Зона разделения проходила через речку. На мосту стоял французский пост. Радко остановил машину так, чтобы её не было видно с албанской стороны, выбрался из «мерседеса», обошёл, осматривая, будто давно не видел и достал из багажника набор инструментов. Оказалось, что он прихватил с собой косовские номера и сейчас намеревался заменить на них белградские. Сергея такая предусмотрительность водителя порадовала.
Неподалеку от моста стояли сербские ополченцы. Никакого оружия у них не было, по договоренности они его сдали. Теперь ополченцы выполняли полицейские функции и приглядывали за тем, чтобы хоть какой-то порядок соблюдался. Радко отправился с ними поболтать. Всё-таки они лучше знали обстановку. Разговор занял минуты три. Когда водитель вернулся, лицо его было бледным.
– Слушай, Сергей, ты меня прости, но я дальше с вами не поеду, – сказал он.
Было видно, что сербу стыдно, он с трудом подбирал слова.
– Что, так всё плохо здесь? – спросил Комов.
– Если вы будете выдавать себя за кого угодно, только не за русских, то может, и обойдётся. Но я-то вам точно обузой буду. Кроме как на серба я ни на кого не похож…
– Ясно… Ты обратно поедешь?
– Нет, останусь. Вас подожду. Вот здесь буду стоять и ждать. Вы к вечеру вернётесь?
– Надеюсь, – сказал Сергей.
Как он мог сердиться или обижаться на Радко, когда тому и вправду в албанский сектор соваться нельзя? Это не детские игрушки.
Комов и Игорь вытащили аппаратуру из багажника и пешком пошли через мост, разделяющий оба сектора.
С албанской стороны подъехала военная машина, внешне не отличимая от «гелинвагена», выкрашенного в бледно-зелёные цвета, но французские военные никогда не стали бы разъезжать в машинах немецкого производства. Сергей знал, что «рено» выпускает очень похожие автомобили. Он видел один из них в Париже. Вот только эти машины отчего-то не стали популярны среди российских бандитов, отдававших предпочтение «мерседесам», хотя «рено», наверняка, стоили дешевле. А может, именно в этом и заключалась причина? Ходил же анекдот о двух «новых русских»: «Ты за сколько галстук купил?» – спрашивает один. «За триста баксов», – с гордостью отвечает второй. «Придурок! За углом точно такой же за пятьсот продаётся».
Из машины вышел французский капитан. Он был очень маленького роста. Чуть ли не на голову ниже Комова, не более метра шестидесяти, и поэтому капитану пришлось смотреть на Сергея снизу вверх. Ситуацию усугубляло то, что мост был чуть изогнут и Комов как раз спускался с него, миновав середину, в то время как капитан – поднимался. Зато в плечах француз был примерно таким же, как Игорь. Оператор это сразу заметил. Пройдя сотню метров с тяжёлой аппаратурой, он уже успел запыхаться и теперь говорил с большими паузами, во время которых старался отдышаться:
– Этот француз… просто культурист какой-то… наверное, качается… в свободное время…
– Надеешься, что он почувствует в тебе родственную душу и нас пропустит? Ну-ка напряги мышцы рук.
– Они и так напряжены… На мне килограммов двадцать пять всякого железа…
– Добрый день, куда направляетесь? – спросил француз по-английски. Перед этим он представился, но Комов разобрал лишь слово «капитан», а фамилию военного не смог бы повторить.
– Господин капитан, мы – русские журналисты, хотим проехать в Ораховац, – также по-английски сказал Сергей. Когда он был в Париже, то жители французской столицы делали вид, что ни слова не понимают на языке туманного Альбиона, и когда Комов подсовывал к их губам микрофон, отвечали на родном языке. Сергей такой патриотизм разделял, но сейчас они находились не во Франции.
– В Ораховац? – удивившись, переспросил француз и выпалил: – С ума сошли! Да вас там… – капитан не смог сразу подобрать нужное слово, поэтому ему потребовался небольшой разгон, как машине, которая завязла в сугробе. – Да вас же там перережут! – наконец выпалил он.
– Там наши миротворцы стоят. Мы туда обязательно должны попасть, – пояснил Комов с видом обречённого.
– Не советую туда соваться, – попытался отговорить его француз, которому совсем не хотелось взваливать на себя лишние проблемы, – всё-таки ближайшие территории находились в сфере влияния его батальона, и он отвечал за всё, что здесь происходит.
– Надо… – вновь повторил Сергей.
– Ну что ж… – капитан развёл руками. – Не имею права вас задерживать, могу лишь пожелать удачи.
– Спасибо!
– Мобильная связь там не работает, – предупредил француз. – И ещё… Вы ведь, надеюсь, не будете говорить албанцам, что вы русские? – капитан превосходно знал о том, какую «любовь» испытывают албанцы к россиянам.
– Нет, мы прикинемся поляками, – честно признался Комов.
– Поляками... – повторил капитан, очевидно, пытаясь вспомнить, где находится это государство. – Ну что ж, очень хорошо. Подождите минутку здесь. Я хочу вам немного помочь.
Сергей кивнул, Игорь уже снял с плеча тяжёлую сумку, поставил её себе под ноги, сам выпрямился и начал потягиваться.
– Тяжело держать, – пояснил он, когда увидел, что Комов на него смотрит. – Рука затекла, на плече от ремня синяк наверняка будет. А ты всё бла-бла-бла с этим французом. Нельзя было побыстрее его уговорить? Он куда пошёл-то? Не пускает нас?
– Пускает, а куда пошёл – не знаю...
Оказалось, что капитан, вернувшись в албанский сектор, дошёл до ближайшей стоянки, где коротали время в ожидании клиентов таксисты и нашёл свободного. Затем француз сел в его машину – это был такой же «мерседес», как у Радко, – и вернулся к мосту.
– Так, – сказал капитан таксисту. – Это польские журналисты. Довезёшь их до Ораховаца или куда они скажут. Отвечаешь за них головой! Если с ними что-то случится, я тебя найду. Всё понял?
Таксист только кивал, улыбаясь, потому что из речи капитана, едва ли разобрал треть, зато всю дорогу что-то воодушевлённо рассказывал на смеси албанского и английского, вероятно, проводил ознакомительную экскурсию. На эту мысль наводило то, что иногда албанец тыкал куда-то в сторону рукой.
Сергей и Игорь молчали, лишь иногда Комов что-то бросал таксисту на английском. Он начал побаиваться, что их поведение вызовет у албанца подозрение, ведь за полтора часа, что заняла дорога, его пассажиры между собой и парой слов не обмолвились. Можно было, конечно, попробовать исказить русские слова, добавив в них побольше шипящих, но ведь таксист – не дурак. Ещё более странным было бы, если б они стали меж собой общаться на английском. Игорь придумал отличный выход из ситуации: надел чёрные очки и откинул голову, сделав вид, что спит. Правда ли он спал или только притворялся, Сергей так и не узнал.
Но любая дорога когда-нибудь заканчивается.
– Русские, – зло сказал водитель, как будто это ругательство какое было, наподобие «свинья», показывая на трёхцветный флаг, трепетавший над БТРом, что стоял возле дороги на обочине.