– Поскольку мы не знаем, чем твой приятель закрывается, мне пришлось использовать самую последнюю версию «NETпоиска», – проворчал Свистун. – Ее только что выбросили на рынок, и противоядия вроде пока нет. – И покосился на Дорадо: – Девятьсот девяносто девять юаней, если тебе интересно.
– Мне интересно отыскать своего приятеля.
– Рад, что мы понимаем друг друга.
Чика-Мария хмыкнула.
– Красавица, прогуляйся в соседнюю комнату, – велел Дорадо.
– Опять важные дела?
– Очень важные.
Она хотела что-то съязвить, но передумала. Вскинула голову и гордо прошествовала в спальню.
– Ты сумел ее приструнить, Дитер, – пробормотал Свистун. – Никогда не видел Чику столь послушной.
– Ты ее избаловал, – объяснил Дорадо. – Готово?
– Да! – Ломщик уселся за «раллер», воткнул в затылок психопривод и пробежался пальцами по клавиатуре. – Жду звонка.
– Начинаю.
Вим старался не думать о том, что Кодацци не носит «балалайку». Правда, Хала дала Дорадо номера двух чипов Чезаре: основного, записанного на Кодацци, и резервного, фальшивого, но ведь у наемника могла оказаться и неизвестная трансеру «балалайка». Или он мог отказаться от чипов, ограничив общение незарегистрированным коммуникатором, который невозможно проследить даже с помощью «поплавков». Или…
Страхи оказались напрасными. Отозвался второй, резервный чип, и Вим, едва соединение состоялось, зашептал:
– Чезаре, это я. Можешь говорить?
– Откуда у тебя этот номер?!
Дорадо понимал, что, если бы вызов пришел с незарегистрированного коммуникатора, Кодацци немедленно оборвал бы связь, а потому говорил со своей фальшивой «балалайки», от которой все равно придется избавиться.
– Хала сказала.
– Сука!
– Не говори так о покойниках.
Нужно сразу удивить Кодацци, не дать ему задуматься о том, что нужно срочно сменить линию связи. Свистун махал рукой: говори, говори!
– Что с ней случилось? – Чезаре повелся на уловку. Видимо, трансер действительно была ему небезразлична.
– На нас напали китайцы. Халу ранили, я сумел ее вытащить, но она умерла.
– Почему ты не позвонил на коммуникатор?
Первый тревожный звонок.
– Мы потеряли тот коммуникатор, которым пользовались, а номер твоей игрушки Хала не помнила, он ведь был прошит…
– Вот номер! – рявкнул Кодацци. – Перезвони!
И отключился.
В правом верхнем углу наноэкрана замигали цифры, но сейчас Вима интересовало другое:
– Ну?!
– Он во Франкфурте, – отозвался ломщик.
– Это все?!
Дорадо едва сдержался, едва не ударил Свистуна. Лишь в самый последний момент понял, что на физиономии машиниста нарисована довольная улыбка, а не виноватая.
– Твой приятель в Zwielichtsviertel, в шести кварталах отсюда. Времени было мало, поэтому я дам тебе три дома.
– Ты герой, – искренне произнес Вим, вытаскивая из головы засвеченную «балалайку». Не хватало, чтобы Кодацци вычислил ее местонахождение.
– «Железо»… – Свистун погладил пальцами обновленный «раллер». – С таким «железом» я могу…
Но Дорадо его уже не слушал.
«Шесть кварталов. Рискнуть или нет? Всего шесть кварталов…»
Рискнуть!
Он схватил коммуникатор, наномаску и бросился в коридор.
– Свистун! Чика! Ждите здесь! Я скоро!
– Где ты сейчас, камрад?
– Как ты велел – в Марселе.
– Что видишь вокруг?
– Стены моей маленькой хижины.
Теперь, когда они говорили с помощью незарегистрированных коммуникаторов, Вим мог не опасаться, что Кодацци прервет разговор.
– Я хочу, чтобы ты подтвердил свое присутствие в Марселе, – медленно произнес Чезаре. – Зайдешь к одному моему другу…
– И не надейся, – отрезал Дорадо. – Я уже заходил к одному твоему другу и едва не словил пулю от поднебесников.
– Может, это ты их навел.
– Тогда бы, Чезаре, тебе позвонил не я, а какая-нибудь милая девушка. И щебетала бы о какой-нибудь ерунде до тех пор, пока вокруг тебя не встали бы ребята из Триады.
– Думаешь, я стал бы их ждать?
– Думаешь, ты заподозрил бы опасность?
«Где он может быть? В своей квартире? В ресторане? У шлюхи? Самое плохое, если звонок застал Кодацци в квартире. В этом случае он ее сменит. Если же он сидел в каком-нибудь кабаке, то у меня есть шанс».
Дорадо понимал, что Чезаре уже покинул место, где его застал первый звонок. Оставалось надеяться, что поиск по горячим следам принесет результат.
– Ладно, – сдался Кодацци. – Теперь у тебя есть номер моего коммуникатора. Связь восстановлена. Объявляй аукцион.
– Мне позвонили всего двое, – соврал Вим. – Арабы и еще кто-то.
– Черт!
– Думаю, надо дать им время до утра.
– Пожалуй.
– А пока я хочу спросить: как изменится моя доля в связи со смертью Халы?
– А ты, камрад, оказывается стервятник.
– Я бизнесмен.
– Очень смешно. – Кодацци помолчал. – Поделим пополам. На другое ведь ты не согласишься?
– Не соглашусь.
– Значит, так тому и быть, камрад. – Еще пауза. – Аукцион нужно провести завтра.
– Что делать, если клиенты потребуют подтвердить, что книга у нас? Пришли мне фотографию обложки.
– Не получится, – ответил Кодацци.
– Почему?
– Эта дрянь не фотографируется.
– Не понял… – недоуменно протянул Дорадо.
– Не понял и не надо, – грубовато прорычал Чезаре. – Скажешь клиентам, что эта чертова дрянь не фотографируется. Если они в теме, то все поймут. Это и станет подтверждением.
«Занятно…»
– Все! Следующий сеанс связи завтра утром. – Кодацци отключился.
Вим опустил замолчавший коммуникатор в карман и вошел в ресторанчик, расположенный на первом этаже одного из указанных Свистуном домов. «Королевский осьминог», натуральные морепродукты. Самый легкопроверяемый вариант.
Наномаску пришлось снять при входе, но Дорадо надеялся, что внутренние видеокамеры ресторана не связаны с общей сетью.
– Дружище, я должен был встретиться с другом, но не вижу его здесь. – Официант, к которому обратился Вим, задумался. – Невысокий, плотный, такой, знаешь, очень уверенный…
Дорадо намеренно перечислял самые общие приметы Кодацци. Хала рассказала, что вскоре после встречи в «Мотыльке» Чезаре сделал пластическую операцию. Новый облик недруга Вим представлял смутно: трансер находилась не в том состоянии, чтобы во всех деталях описать внешность Кодацци, поэтому пришлось импровизировать.