С тех пор как Иван объявился в порту вместе с тремя немцами и кучей разного барахла, прошло уже два месяца. «Беда» сделала уже пять рейсов за имуществом германской армии и сейчас, ведомая эрзац-капитаном Алексом и его юнгой Таней, совершала шестой. Рабочие, вкалывавшие на строительстве домов для Олега и Семёныча, увидав на моряках новенькую форму и, самое главное, шикарные тяжёлые ботинки, резко ускорили работы. Шеф, окинув мудрым взором заложенные фундаменты, с барского плеча пообещал каждому, кто себя проявит на трудовом фронте, по точно такому же комплекту. Энтузиазм подскочил сразу на триста процентов. За три года жизни в диком мире проблема с одеждой почти для всех стала очень актуальной. А про обувь и говорить было нечего — это была просто беда. Гонцы, отправленные за Доком, растрезвонили об Ивановом хабаре на весь Бахчисарай, и через три дня к порту пришло ещё пятнадцать человек, сильно желавших поработать на Маляренко.
Надо сказать, что Иван, раздавая рабочим одежду и обувь сверх обещанного, не только стимулировал их к трудовому подвигу, но и, самое главное, заботился об этих людях. Зимы, как ни крути, были прохладными, и людей, даже чужих, следовало беречь. Да и отношение бахчисарайских ребят к Ивану, и без того опасливо-уважительное, стало совсем уж трепетным. На Семёныча, Борю, Сашку, Агрономыча и Олега смотрели с откровенной завистью.
Док, обалдевший от немыслимого количества лекарств и прочих медицинских прибамбасов, смог спасти Франца, заново переломав и сложив ему кости и заодно вычистив от осколков раны. И хотя замотанный по уши немец до сих пор лежал и не вставал, но он медленно и уверенно поправлялся. Со вторым инженером чуда не произошло. Как Док потом объяснил — Таня перекормила несчастного антибиотиками, начисто убив его иммунитет. И, кстати, об антибиотиках, не желает ли Иван Андреевич поделиться фармакопеей с ним, с Доком, исходя, так сказать, из гуманитарных соображений?
Иван не пожелал и, вручив опечаленному Доку пару отличных ботинок, отправил того обратно в Бахчисарай.
Потом, на новеньком, «в масле», ослике в порт приехал Стас и попробовал выпросить пистолет. Иван презентовал ему очередную пару ботинок и сделал вид, что не понимает, о чём речь. На заднем плане внушительно дефилировал вооружённый автоматом Олег.
И вот сейчас, через два месяца после начала всей этой кутерьмы, в Севастополь явилась тяжёлая артиллерия в виде деда и мамы Нади.
Мама Надя надавила больнее всего. Она надавила на совесть Ивана, рассказав ему о бедных, раздетых-разутых детях. Маляренко «поплыл». К такому бабьему прессингу он не был готов абсолютно. Как всегда, в трудную минуту на помощь пришла жена. Выпятив свой, пока ещё небольшой животик вперёд, она доступным и простым языком посоветовала маме Наде «на чужой каравай…» и так далее. И вот мама Надя делала последнюю попытку выпросить у Ивана кое-что по списку Дока.
— Надежда Фридриховна. — Иван был безукоризненно вежлив, ибо он понимал, как нелегко этой гордой женщине ПРОСИТЬ, — конечно, вы, лично, получите от меня в подарок некий минимум лекарств…
Загоравшая по соседству Маша негодующе фыркнула, но перечить мужу не посмела.
— …но, конечно, не столько, как просит ДОК.
Надя благодарно улыбнулась — Иван спасал её реноме. Вокруг была куча «греющих уши».
Самым «конкретным пацаном» оказался дед Федя. Он выяснил у Семёныча, что тому нужно для стройки, поторговался и, взяв авансом десяток тонких шерстяных одеял, уехал домой выполнять заказ. Стройка из разряда «ударной» перешла в «сверхударную».
— Ванечка. — Маша ластилась, как котёнок, водя рукой мужчины по своему животику, — а когда дед мебель привезёт?
— Ну. — Иван сонно повернулся на бок, — месяц где-то… спи!
— А когда у нас электричество будет?
— Будет… — Иван зевнул. — Спи!
Утро началось с переполоха. В усадьбу прибежала измученная Светлана и сообщила, что на посёлок снова напали «эти уроды» и едва не украли нескольких женщин. Стас с отцом, с Серым и оставшимися мужиками сумели отбиться, но почти все они получили ранения. Даже Док. И что тяжелее всего досталось Станиславу и дяде Гере. Женщина упала, а все женатые мужики дружно бросили работу и рванули «на выход».
«Блин. На хера мне четыре пистолета? Солить?»
— Стоять!
Тяжёлый рык босса остановил всех. Маляренко своей мощью подавлял, пугал и восхищал одновременно. Сейчас Иван явно ничего не видел, глаза его налились кровью, а взгляд замер где-то за горизонтом.
«Там же Серёжка маленький! Ах вы… Всех убью! Убью! Убью!»
Планка рухнула, Маляренко страшно, нечеловечески замычал.
Шлёп! Маленькая ладошка наотмашь приложилась к лицу. Шлёп! Шлёп!
«А? Чего это?»
Шлёп!
«Её глаза. Почему они такие злые?»
Шлёп!
— Маша… — голос Вани сипел, — ты чего?
— Пойдём.
«Пойдём».
Маленькая ладошка взяла Ванину руку и куда-то повела за собой. Маляренко шёл, не чуя под собой ног. В голове стучалась только одна мысль.
«Всех убью!»
— Олег! — Хозяйка затолкала мужа в дом и обернулась. — Никого не отпускать! Сюда, — она резко показала на дверь, — никого не впускать! Ис-пол-нять!
Подкорка служивого отдала команду, инстинкты заставили щёлкнуть каблуками, и, на ходу успокоив встревоженную супругу, Олег отправился исполнять приказ.
— Ванечка.
— А?
«Почему у неё такой дрожащий голос?»
— Ванечка, помнишь, ты меня просил, если вдруг…
Маша зажмурилась и изо всех сил влепила мужу сильнейшую оплеуху.
— Сначала, млять, головой думай, а потом — делай!
«Ё!»
Иван «проснулся», помотал звенящей головой и обмяк. Ноги подкосились, и Маляренко повалился на лавку, следом, к нему на колени, с плачем уселась Мария. Муж напугал её до смерти. Теперь она понимала, почему все окружающие ТАК смотрят на хозяина.
«Сначала думай, потом — делай!» Маляренко припомнил одного знакомого, тоже, не подумав, рванувшего мстить, и ему стало плохо. Он посмотрел в чистые, небесно-голубые глаза жены и прочёл в них полное понимание. «Умница. Какая же она умница».
— Как ты думаешь, кто?
— Думаю, как минимум — не мои.
— Гонцы?
— Может быть. Они же из бывших пленных. Семей нет. Домов нет. Терять им, в общем, нечего.
— Но это же не всё? — Глаза Маши стали знакомо жестокими. За своего будущего ребёнка женщина была готова драться насмерть.
— Светлана. Вот кто мне покоя не даёт. Прислали её именно потому, что я к ней хорошо отношусь, это факт. Значит, кто-то за всем этим стоит точно. Это точно не семейные мужики, работающие здесь. Тот, кто всё это провернул, должен был постоянно всё координировать на месте.