И клятву такую дать тоже наверняка Фрейдис уговорила, потому что – страшная клятва.
Ну как прикажет конунг: убейте этого дана нехорошей смертью! А у дана даже оружия в руках нет, чтобы принять судьбу как подобает воину и – прямиком в Валхаллу!
«Ох и дорога ты моему брату, Фрейдис, дочь Хальфдана, если он ради тебя пошел на такое!»
Нет, он не боится. Смотрит гордо и дерзко. И Хальфдан тоже смотрит. То на него, то на дочь… Ух как смотрит! Аж бакенбарды топорщатся от перекатывающихся желваков. Стой я поближе, наверняка услышал бы зубовный скрежет.
Налюбовался. Перевел взгляд на нас с Лисом. На всю «бригаду поддержки». Да, немного нас по сравнению с воинством конунга. Но я заметил, как Красный Лис, поймав взгляд Хальфдана, ненароком поправил свою вывешенную наружу золотую бляху с вороном и лучником, которую любой викинг понимал однозначно: «Я – человек Ивара Рагнарсона».
Если кто забыл, напоминаем. Бабка за дедку, дедка за репку… И если бабка у нас господин Бескостный, то дедка – сам Рагнар. И уж если Рагнар возьмется, то надает по репе – мало не будет. Ищи компромисс, будущий конунг всех норегов! Ищи…
Уклонился конунг. Казнить нельзя помиловать. Или в данном случае ближе: «уволить нельзя трахать»?
– Пусть боги решают! – заявил он. – Только ты, Свартхёвди Сваресон, сам драться не будешь. Посторонний станет за тебя драться.
– Может быть, я? – немедленно предложил Красный Лис.
– Ты разве посторонний? – поднял бровь Хальфдан.
– Но ведь не родич же, – резонно возразил ирландец.
– Ты – не годишься! – отрезал конунг.
– Ладно, – не стал настаивать Лис. – А кто будет драться за тебя?
– Вот он! – Конунг, не раздумывая, указал на Игге Хитрого.
Для последнего это оказалось новостью. Но отказываться, понятное дело, Игге не стал. Понимал меру своей ответственности. Опять-таки, выиграет он хольмганг, глядишь, снова в ярлы выйдет.
– Ну… – Хальфдан Черный окинул своих приспешников и прочий народ, собравшийся на суд, – кто встанет за сёлундца?
Никто не рвался. Тоже понятно. Хороший воин без нужды драться не станет. А плохой – вообще не станет. Тем более против матерого викинга.
Черный задумался… Поглядел на меня… Я добродушно улыбнулся. Мол, всегда к вашим услугам. Но только уж если Красный Лис признан неподходящим, то я – однозначно мимо. Родственник.
– Пусть будет так, – наконец объявил Черный. – Кто встанет за вестфольдинга, получит от меня марку серебром. До поединка. А встать может любой, кроме тех, кто приплыл с тем, кто оскорбил мое гостеприимство подлым воровством!
– Отец! Свартхёвди меня не крал! Я сама с ним пошла! – подала голос Фрейдис.
Конунг поглядел на нее с неудовольствием. Девкам слова не давали. Но та не унималась:
– И в знак того, что я пошла с ним по доброй воле и боги на нашей стороне… Я сама готова встать за него на хольмганг!
Опаньки! Вот это вариант!
– Ты не можешь! – сердито отрезал папаша.
– Почему же? – подбоченилась девушка.
– Какая ж ты посторонняя!
Раздались смешки, которые тут же стихли под свирепым взглядом Хальфдана.
– И что же? – не сдавалась Фрейдис. – Ты сам сказал: любой, кто не приплыл со Свартхёвди! Да и марка серебром мне не помешает, – добавила она рассудительно.
Хальфдан раздумывал с минуту… Потом кивнул.
– Я сказал свое слово, – заявил он. – Ты глупей козы, если думаешь, что одолеешь Игге. Но будь по-твоему. До первой крови.
