной блузке возвращала Торчку сдачу, она словно случайно задержала на мгновение свою руку в его.
– Счастливого полета, мистер ДиМентис. И спасибо за ланч.
– Как же это так? – ошарашенно спросил Кобб Торчка, когда они вместе шли к посадочному терминалу. По громкоговорителю только что объявили десятиминутную готовность перед взлетом.
– Дед, спроси что-нибудь полегче, – отозвалась молодость, раскуривая косяк.
Позади них в коридоре раздались шаги. Кто-то коснулся плеча Торчка.
Обернувшись, он увидел перед собой улыбающуюся физиономию Торчка-Второго, робота.
«Что, охренел?» – казалось говорила улыбка Торчка-Второго. Он знакомо подмигнул Коббу. Они уже встречались в гараже у Муни.
– Этот робот, – тихо объяснил Кобб Торчку, – он в точности скопирован с тебя. У меня тоже есть такой же двойник. Это для того, чтобы никто не узнал о том, что мы улетели.
«А почему никто не должен этого знать?» – хотел спросил Торчок, но промолчал. Вместо этого он сделал тягу и протянул косяк своему близнецу.
– Хочешь согреться?
– Нет, спасибо, – Торчок-Второй покачал головой. – Я торчу от жизни, – он игриво и замедленно улыбнулся. – Не говори никому на Луне о том, кто такой этот старик. Там есть бопперы, которые называются кротами. Они имеют на него зуб.
Робот повернулся, чтобы уйти.
– Подожди, – заторопился Торчок. – Что ты собираешься делать? Я имею в виду, пока меня не будет на Земле?
– Что я собираюсь делать? – задумчиво повторил Торчок-Второй. – Ничего особенного – буду болтаться у тебя дома и строить из себя хорошего сына. Когда ты вернешься, я испарюсь и ты снова войдешь в свои права, будешь делать все что захочешь. Думаю, ты тоже сможешь рассчитывать на бессмертие.
Прозвучала двухминутная готовность. Несколько последних пассажиров торопливо бежали по крытому прозрачным пластиком пандусу.
– Пошли, – прогрохотал Кобб. – Пора!
Схватив Торчка за руку, он потащил его дальше.
Улыбаясь как аллигатор, Торчок-Второй смотрел им вслед.
Без каких-либо пауз Ральф Числер вернулся назад. Он почувствовал топотание маленьких ножек внутри своего тела-короба. Он отремонтирован и воскрешен. Это чувство новизны было ему знакомо. Новые чипы невозможно было точно установить в старых разъемах и притирка занимала некоторое время.
Ральф медленно повернул голову, стараясь не обращать внимание на то, что предметы словно бы слегка расплываются и колышутся перед глазами. Ощущение похожее на то, которое испытывают люди, впервые надевшие новые очки, только немного сильнее.
Прямо перед Ральфом на полу неподвижно застывший огромный серебристый тарантул следил за ним внимательными глазами. Это был Вулкан. Внутри небольшой дверцы в груди Ральфа сидел небольшой робот-паук и ощупывал его внутренности тонкими лапками.
– Включение нормальное, – пропищал маленький паук.
– Отлично, – отозвался Вулкан. – Ральф? Ты наверно хочешь узнать, как здесь оказался?
Ральф обращался к Вулкану за помощью и раньше. Беспорядочная обстановка мастерской ремонтника была ему знакома. Повсюду инструменты и силиконовые чипы, тестеры электрических цепей и листы ярко-окрашенного пластика.
– Я новый наследник Ральфа Числера, так?
Ральф не помнил своего последнего визита к Единственному, не помнил как был отправлен на демонтаж… но так бывало всегда. Однако на этот раз… что-то было не так.
– Попробуй угадать снова.
Маленький черный паук, самодвижущийся манипулятор Вулкана, вспрыгнул на свое обычное место на спине тарантула.
Ральф попытался вспомнить. Последнее, что сохранилось в его памяти, был сеанс копирования системы, которому он подвергся в лаборатории Вулкана.
Сразу после копирования он собирался…
– Я встретился с Метлой?
– Встретился, будь уверен. На обратном пути кто-то срезал лазером твой защитный зонт. Хорошо, что ты послушался меня и согласился скопировать свою систему. Ты потерял всего два или три часа памяти.
Ральф сверился со временем. Если он поспешит, то все еще успеет к посадке БЭКС. Он начал поворачиваться и чуть не упал.
– Не торопись, боппер, – Вулкан держал в передних манипуляторах лист прозрачного красного пластика – «Юмиполекс Джи». – Я хочу покрыть тебя мерц-покровом. Сейчас уже никто не выходит на поверхность с зонтиками.
Книжный шкаф с зонтиком – редкостное теперь зрелище.
Красный пластик казалось жил, струился непрерывной ласкающей глаз рябью.
– Твоя внешность немного изменится, но в этом нет ничего страшного, – настойчиво продолжал Вулкан. – На некоторое время кроты потеряют тебя из виду.
Вулкан пытался продать Ральфу мерц-покров вот уже несколько циклов.
– Мне не хотелось бы меняться слишком сильно, – неуверенно попытался отказаться Ральф. В конце концов, он ведь зарабатывает себе на жизнь тем, что продает свои воспоминания другим любопытным бопперам. И если он лишится своего имиджа самого старого боппера, это может повредить делу.
– Ничего не поделаешь, время требует перемен, – ответил Вулкан, отмеряя прямоугольный кусок пластика парой своих рук… или ног? – Бопперы не могут позволить себе отставать от прогресса. В особенности сейчас, когда старшие бопперы пытаются задать нашему развитию новый тон.