Тут меня ждало еще одно побочное дитя прогресса — модифицированный «Святогор». Не «Пересвет», этот представлял собой новую модель и еще не был готов, а это была именно модификация успевшей за год надоесть мне до икоты нашей первой этажерки. Инициативная работа моих конструкторов. Они исходили из того, что «Святогоров» уже довольно много, а потом будет еще больше, и не занять ли в случае войны эти убоища хоть чем-нибудь полезным? Вместе с пилотами, которые по каким-либо причинам ни на чем другом летать не умеют. А что может делать столь тихоходный и неманевренный самолет? Быть связным, разведчиком и артиллерийским корректировщиком.
Была убрана часть стоек бипланной коробки и сооружена открытая кабина наподобие пересветовской, что улучшило обтекаемость. В зад кабины засунули макет радиостанции. Бомб или пулемета не предусматривалось вообще, но зато запас бензина был доведен до ста двадцати литров, что позволяло уродцу держаться в воздухе почти пять часов. И наконец, мотор был снабжен глушителями, вообще-то разработанными для «Оки». Мощность немного снизилась, но зато шум мотора утих до уровня мотоцикла вроде ИЖа.
Взлетев, через некоторое время я с удивлением понял, что эта птичка мне чем-то даже нравится. Кабина с мягким сиденьем обеспечивала хоть какой-то комфорт, а негромкое урчание движка за спиной чем-то напоминало звук «Ротакса». Романтики добавлял явственно слышимый свист встречного потока в растяжках. «Действительно, — думал я, набирая высоту вдоль железной дороги, — в условиях отсутствия у противника истребителей такая машинка, летая, а точнее, почти вися над расположением супостата, принесет немало пользы. С восьмисот метров все еще неплохо видно детали, а пулеметом с земли самолет уже не достать. Причем, выработав половину горючего, этот самолет сможет подняться и раза в два повыше. Правда, компоновка с мотором за спиной по-прежнему делала сомнительным использование парашюта, но тут уж ничего не попишешь».
Подо мной ехал поезд. Поначалу я просто любовался им, а потом поймал себя на странной мысли — можно ведь запросто уравнять скорости и сесть на крышу вагона! А где посадка — там и взлет… Русско-японская война на суше будет проходить вдоль железной дороги. Вот и пустить по ней этакий гибрид бронепоезда с авианосцем! Самолеты — пара истребителей-штурмовиков и пара корректировщиков. Орудия туда миллиметров около двухсот… Я настолько увлекся, что чуть не пропустил момент, когда надо было поворачивать назад. Ложась на обратный курс, я продолжал размышлять. В чем преимущество перед обычным аэродромом? Мобильность. Самолетов у нас не так чтобы до фига, и они должны работать в наиболее важных местах. Это хорошо. В чем преимущество перед просто бронепоездом? Своя авиаподдержка, а то пока прилетят со стороны… Тоже нормально. Так, а какие недостатки могут быть у этого гибрида? Тут мне вспомнилась еще одна история из моего детства…
После седьмого класса нас отправили на практику в Приокско-террасный заповедник. Не помню уж, что мы там сажали или окапывали, но местный зоотехник рассказал мне весьма поучительную историю, как раз про гибрид.
Лет за десять до того в заповедник приехал Хрущев и увидел зубра. Он был потрясен огромными размерами скотины, ее волосатостью, а особенно тем, как мало по сравнению с коровой она ест. И в его лысую тыкву тут же пришла гениальная мысль — скрестить того с коровой! Чтобы получилась вот таких размеров мясная туша, да еще и с шерстью, чтоб ела, как зубр, а доилась, как корова… Получив указания партии, местные мичурины принялись скрещивать (в детали процесса зоотехник вдаваться не стал, хотя мне было интересно). Получившаяся в результате зверюшка действительно сочетала в себе черты и зубра, и коровы, вот только не совсем те, что было задумано… Тощая плешивая тварь размером была с очень мелкую корову, а жрала как очень крупная. Молока, ну точно как зубр, не давала вообще. И вдобавок от обоих родителей животина отличалась феноменальной глупостью и исключительно злобным нравом, ее даже пришлось держать в отдельной клетке. Хорошо хоть, что этот гибрид быстро отбросил копыта.
«Не получилось бы так с моей помесью аэродрома и поезда», — подумал я, заходя на посадку.
За окном вторые сутки шел осенний дождь, когда из Царицына было получено пренеприятнейшее известие — пропал великий князь Михаил. Для получения 3-го класса ему было необходимо произвести контрольный полет по треугольному маршруту общей протяженностью двести километров. Над точкой первого поворота он прошел вовремя, над второй не появился. Немедленно были организованы поиски, но они не дали результата. Погода стремительно портилась. Полозов просто чудом нашел свой аэродром и сел, а еще одна поисковая группа на двухместном «Тузике» пропала.
Пришедший ко мне Гоша рвался на место происшествия, и его можно было понять — все-таки Михаил ему не просто так, а брат. По существу вопроса Гоша тоже был прав, его личный самолет с «Ротаксом» и радиостанцией находился там, а у такой машины шансы что-то найти были существенно выше, чем у стандартных. Портал в тамошнюю нашу резиденцию был уже протоптан, так что через десять минут мы вполне могли оказаться во второй летной школе. Но возникали вопросы: как срочно мы там нужны и как посмотрят окружающие на наше появление в охраняемом снаружи доме? Гоша набросал шифрограмму Богаевскому:
«Есаулу. Совершенно секретно.
Охрану с объекта НР срочно снять, заменить патрулированием северного направления, не более 10 человек абсолютно проверенных, начальник лично вы. Каждые три часа доклад обо всех происшествиях и о погоде. Еще раз подтверждаю высшую секретность операции.
Атаман».
Мы ждали. Первая шифрограмма из Михаиловки (так назывался поселок с летной школой) сообщила нам об абсолютно нелетной погоде. Вторая ничем не отличалась от первой. Третья тоже, за исключением того, что там уже стемнело. Я ушел спать (лететь-то мне), велев будить в случае любых новостей. Утром новости все-таки появились — погода из совершенно нелетной стала просто плохой, и мы с Гошей через торбеевский коттедж шагнули в объект НР — то есть «Найденов — Романов» — резиденцию высокого начальства в Михаиловке. Дом встретил нас затхлостью и пылью. Погода была отвратной — сильный порывистый ветер гнал низкие тучи, а дождя хоть и не было, но он явно только что кончился и в ближайшее время собирался снова начаться. Выкатив из гаража квадр, мы выехали за ворота и двинулись на север, где через десять минут были остановлены конным патрулем во главе с самим Богаевским.
— Ваше высочество?! — изумился он, разглядев, кто перед ним. — Как…
— Африкан Петрович, — ледяным тоном сказал Гоша, — сопроводите нас, пожалуйста, до штаба. Охрану объекта можно перевести в обычный режим. От еще одного напоминания о режиме секретности мне хотелось бы воздержаться, надеюсь, что это лишнее.
Оперативный дежурный тоже был удивлен нашим появлением, но все-таки не как Богаевский. Из рапорта дежурного следовало, что, как только рассвело, Полозов слетал еще раз, но не нашел ни Михаила, ни поисковой группы. Сейчас он в ангаре, готовится к следующему вылету. Я тоже отправился туда, Гоша остался в штабе.