— Ничего особенного, — сказал сосед. — Вот подожди, пробьем облачный покров, увидишь, какая красота.
Ждать обещанных красот пришлось почти час. Лайнер снижался, покачиваясь с боку на бок, как на волнах. Одеяло понемногу распадалось на отдельные клочья, в просветах между которыми видна была скучно-серая поверхность Титанума. Монтажник-профи сообщил, что эта серость есть не что иное, как Кронический океан, и тут же осведомился, не напрягает ли меня эта жуткая тавтология. Я ответил, что не напрягает, и что никакой особенной тавтологии я не заметил. «Ну как же», — сказал он и пояснил: эта часть водной оболочки Титанума получила свое название в честь мифического царя титанов Крона. Я пожал плечами. Коллизия в том, продолжал сосед, что у Крона был брат-титан по имени Океан, каковое обстоятельство превращает словосочетание «Кронический океан» в сущую бессмыслицу. Я снова пожал плечами и сказал, что уж как-нибудь это стерплю. «Первопроходцы Титанума были люди огромного мужества и энтузиазма, — вздохнул мой собеседник. — Но не самой блестящей эрудиции, увы». И поведал мне историю о том, как Крон при помощи серпа лишил собственного отца детородной мощи, а потом жрал собственных детей, прозорливо ожидая от них той же выплаты сыновнего долга. «Есть даже такая картина», — сказал он. «Гойя, — подтвердил я, — Сатурн, пожирающий своих детей. Я видел ее в музее Прадо». О том, что после такой встречи с прекрасным я дурно спал всю ночь, было решено благоразумно умолчать. «О! Мы над побережьем моря Тельхинов», — оживился сосед. И немедленно рассказал мне, кто такие тельхины и какое отношение имеют к мифологии.
Космопорт «Рагнахокн-пассажирский» показался мне тесным и таким же серым, как и весь этот мир. Здесь вообще повсюду было слишком много старого металла и камня. Моего спутника встречали. «Ну как?» — «Хреново», — отвечал он. «Ну и плюнь. Нам уже обещали помощь». — «Кто?!» — «Ты не поверишь». — «Неужели…» — «Бери круче. Виавы, причем на самом высоком уровне». — «Не понимаю. Почему именно виавы?!» — «Ну, захотелось им!»
(…Антония рассказывала мне про виавов. Одна из древнейших галактических рас, чьи представители внешне ничем не отличались от людей белой расы, особенно в глазах каких-нибудь рептилоидов, между тем, имела славу легких на подъем путешественников и авантюристов. Ни одно рискованное предприятие межзвездного масштаба не обходилось без них, а зачастую ими же и было затеяно. Дядя Костя потом уточнил: возможно, таким экзотическим способом они боролись с неминуемым вырождением и, нужно сказать, успешно. Особенно виавы симпатизировали людям, в которых находили не только собственное отражение, но и родство душ. Со вступлением человечества в Галактическое Братство две генетически различные расы без большой спешки, но вполне уверенно двигались к беспрецедентной ассимиляции культур. Виавы давно жили среди людей, люди пытались жить среди виавов. У первых это получалось немного лучше…)
Мой сосед уже не выглядел сосудом мировой скорби. Еще минуту назад он обещал, что не оставит меня своим вниманием, очевидно — в благодарность за участие (хотя я не прилагал ни малейших усилий и вообще держал себя индифферентно!), но теперь обо мне было забыто в единый миг. Меня это вполне устраивало.
«Нгаара, на Титануме вам не придется задерживаться. Тому порукой удачное сочетание расписаний рейсов, которое дает вам счастливый шанс уйти от возможного преследования. Впрочем, вряд ли вас спохватятся раньше, чем через трое суток. Люди беспечны и потому склонны подолгу не тревожиться о своих ближних. За этот срок вы должны успеть затеряться в Галактике, как это ловко проделала некогда ваша матушка».
Я подошел к дежурному диспетчеру и спросил:
— Простите, посадка на рейс до Арфионии уже объявлена?
Диспетчер, довольно немолодой титанид с нездоровым — на мой взгляд — землистым цветом кожи, что контрастировало с его ослепительной рубашкой и форменным кителем без единой складочки, недоуменно вскинул брови:
— Боюсь, что не смогу вам помочь, молодой человек. Лайнер «Энергема 12», выполняющий рейс Титанум — Арфиония, стартовал тридцать две минуты назад. Полагаю, они уже вошли в экзометрию.
«Нгаара, вам придется мобилизовать весь свой актерский талант. Если вы никогда не лицедействовали и не лгали своим близким, сейчас самое время попрактиковаться».
— О нет! — простонал я сквозь зубы и зажмурился. — Я так и знал, так и знал, что все пойдет через пень-колоду!..
Я выронил сумку на пол и, понурившись, побрел куда глаза глядят.
— Юноша, подождите!
Старик покинул свой пост и спешил ко мне со стаканом минералки.
— Успокойтесь, выпейте воды. В конце концов, ничего страшного не произошло, следующий рейс через пять дней…
— Пять дней! — взвыл я, едва не захлебнувшись.
— Да что случилось, наконец?!
— Ведь я должен был догнать их еще на Земле, должен… Ну в крайнем случае — здесь. А теперь они летят на Арфио-нию, а я должен торчать в этой… в этом… битых пять дней… целую вечность!.. где я их потом найду?!
— Что за группа?
«Нгаара, для любого человека вы выглядите старше своих лет. В особенности для титанида, потому что на Титануме иные возрастные градации, чем на Земле. Там, если говорить о социальной ответственности, люди взрослеют раньше. Будет прекрасно, если вам удастся создать вокруг себя нервозную атмосферу и совершенно дезориентировать персонал космопорта, который будет иметь с вами дело».
— Вся группа летит с Гранд-Лисса, а я специально вызван с Конкорда, из Института планетарного орогенеза. Мы должны были встретиться на Земле… или здесь… Они не смогут ждать меня на Арфионии пять дней, там начинается сезон барстеров, и они уйдут в горы без меня.
— Вы сможете догнать их на гравитре, — без большой уверенности предположил диспетчер.
— На Арфионии — гравитры — не летают, — с отчаянием продекламировал я. — В особенности в сезон барстеров!
Это была истинная правда. Воздушные потоки, которые там по праву назывались «реками», играли любым воздушным судном как пушинкой. В долинах и лугах Арфионии, по берегам полноводных рек текла обычная, пусть и не слишком кипучая, жизнь, а в затянутых свинцовыми тучами небесах шла непрестанная война стихий. Когда над этим миром, условно относимым к «голубому ряду», гуляли барстеры — ветры ураганной силы, возникавшие из ниоткуда и точно так же улетавшие в никуда, — немногочисленные поселенцы запирались в своих жилищах, устроенных прямо в земле или в пещерах, а кто страдал клаустрофобией, загодя откочевывал в горы.
Между тем, вокруг меня уже собирались люди. Кто-то высказывал сочувствие, кто-то предлагал помощь. Например, устроить мне экскурсию по историческим местам Титанума. Или тому подобный бред.
«Нгаара, вряд ли вам удастся быть совершенно незаметным. Вы рослый, вы непохожи на окружающих, и вы не профессионал конспирации. Но вы ни в коем случае не должны привлекать к себе внимания более необходимого. Потому что скоро вас станут искать, и тем легче найдут, чем больше вы оставите о себе напоминаний. Вы же не хотите быть найденным прежде, чем сами того пожелаете?»