Как получилось так, что государства, располагавшиеся на островах умеренного пояса на огромных расстояниях друг от друга, научились строить морские корабли и начали эпоху географических открытий практически одновременно (плюс-минус сотню лет), историки так и не смогли дать вразумительного ответа. Они только приводили факты, из которых следовало, что новоявленные Дрейки, Кортесы и Дежневы примерно в одно время шустро начали разведывать бескрайние просторы океана. Там они «именем Его Величества!» организовывали колонии на «ничейных» экваториальных землях, беспощадно отбирая у проживавших там «дикарей» все сколько-нибудь ценное. А заодно – насмерть сражались между собой за право поднять на каждом крохотном клочке суши флаг своего королевства.
Довольно быстро их сюзерены сообразили, что страна, имеющая более мощный флот, способна получить из колоний больше добычи. И объединили этой идеей постоянно грызущуюся между собой (да и с венценосцем тоже) аристократию. Морская экспансия – очень дорогое дело. Так что страны, элита которых оказывалась неспособна разделить расходы и обязанности, просто теряли «свой» кусок колониального пирога. Иногда – вместе с правящей династией. «Британская армия не более чем десант, высаживаемый британским флотом» – так, кажется, звучит высказывание Наполеона. Для эффективного господства на море государствам все силы и средства приходилось вкладывать во флот.
Соответственно, на сухопутные армии оставались жалкие крохи. Действительно, разгроми вражеский флот, и колонии противника перейдут к тебе. А захватывать чужую метрополию, чтобы потом вести тяжелейшую войну за тридевять морей, тратя на это ежемесячно по два годовых бюджета… Да кому вообще это надо. Мир Элии не знал таких явлений, как Столетняя война, тотальная мобилизация, концентрационные лагеря, «этническая чистка» оккупированных территорий, оружие массового поражения, геноцид… И так далее. Впрочем, эпидемии, бесчеловечные законы, произвол власть имущих, деятельность инквизиции и прочие прелести Средневековья регулировали численность населения ничуть не хуже мировой войны.
Хотя сами сухопутные войны здесь носили локальноограниченный характер. Прежде всего потому, что ни одна из враждующих сторон была не в состоянии перебросить серьезные войска на другую сторону «шарика». Когда же подобное событие случалось, кампании проводились примерно так: противники подтягивали флоты в регион, в котором велись боевые действия. После соответствующих перемещений и разведки армады кораблей находили друг друга и «учиняли сражение». Кто-то выигрывал, а другой, соответственно, – проигрывал. Уцелевшие корабли проигравшего прятались в гавани под прикрытием форта или скрывались в безбрежной морской дали. Выигравший – организовывал блокаду базы противника и перебрасывал к ней по морю сухопутные войска. Выбрав подходящее место на берегу, десант высаживался на остров. Командир десанта посылал вызов на сражение командиру островного гарнизона. Одна сторона указывала время сражения, другая – место.
После согласования времени и места грядущего сражения враждующие стороны устраивали попойку в честь принятия судьбоносного решения, на которой представители благородной аристократии враждующих сторон массово вызывали друг друга на дуэль. Само сражение происходило через три дня на четвертый. Ведь сначала страдающим от похмелья секундантам нужно было обсудить правила назначенных поединков. На другой день эти поединки должны были состояться. А потом командующим войсками нужно было организовать заполнение благородными особями дворянского происхождения образовавшихся вакансий в офицерском корпусе. И только после этого, в назначенный день и час, противники выходили на поле боя, строились и начинали очередную историческую битву «у трех пальм». Бой считался выигранным, когда одна из сторон оставляла поле боя. Правила хорошего тона требовали не преследовать бегущих и относиться к пленным аристократам противника в соответствии с их титулом. В общем – сплошные галантность, романтизм и рыцарство. По отношению к равным, естественно. Но ведь это – особенность любого общества.
Вообще, короли тамошних «сверхдержав» сумели «построить» аристократию. Во всяком случае, мелкое и среднее дворянство считало смыслом жизни служение короне. Как единственный способ заполучить состояние и титул. Наиболее престижным считалась служба во флоте. Затем – сухопутные войска (естественно, благородный мог начать свою карьеру только офицером). Тем не менее родовая аристократия считала за честь служить не только в качестве командиров в сухопутных войсках (пехота, кавалерия, артиллерия), но и рядовыми в гвардейских полках латной конницы. И все дворянство поголовно еще в нежном детском возрасте зачитывалось романтическими романами о легендарных рыцарях прошлого. Великих и могучих героях, в гордом одиночестве (слуги – не в счет, а простолюдины в книгах упоминались только в роли массовки, да и то на стороне врага) совершающих свои благородные подвиги. Дракона там порубить на шашлык богатырским мечом, заполучив его сокровища, армию врагов разогнать в гордом одиночестве, взяв богатые трофеи, сотню девственниц за ночь… хотя нет, это уже другие книги. Для тех, кто постарше.
В то же время реальная роль офицера в армии, конечно, была велика, но… до былинного Илюши Муромца и остальных его богатырей-современников из былин, легенд и сказаний явно не дотягивала. Винтик боевой машины. Правда – посеребренный. А технический прогресс (казнозарядные пушки и винтовки, бездымный порох, автоматическое оружие и т. д.) не стоял на месте. Его поступь медленно, но верно нивелировала аристократа с десятками поколений благородных предков и рабочего с тремя месяцами унтер-офицерской школы. Свинцу на происхождение и титул наплевать. Аристократов на все командирские должности банально не хватало. Так что приходилось заменять их выслужившимися сверхсрочниками из крестьян и прочим подлым людом. Нарастала необходимость ослабить сословные предрассудки. «Бог на стороне больших батальонов» – эта истина справедлива во всех мирах. А большой армии нужно МНОГО командиров. Гораздо больше, чем можно было получить, используя представителей дворянского сословия в стране.
Соответственно, роль аристократии медленно, но непрерывно понижалась. Зато – возрастала роль буржуазии. Всех этих купцов-промышленников. Имевших в своей собственности средства производства и деньги, в которых аристократия испытывала постоянную нужду. Но не имевших ВЛАСТИ. Что являлось предпосылкой для кризиса управления и, в соответствии с единственно верным учением, создавало предпосылки для буржуазно-демократической революции. С последующим переходом к капиталистической формации.
Но тут вмешался Его Величество Случай. Некий ученый, не признанный элийскими академиями наук за свои крайне передовые взгляды, экспериментируя с растительными смолами, получил органическое вещество, которое изменяло свои размеры при приложении к нему постоянного электрического тока. Разместишь полюса ТАК – сожмется. Разместишь НАОБОРОТ – растянется. В моем мире, после открытия подобного явления, ученый написал бы статью. Получил бы грант для дальнейших исследований, сделал себе на этом ИМЯ и… благополучно забыл бы об интересном эффекте полимера до очередного доклада. Этот же исследователь был этаким Ломоносовым и Менделеевым в одном флаконе, то есть его интересы лежали во многих областях. Одной из таких областей было оружие.