Любомир огляделся, его глаза вновь помутнели, а сердце застучало.
«Я точно помню, что оставалась еще одна пленница, та, самая маленькая, со смешной родинкой на левом плече, нет, на правом. Где она? Где?! Где?!! Охранники украли, гады, скоты, потешиться захотелось? Небось развлекаетесь с ней в дежурке. Что там за шум? Секира? Нет, Секира в отъезде, какие-то пешки».
Колдун подошел к наглухо закрытым, звуконепроницаемым дверям, ведущим в дежурку, и прислушался.
– Ловить баб в «Куропатке» последнее дело. Там шлюхи дорогие, они игроков снимают, то ли дело в «Ящеррице»… – Раздалось характерное бульканье – рассказчик подтвердил свои слова стаканчиком виски. – Я там неделю назад такую девочку нашел, клянусь бородой Спящего, свет таких виртуозок не видел. Что она вытворяла на пляже! У меня чуть волосы не выросли.
Слушатели вежливо заржали, однако собеседник любителя «Ящеррицы» не отступал:
– Да, в «Куропатке» девочки дорогие, но они того стоят. И этим курицам от Птиция сто очков вперед дадут, не напрягаясь. Я с одной как-то заночевал…
Проклятье. Любомир застонал, голоса охранников растаяли, превратившись в слабый, едва различимый шум.
Все думают об одном и том же. Все разговоры сводятся к одному и тому же, к одному и тому же. Кто с кем спит? Как? Что при этом чувствует? Мерзавцы, подонки. На колдуна накатила волна дикого бешенства, хотелось ворваться в дежурку, увидеть вытянувшиеся лица этих обезьян и сорвать с них кожу, вывернуть их внутренности, насладиться гаснущей в глазах жизнью, окунуться в жаркую, горячую кровь, успокоить сердце, избавиться от гнетущего холода.
Столик с инструментами, повинуясь неосознанному импульсу колдуна, снова терся у колена. Любомир не глядя взял с его спины тонкий, хищно изогнутый скальпель и резко провел по запястью. На ране мгновенно выступила кровь. Несколько секунд колдун бессмысленно смотрел на нее, а затем медленно поднес руку ко рту и слизнул солоноватую жидкость. Рана быстро затягивалась. В голове просветлело. Но не настолько, чтобы стало хорошо. Требовалось большее, намного большее.
– Телефон! – отрывисто приказал Любомир.
Плевать на осторожность.
Столик куда-то сбегал, а когда вернулся, поверх инструментов лежала маленькая черная трубка. Колдун взял ее в руку и набрал номер:
– Птиций.
– Я вас узнал, – осторожно ответил управляющий. – Чем могу помочь?
– У тебя есть что-нибудь для меня?
– Конечно.
– Готовься. Сегодня приедет Секира.
* * *
Лабиринт
Москва, где-то под землей,
28 июля, среда, 02.16
В Москве всегда копали много и с удовольствием. С тех пор как на этой земле вырос первый дом, сотни маленьких трудолюбивых людей ловко высверливали, выбивали, взрывали и рыли, рыли, рыли ее, пока не создали под городом огромный, испещренный многочисленными ходами, тоннелями, бункерами, реками, озерами и пещерами Лабиринт. Новые уровни уводили его все ниже под землю, новые коридоры переплетались со старыми, и уже никто не мог точно описать эти катакомбы. Да и не хотел. Немногие смельчаки рисковали пробираться в чрево чудовища. Люди, как это часто бывает, стали бояться творения своих рук.
И Лабиринт зажил собственной жизнью. В него пришла цивилизация: электричество и метро. Появилась своя флора: плесень, грибы, водоросли, и фауна: крысы, мокрицы, бродяги и даже разумные обитатели – осы. Никто уже не мог точно сказать, когда в Лабиринте завелось это небольшое полудикое племя одиноких охотников. Осы лазали по Лабиринту в поисках пропитания для себя и своих крыс, слагали диковинные заунывные баллады и очень редко выбирались на поверхность. В свое время они претендовали на мировое господство, но в годы Второй Войны Подземелий им был преподан небольшой урок, и крысоловы стали значительно скромнее. Жителей Тайного Города они удивляли живучестью и неразборчивостью в еде. Ходили слухи, что осы могут питаться чем угодно, вплоть до химических отходов.
– До Киевского далеко, – бурчал идущий впереди охотник. – Стая давно не кормлена, но Чуя обещал. А если Чуя обещал, он всегда держит свое слово.
Вокруг деловито сновали крысы, тщательно обнюхивающие и оглядывающие темный коридор. Нытье охотника их не раздражало. Чуя замолчал, но буквально через два шага завыл:
И, блуждая во мгле, он увидел звезду,
Это было невиданным чудом.
Я иду к тебе, брат. Я иду, я иду…
Рождалась очередная баллада.
Уговорив Чую проводить его до Киевского вокзала, Кортес получил лучшего в Лабиринте проводника, но в то же время потрясающего зануду. Привыкший к одиночеству ос комментировал все происходящее вокруг и уже четыре раза принимался складывать новую балладу. Пока Кортесу удавалось блокировать эти попытки. Артем повернулся к бредущему рядом наемнику:
– Они все такие высокопарные?
Тот посмотрел на оса и, убедившись, что маленький крысолов достаточно далеко, шепотом ответил:
– У них не очень сложный мозг. Вот они и компенсируют это словоблудием.
– Понятно, – Артем зевнул.
– Нам еще повезло, что это Чуя, – продолжил Кортес, – у него и стая хорошо дрессирована, и меня он знает.
– А если кто другой?
– Могли бы возникнуть неприятности, – пожал плечами наемник. – Крысы в еде неразборчивы.
Прошло несколько мгновений, и до Артема дошло:
– Они что, едят людей?
– Все мы кого-то едим.
Артем не нашелся, что ответить, но теперь худосочная фигура крысолова вызывала у него непростые чувства. Кортес понял, что переборщил:
– Сам понимаешь, если в Лабиринте начнут пропадать люди, это привлечет ненужное внимание, поэтому обычно они сдерживаются. Лучше быть голодным, чем мертвым.
Некоторое время шли молча.
– Стая проголодалась, – вновь услышал Артем унылый голос охотника. – Стая чувствует еду!
Крысы действительно засуетились. Они ускорили движение и, отчаянно попискивая, устремились в темноту коридора.
– Что случилось? – вопросительно проныл Чуя, обращаясь к крысам. – Враг?
Он внезапно присел, выставив перед собой дротик, и, не оборачиваясь, крикнул:
– Враг впереди!
Кортес мгновенно выхватил нож и прижался к стене, Артем отступил назад. Несколько секунд все напряженно прислушивались.
Вода, поймал себя на мысли Артем, где-то недалеко капает вода. Незакрытый кран?!
– Война!! – заверещал Чуя, бросаясь в темноту.
Тишина взорвалась воплями боли и ужаса. Стая кого-то рвала.
– Будь здесь. – Кортес бросился за охотником.
Ругань и шум, доносящиеся до Артема, не оставляли сомнений, что его спутники ввязались в серьезную драку. Что делать? Взгляд остановился на небольшом обрезке трубы, валяющемся у стены, и вопрос был решен. Артем поднял его и сделал легкий замах.