А за спиной у него творится нижеследующее: открывается дымный портал.
И оттуда вылезает, сморкаясь и харкая, мой старый знакомец Ульретеогтарх по прозвищу Говенная Морда.
Что же он делает, мой старый знакомец?
А вот что: тычет своим костылем в спину разбушевавшемуся трупаку с отнюдь нестарческой силой. Так, что костыль с хрупаньем выходит у Лиалкенкига из груди. И, заметьте, ни капли крови.
Лиалкенкиг теряет равновесие и бьет зелеными искрами мимо цели, прямо себе под ноги. Его плащ занимается призрачным пламенем. А сам Плешивец падает ничком и, кажется—к собственному недоумению, умирает окончательно.
— Э-эй! — окликает Ульретеогтарх медовым голосом. — Где ты, сыно-ок?
Нашел дурака. Так я и откликнулся! Лежу себе тихонько, стариковской морщинистой мордой в пол, виду не подаю, что жив, и очень, очень внимательно слушаю...
— Дурно же ты распорядился моим подарком, — ворчит гнусный нищеброд. — Если бы я знал, что ты не сбережешь моего Арноарупта, хер бы ты его получил...
Он, кряхтя, высмыкивает костыль из лиалкенкиговой спины, кряхтя, переворачивает тело на спину и, кряхтя, склоняется над ним.
— Э, да тут есть кое-что из моих цацек, — объявляет Ульретеогтарх с детской радостью.
И вытягивает из-за пазухи Плешивца магильон.
На него, страшно скособочившись и угрожающе воздев посох, надвигается Свиафсартон.
— Так вот кто! — хрипит он, брызжа слюнями и вращая зенками. — Вот кто стоял за всем!.. Будь ты проклят перед всеми богами, Иаруахриаскийт Мраколюбец!
— Угомонись, старина, — мурлычет Говенная Морда. — У тебя уже нет короля, которому ты поклялся служить. Все же, скудоумная это была затея — вызывать демона решать людские задачи. Ты не хуже меня должен был предвидеть, что всё обернется горами трупов...
— Ты подбросил свой магильон во дворец!
— Иначе я не смог бы открыть междусферный портал в спальне короля, ты это знаешь не хуже моего...
— Ты спровадил Свирепца в Узунтоймалсу!
— Ну, спровадил. Ну, виноват...
— Зачем?!
— Не хотелось мне убивать его сразу. Слишком легко он расплатился бы за мои десять лет изгнания. Я тоже хотел промариновать его в темноте и вонище тот же срок. Ты ведь знаешь: я люблю добрую шутку... Да твой демон поломал мне все планы. Кстати, где он?
— Где-то здесь, — говорит Свиафсартон, неожиданно быстро успокаиваясь. — Я всё еще его ощущаю.
— Я тоже. Пусть его, он нам больше ни к чему...
— Что ты намерен делать теперь?
— То, чего и всегда домогался: занять трон этого королевства. Не забывай, я намного младше тебя, и король из меня будет хоть куда.
— Ну-ну... король Говенная Морда... А со мной-то что?
— Мой старый друг, я же не собираюсь распускать синклит! Подозреваю, однако, что тебе потребуется время, дабы заполнить вакансии...
Что ж, я выполнил Веление. И я свободен. Этот мир принадлежит мне, пока мое новое тело не умрет.
Только... я не хочу оставаться в этом больном, разваливающемся на куски старческом каркасе, который, вдобавок ко всему, еще и обделался.
Но Веление уже не диктует мне правила игры, а древний Уговор возвращает мне всю мою силу без изъятий.
И вот что я собираюсь сделать.
Обратить время вспять. Я уже делал это не раз. Ничего сложного, поверьте. И даже порой без пагубных последствий. Кроме тех случаев, когда последствия оказываются невероятно пагубны. Но не будем о печальном. Итак...
— .. .Но тогда ты не выполнил Веление!!!
— Напротив, мой господин. Я выполнил его, и выполнил буквально. Ты велел мне найти короля, и я нашел его.
Поворачиваюсь и быстрым шагом устремляюсь к двери, что распахивается мне навстречу.
Тело Лиалкенкига Плешивца с перекинутым через плечо телом короля Итигальтугеанера в вялом замешательстве уступает мне дорогу.
Боевой колдун... пускай даже почти совсем мертвый... ты все равно должен был почуять меня.
Но теперь правила изменились. Теперь я не желаю, чтобы меня чуяли все кому не лень. И я для Плешивца — никто, просто сопляк в белом тряпье.
Я бегу навстречу восходящему солнцу и знаю, что он глядит мне вслед, силясь уразуметь, кто я такой и от чего улепетываю.
Но он так и не разумеет, — мертвые мозги туго соображают! — и просто закрывает за собой дверь зала.
Я несусь пустынными коридорами, по запаху утренней свежести определяя, где же выход из этого проклятого дворца.
Занятно: как у них там станут развиваться события в мое отсутствие? Ведь все пойдет по-другому. Вообще все. Лиалкенкиг хочет мстить, «зеленые змеи» чешутся в рукавах — да только кому? Меня уже нет. Потом из портала явится Говенная Морда — и окажется перед синклитом живых и очень, оч-чень раздраженных архимагов. Любопытство одолевает невыносимое. Вернуться посмотреть одним глазком?..
— Эй, Скользец!
Принцесса Аталнурмайя Небесница, немного заспанная и оттого в особенности соблазнительная, выглядывает из своей спаленки.
— Как ты хорош! — шепчет она восхищенно. — Как ты прекрасен, демон! Я хочу тебя, хочу всего и сразу!..
— Я не демон, Небесница. Я даже не Скользец. И ты никогда не узнаешь моего имени.
— Мне не интересно твое имя.
— Зато ты можешь узнать правду о том, что случилось с твоим отцом.
— Я знаю. Его похитили и убили.
— А ты знаешь, кто похитил? И кто убил?
— Мне не интересно, кто это сделал. Пойми, Скользец: мне не нужна ваша правда. Мне не нужно искать отца. Я даже рада, что этот грубый скот сгинул навсегда. Мне всего-то нужен ребенок от демона. — Она чувственно прикрывает глазки. — А теперь еще и сам демон — потому что только демон может быть так красив!
— И всё же, я не демон, Небесница. И я не передаюсь половым способом.
— Да, я помню, ты говорил... — надувшись, ворчит она. — Эта странная история, которую ты неуклюже пытался выдать за сказку... про короля, его дочку и колдуна, которых звали одинаково. — Ее личико вдруг озаряется. — Может быть, мы пойдем в мои покои, чтобы ты мог ее дорассказать?
— Нет, принцесса.
— Это нечестно! Нечестно! — Глаза Небесницы полны слез. — Ты трахал меня в обличьях самых уродливых мужиков, а теперь превратился в ангела и загордился?!
— Прости меня, принцесса.
— Один только раз! Еще разочек! Последний!
— Нет, принцесса. Я спешу. Впрочем... ты можешь уйти из этого дворца вместе со мной. Хочешь?
Ее слезы моментально высыхают.