Дзынь! — едва слышно мигнуло двоеточие на новомодных электронных часах. И опять: дзынь! — вспыхнули гипнотизирующие зеленые точки. Погасли, и снова: дзынь! Ленивое течение мысли принимало факт прямо, как есть, и только где-то на самой грани восприятия раздражающим червяком копошилось осознание абсурдности происходящего. Наконец здравый смысл, закаленный полустолетием далеко не простой жизни, взял верх, Тадао Касио раздраженно потряс головой, откидывая дремоту, и бросил взгляд за окно застекленной террасы. Всего несколько минут сумело украсть удобное, сделанное в заокеанских традициях кресло, но погода успела разительно поменяться. Невесть откуда набежали облака, плотной пеленой закрыли по-зимнему яркое, но уже клонящееся к закату солнце. Казалось, небольшой сад подернулся легкой синеватой дымкой. Только вдали, у шоссе, ветер играл с ярко-красными метелками момиджи.
«Пора бы ему уже облететь!» — усмехнулся своим мыслям Тадао.
Дзынь! — опять напомнил о себе странный звук. Дзынь!
Но в нем уже не было никакой мистики. Нелепое соцветие алоэ, больше похожее на поросший небольшими розовыми лепестками огурец с длинной, почти метровой ножкой, умудрилось попасть в какой-то особенный поток воздуха и теперь раскачивалось в нем, как настоящий метроном, ударяясь в стекло.
Тадао сунул ноги в растоптанные фетровые тапки, поплотнее запахнул халат и, недовольно кряхтя, пошел во двор — переставлять надоедливое растение. Хотя надо признать — пятидесятилетний владелец и руководитель не самой последней в Японии фирмы по изготовлению калькуляторов был рад любому делу, вернее сказать, он просто устал ждать. Братья Тосио и Кадзуо уехали в аэропорт Ханеда встречать младшего, Юкио, из дикого и непонятного СССР и вот задерживаются: не иначе, самолет Аэрофлота умудрился выбиться из графика где-то над бескрайней советской тайгой. На секунду мелькнул страх, но глава семьи усилием воли подавил желание дозвониться до диспетчерской: мужчине в его положении подобает проявлять сдержанность даже в мыслях.
Тяжелый, полный мокрой земли горшок поддался с трудом, только сильным рывком Тадао смог отодвинуть алоэ подальше от стены. В спине что-то явственно хрустнуло, так что разогнуться удалось с немалой болью. Не иначе, напомнило о себе тяжелое детство, проведенное за токарным станком, а может, и юность. Впрочем, тогда, можно сказать, повезло — в армию не взяли по здоровью, а заказы от военных были такие выгодные, что удалось арендовать сарай-мастерскую да выкупить токарный и фрезерный станки… Еще и на женитьбу хватило. Немного позже — пустяковое на первый взгляд изобретение кольца-мундштука [417] позволило построить собственный дом, пусть в районе нелепой послевоенной застройки начисто выбомбленного американцами района, [418] зато с огромным участком земли в целых четыре унэ. [419]
По-хорошему, владельцу фирмы с тремя сотнями сотрудников можно было бы подобрать что-то получше, тесновато стало с детьми, но… Цены на землю в столице Японии росли поражающими воображение темпами, удваиваясь каждые два-три года, а дом, выстроенный в заокеанском стиле с привлечением бетона и стекла, казался огромным даже спустя два десятка лет. Куда там жилищам на шесть или даже восемь татами, [420] тут нашлось место для кроватей [421] и удобных гайдзинских кресел. Время пролетело незаметно, сын попрал старые традиции и живет отдельно, старшие дочери повыскакивали замуж, только младшая пока помогает жене по хозяйству.
Да и не до переездов последние несколько лет: только, казалось, все наладилось с релейными калькуляторами, компактная, всего на сто двадцать килограммов, модель «Casio 14A» была настолько хороша, что легко продавалась дороже конкурентов, и вдруг в 1965 году «как отрезало», всем стали нужны исключительно полупроводниковые системы. Напрасно менеджеры фирмы пытались объяснить заказчикам, что проверенная временем технология все еще «надежнее и дешевле», — продукция так и осталась пылиться на складе, едва не поставив крест на существовании Casio Computer, Ltd.
Тогда, три года назад, братья Касио «вытянули» свой бизнес почти чудом: днем выполняли чужие заказы на субподряде, а по вечерам — тайно, чтоб не отпугнуть последних клиентов, разрабатывали новый калькулятор. Можно сказать, повезло: при всех недостатках потребители приняли новую «машинку» благосклонно, а уже развернутая сеть из пятидесяти точек продаж позволила выпутаться из кредитных тисков до того, как банки разобрались в ситуации и отказали в деньгах. Даже больше — в позапрошлом году удалось выйти на рынки Австралии и Швейцарии, причем первый заказ там сделал советский «Восход Хандельсбанк». Однако передняя повозка перевернулась — задней предупреждение, поэтому Тадао стал очень внимательно следить за техническими новинками во всем мире.
И не напрасно: показанный Texas Instruments в конце прошлого года прототип карманного микрокалькулятора «Cal-Tech» [422] поставил крест на большей части планов. А все из-за идеи специального чипа, который мог заменить собой почти все элементы устройства. В результате резко снижались габариты, энергопотребление становилось смешным настолько, что хватало батареек, цена падала раза в два, скорее всего, ниже 400 долларов, и… Фактически, за производителем оставался только дизайн да малая толика прибыли «за кнопки и корпус». Не смертельно, возможно, это даже выгодно из-за расширения сбыта, но половину оборудования фабрики можно смело продавать за бесценок. И самое обидное, впору своими руками уничтожать гордость — отдел разработки!
Тогда ответ нашелся: ведущий инженер компании, он же брат Тосио, сумел «впихнуть» в настольный корпус целых десять печатных плат с четырьмя сотнями транзисторов и полутора тысячами диодов, создав таким образом очень маленькую ЭВМ, или программируемый калькулятор Casio AL-1000, судя по всему, первый и единственный в мире. Кроме четырех арифметических действий он имел несколько ячеек памяти, мог работать по программе в целых 30 шагов и, главное, имел интерфейс ввода-вывода для подключения пишущей машинки. Так что к лету 1968 года, казалось, бизнесу братьев Касио ничто не угрожало. Даже паника от заокеанских инноваций улеглась, чипы от Texas Instruments забуксовали в патентных тяжбах [423] далекой Америки. Конкуренты тоже не очень торопились, Mostek говорил о двух годах на разработку, [424] Rockwell вообще не желал ввязываться в гонку и налегал на универсальные микросхемы логики, которых на калькулятор требовалось десять-двенадцать штук. Так что миниатюрные калькуляторы ожидались всеми, но… никак не раньше 70-го года.