Впрочем, кто заметит оплошность? Зрители, которые смотрят сейчас репортаж, имеют самое смутное представление о том, как работает Станция. Что, как и куда передается и во что трансформируется. Да большинству из них это и не надо. Почти все они видят в Станции не уникальный научный объект, не еще одну, «просто очень мощную» энергостанцию, а способ хоть что-нибудь изменить. Пусть подсознательно видят, пусть пока не задумываются, продолжая тянуть лямку серых будней, – пусть. Зерна брошены, и эти зерна не могут не прорасти.
В день запуска всем станет ясно, что мир изменился.
И это никого не удивит.
Строительство Станции стало третьим в этом столетии проектом, о котором, без преувеличения, знал каждый житель Земли. О котором рассуждали и ученые, и домохозяйки. Который оставался на первых полосах не из-за того, что «в моде», а потому, что интерес не спадал. Третьим проектом, третьей попыткой «хоть что-то поменять».
Первой была китайская лунная экспедиция, грандиозный замысел колонизации спутника, создания базы для экспансии на другие планеты Солнечной системы. Проект сработал наполовину. Китайцы заставили мир встряхнуться, вновь посмотреть на звезды, прищуриться и сказать: «А ведь мы, черт побери, наверное, сможем!» Государства реанимировали амбициозные программы. Ученые вернулись к рассуждениям о колонизации Марса. Был объявлен конкурс на проектирование лунного города, но… Большой Нефтяной Голод погасил данный китайцами импульс.
Следующими стали Анклавы – ответ корпораций на разразившийся кризис. В создании независимых территорий видели первую печать Будущего, социальную революцию, способную избавить мир от устаревших границ и вызванных ими конфликтов. Люди верили, что свободное общество свободных людей оставит в прошлом надоевшую политику, но… Всегда есть «но». Анклавы, как и китайская лунная программа, не до конца оправдали надежды. Спасенный корпорациями научный потенциал помог справиться с последствиями Нефтяного Голода, отвел угрозу голода обычного, вызванного нехваткой продовольствия, и предотвратил пандемии. Мир, как рассчитывали многие, не изменился, просто в нем появились не зависящие от государств территории.
Теперь – Станция.
Ее строительство началось втайне, но даже Мертвый не был способен обеспечить столь грандиозному проекту абсолютную секретность. Да он и не хотел. Через четыре месяца, когда слухи о существовании чего-то масштабного заполонили сеть, корпорации официально объявили, что сооружают на Русском Севере экспериментальную энергетическую установку. Что за энергия? В ответ продемонстрировали короткий ролик от «Науком» – вертолет с запасом хода на тридцать с лишним часов. Профессиональные искатели правды немедленно обвинили корпорацию во лжи и подтасовке фактов. Закатывали истерики. Бились в судорогах над коммуникаторами. Брызгали слюной. Люди же умные, коих оказалось больше, рванули покупать акции «Науком», спровоцировав первую волну «станционной лихорадки».
Расскажите о технологии! Информация засекречена. Кто ее разработал? «МосТех». Почему Станцию строят так далеко? Почему на Русском Севере? Если эксперимент пойдет не так, как запланировано, падение Тунгусского метеорита покажется невинной забавой, чем-то вроде щелчка по лбу. Профессиональные защитники человечества немедленно объявили, что «Науком» строит Конец Света. Закатывали истерики. Бились в судорогах над коммуникаторами. Брызгали слюной. «Умные» люди поспешили избавиться от акций, чем спровоцировали колебания курса, на которых люди действительно умные крупно заработали.
Государства официально поддержали строительство. Демонстрации недовольных иссякли за неделю. С террористами, бросившимися атаковать строительство, безжалостно расправились безы Мертвого. А Станция стала главной мировой темой.
Сорок Два же, к удивлению многих своих последователей, объявил атаки на Станцию делом вредным и неправильным. Почему? Потому что новая энергия станет еще одним камнем в фундамент Эпохи Цифры. Мир в очередной раз усложнится, и откроются новые горизонты, которых невозможно достичь, не поднявшись на наш уровень.
«Они сами роют себе могилу!»
Из новостного репортаж плавно превратился в познавательный. На мониторе демонстрировались общеизвестные виды, а голос за кадром сыпал традиционные технические подробности.
– Как думаешь, где у них находится главный вычислительный центр? – небрежно спросила Красная, снижая идущий из коммуникатора звук до минимума.
Атаковать Сорок Два запретил, а вот думать об атаке – нет. И Роза думала. В конце концов, наглухо закрытая Станция была самым лакомым куском для любого ломщика планеты. И еще долго будет им оставаться.
– В башне Лаборатории, – кашлянув, предположила Ева. – Или в СБА.
– Где-то под землей, – хмыкнул Крюгер.
Бессмысленный дружеский треп. Такое впечатление, что им нечем заняться, однако впечатление это – ошибочное. И у Красной, и у Пумы, и у Крюгера хватало дел, но им было известно, что Сорок Два ждет важного звонка, что предстоит серьезный разговор, вот и пытались отвлечь. Побыть рядом. Знали, что ему это нужно.
– Почему под землей?
– Потому что мы говорим о крепости.
– В смысле?
В ответ Ян поколдовал над кнопками, вывел на монитор сделанную со спутника фотографию и принялся энергично двигать по ней курсором:
– Линии обороны, наверняка – минные поля. Батареи ПВО. Истребители. Танки. Вам, девушки, простительно не обращать на подобные мелочи внимания, но я все-таки служил и говорю со всей ответственностью: Станцию строили по канонам укрепрайона.
– Разве сейчас это кому-то нужно? – усмехнулась Пума. – Одна ядерная бомба – и все дела.
– Точно! – Роза энергично кивнула, показывая, что полностью разделяет мнение подруги.
– Для чего? – осведомился Крюгер.
– Что для чего?
– Для чего бомба?
– Чтобы не мучиться.
– Гм… – Ян мастерски изобразил удивление. – Я в науках не силен, но суммируя все, что слышал об этой самой Станции, понимаю, что она – сама по себе ядерная бомба. И не одна. Поэтому ее и строят так далеко.
– Ага.
– Но, в отличие от ядерной бомбы, Станцию нельзя погрузить в самолет и швырнуть на Эль-Париж или Пекин. Ее вообще никуда нельзя швырнуть. Так?
– Так, – согласились девушки.
Сорок Два улыбнулся.
– Станция ценна сама по себе, – продолжил Крюгер. – Секретами, которые вложили в нее «МосТех» и «Науком», энергией, которую будет производить…
– Мы, между прочим, не дуры.
– И не малолетки.
– Не надо объяснять очевидные вещи.
– Я пытаюсь донести до вас другую очевидную вещь: никто не будет кидать на Станцию ядерную бомбу, потому что все заинтересованы в том, чтобы добраться до секретов. Или захватить ее, потому что все секреты скрыты в ней самой. Сейчас, точнее, пока их сдерживает авторитет корпораций и договоренности, которые наверняка заключены между верхолазами. Но что будет завтра? Все может поменяться в любой момент. Вдруг государства решат, что их обманывают, и попробуют захватить Станцию? Именно поэтому Мертвый превращает ее в крепость.