— Сад, — машинально поправил его Борис. — Александровский сад.
— Один хрен, — буркнул джипопод. — Главное, что они там меня ждут, а я здесь.
— Заблудился?
— Нет. — Мужик отвел глаза. — Я… я уже почти час по этой площади катаюсь. Мне на Садовое надо, а я выехать не могу.
Он помолчал, ожидая насмешливого возгласа или в крайнем случае кривой ухмылки. Не дождался. Пивоваров задумчиво курил.
— Чего молчишь?
— Думаю.
— О чем?
«Первый раз я проскочил поворот, потому что заболтался с Дашей. Затем случилась авария. Затем я снова задумался. Затем оказались перекрыты Большие Каменщики… Не слишком ли много совпадений?»
Привычка требовала рассуждать логически. Найти, где ошибка в алгоритме, и исправить ее. В крайнем случае — принудительная перезагрузка.
Вот только отчего-то не хотелось следовать логическим построениям.
Точнее, появилось чувство, что они не верны.
— Получается, я в твоем хвосте оказался, — медленно произнес Пивоваров.
— В каком еще хвосте? — не понял джиповод.
— Комету представляешь?
— Ну?
— Впереди ядро, за ним хвост. Понимаешь? Ядро и хвост — это одно целое, комета. Ты заблудился, а я поехал за тобой, угодил, так сказать, в хвост и тоже…
Пивоваров замолчал.
— Что «тоже»?
— Я понятия не имею, сколько уже верчусь по Таганке. Ты говоришь двадцать минут. А мне кажется, что больше.
— Врешь!
— Зачем?
Джиповод взмахнул руками:
— Во дела! Ты же местный!
— И что с того?
— Знать здесь все должен!
— Я знаю. Но повернуть на нужную улицу не могу. То одно мешает, то другое.
Мужчины закурили еще по одной.
— Пробка рассосалась, — рассеянно заметил джиповод.
Столкнувшиеся в начале Марксистской машины растащили. Проезд на Большие Каменщики открыли. Таганка зажила обычной жизнью, затормозившие было автомобили отправились по своим делам.
— Может, попробуем поехать?
— Ты веришь, что вырвемся?
Джиповод поразмыслил и покачал головой:
— Нет.
— Тогда не стоит пробовать.
— Но выбираться как-то надо.
— Согласен.
Джиповод раздавил каблуком окурок и предложил:
— Пошли в церковь.
— Куда?
— В церковь. — Джиповод мотнул головой в сторону стоящего у метро храма. — Сами не выберемся. Помощь нужна.
Пивоваров неуверенно почесал в затылке:
— Э-э…
— Ты со мной?
— Не знаю.
— Атеист, что ли? — осведомился джиповод.
— Да нет, крещеный.
— Тогда не сомневайся — пошли.
— А машины?
— А что им будет? Аварийки включенные оставим, и все. Кто сунется?
— А менты? Еще эвакуатор вызовут, черт бы их драл…
— Менты решат, что мы столкнулись и пошли их искать.
— Логично.
* * *
— Эй, подожди! Слышишь? — Борис вдруг с ужасом понял, что так и не узнал имени товарища по несчастью. — Не убегай!!
В какой момент они разошлись?
Наверное, на пешеходном переходе. Когда загорелся зеленый сигнал, джиповод уверенно двинул на ту сторону улицы, а Пивоваров замешкался, прислушиваясь к странному телефонному разговору, что вела стоящая слева женщина.
— Илья? Не может быть!
Лицо превратилось в застывшую маску ужаса и горя. Она пошатнулась, Борис даже дернулся, собравшись поддержать женщину, но она справилась. Прошептала:
— Как это случилось? — Но не дослушала ответ. — Подождите! Как? Как, вы сказали, его зовут? Илья Григорьевич? Нет, девушка, вы ошиблись, у меня есть знакомый по имени Илья, но он не Григорьевич и совсем не собирается умирать. Да. Я разговаривала с ним час назад. А когда умер ваш знакомый? Вчера? Вот видите. Вы просто ошиблись номером.
В голосе женщины отчетливо звучало облегчение: «Надо же, как все хорошо получилось. Сначала я подумала, что речь идет о моем Илье, а эта глупая курица просто ошиблась! Идиотка малолетняя! Кто ее учил с телефоном обращаться?»
— Очень жаль, что ваш Илья Григорьевич скончался. Примите мои соболезнования.
Она убрала телефон в сумочку и быстрым шагом направилась к метро.
Она улыбалась.
А стряхнувший с себя оцепенение Пивоваров увидел, что джиповод почему-то не стал его дожидаться и перешел улицу.
— Эй! Подожди! — Борис припустил следом. — Постой!
Широкая спина виднелась далеко впереди.
— Извините! Разрешите! — Пивоваров лавировал среди прохожих, отчаянно пытаясь догнать товарища по несчастью. — Позвольте…
Напрасно. Несмотря на то что Борис бежал, а джиповод шел размеренным широким шагом, расстояние между ними не сокращалось. Как было между ними пять-шесть метров, так и осталось.
«Но этого не может быть!»
Тем временем джиповод остановился у дверей церкви, перекрестился, поклонился и вошел в храм.
«Все, теперь он от меня никуда не денется! — Пивоваров позволил себе остановиться и перевести дух. — В церкви встретимся».
Борис прислонился к стене и принялся шарить по карманам в поисках сигарет.
— А Мишка Пантелеев приедет?
— Ты чего? Он из-за младенцев с тусовками пока завязал. Офис — дом, дом — офис. Мишка и раньше-то трудоголил, а теперь совсем припахался.
— У него разве есть дети?
— А ты не слышал? Елена прекрасная двойню принесла месяц назад. Мальчик и девочка. Знаешь, как герлу назвали? Лукерья!
Собеседники рассмеялись и уселись в припаркованный у тротуара «Мерседес».
«Смеются, — Пивоваров глубоко затянулся сигаретой. — Счастливчики… Они уехали, а я не могу. Я застрял на площади… Подождите! Как это застрял? На какой еще площади?»
Борис поднял глаза на табличку: «Верхняя Радищевская».
— Неужели вырвался?
Он бросил сигарету в урну и сделал несколько осторожных шагов прочь от Таганки. Ничего не происходило. Путь никто не преграждал, надписей «Ремонт дороги. Обход» не появлялось, не было ничего, что помешало бы Пивоварову уйти.