Я хотел возмутиться… Потому что был уверен: Хальфдан здорово преувеличил умственные способности дочери. Не успел.
Красный Лис и Далбает одновременно опустили мне руки на плечи и не дали шагнуть вперед и прокомментировать выбор заботливого папаши.
– Он же ее голыми руками прибьет! – зашипел я.
– Поглядим, – флегматично отозвался ирландский кормчий.
– Не лезь, Ульф, – подхватил Красный Лис. – Это хольмганг. Здесь боги решают, а не люди.
Угу, счас. Но вырываться я не стал. Смотрелось бы глупо. Да и что я могу изменить, когда конунг уже решил.
Как оказалось, я еще многого не знал о здешних судебных поединках.
– Бочка или веревка? – спросил Игге Хитрый у своего конунга.
Не понял.
– Яма, – ответил конунг.
Лицо разжалованного ярла выразило разочарование. Но он – кивнул.
И вскоре я увидел, каким образом здесь, в Норвегии, обеспечивают равноправие.
Сначала разметили круг. Вернее квадрат. По всем правилам. По-взрослому. Потом подогнали пару трэлей, которые прямо посреди боевого поля выкопали узкую яму где-то в метр глубиной. Тем временем Игге избавился от боевого железа, оставшись в одной нательной рубахе. Прямо скажем, не по погоде наряд.
Когда трэли закончили, Игге не без труда (тесная) влез в яму, и один из хирдманов вручил ему меч. Не его собственный, а короткий и широкий. Даже не меч, а тесак, скорее.
О! Фрейдис тоже разделась. До рубахи. Но закапывать ее не стали. И оружие ей вручили знатное. Еще одну рубаху. Но не торопитесь смеяться. В рубаху вложили камешек этак в полкило весом, по моей прикидке. А саму рубаху скрутили в тугой жгут приличной длины. Фрейдис взмахнула этим «инструментом» пару раз, и я понял, что, приложись этакая штуковина к голове Игге, и голове придется несладко.
Толпа вокруг собралась – человек триста как минимум. Большинство расположилось на склонах и крышах, потому что партер был полностью оккупирован самыми рослыми, воинами. Мне, впрочем, выделили местечко в первом ряду.
Я покосился на Медвежонка. Побратим по-прежнему был без оружия и в окружении бойцов конунга. Мрачный. Происходящее его не радовало. Но он дал клятву принять суд конунга – и терпел. Пока что можно было сказать: Черный обошелся с ним по-доброму. Мог бы и шкуру содрать. Хотя еще не вечер. Если по результатам поединка выяснится, что боги не на стороне Свартхёвди, он окажется полностью в воле Хальфдана. Вот ведь сволочь вестфольдская! Дочку за дана отдавать не захотел, а жизнью ее рискнуть – да пожалуйста!
Фьють!
Игги без труда уклонился. Но это был «пристрелочный» удар.
Второй едва не угодил ему захлестом по макушке. Но мужик изогнулся и пришлось – по спине. Звук был таков, будто приложили набитым шерстью мешком по борту лодки.
Упс! Едва не достал, нехороший человек. Девушка решила обойти Игге справа, а он, не глядя, с перехватом, ширнул своим тесаком за спину. Самую малость не достал. Но его неудачу едва не компенсировала сама Фрейдис. Шарахнувшись, чуть не треснула себя «боевой рубахой» по ноге. Но чуть – не считается.
И новый замах… Далеко. Напугал ее Игге. Еще с минуту она пыталась зайти противнику с тыла, но Игге вертелся в своей земляной «подставке» довольно ловко и спину не показывал. Причем особо не торопился. Если солнце находилось с удачной стороны, он вообще не реагировал, пока Фрейдис топталась у него за спиной, не решаясь подойти на убойную дистанцию. Поворачивался, лишь когда она бросалась в атаку. Причем старался левой рукой перехватить текстильное оружие. Но – безуспешно. Потому что Фрейдис била на почти предельной дистанции.