Однако атака с треском провалилась. И теперь остатки занявшего во время бури исходные позиции для вероломного нападения специального отряда боевых шагающих механизмов неопределенной принадлежности оказались перед нелегким выбором.
Во-первых, в соответствии с полученными ранее инструкциями, они могли возвратиться к совершившим посадку челнокам и там капитулировать. Сохранив тем самым себе жизнь. А при некоторой доле везения — и свою боевую технику. Военная часть операции была продумана великолепно: противника обнаружили только тогда, когда он вышел на рубеж атаки. Значит, была предусмотрена и возможность неудачного исхода боя. В таком случае, в качестве демонстрации результатов скорого, но справедливого военно-полевого суда, из морозильных камер будут извлечены заранее помещенные туда тела.
Во-вторых, уцелевшие могли перегруппироваться, чтобы еще раз попытаться выполнить поставленную перед ними боевую задачу. Тем более что в данный момент пилоты-истребители под командованием полковника Варго прервали само собой сложившееся перемирие и раз за разом демонстрировали своим оппонентам: если тяжело бронированная цель неподвижна, то с расстояния в две мили она поражается в корпус уже первым снарядом, выпущенным из пушки нового образца. И гарантированно выводится из строя третьим. Неся безответные потери, противник начал отступление. Пока что арьергард отходил организованно, но в любой момент могло начаться неуправляемое бегство.
Наконец, имелся и третий вариант. Оставшиеся в живых пилоты диверсионного отряда и уцелевшие десантники сдавались мне в плен. С учетом логического завершения в виде быстрого и безжалостного расследования военно-полевым судом с легко прогнозируемым приговором это означало всего лишь отложенную смерть. В отличие от немедленной гибели в бою. Но в следующий момент доступные для врагов варианты выбора резко сократились.
Тяжелая артиллерия имеет один неисправимый недостаток: сравнительно низкую скорострельность, еще более замедляющуюся при стрельбе переменным зарядом. И, как следствие, малую эффективность при ведении огня по быстроходным и маневренным целям, тем более если те движутся в рассыпном строю. Все, чего смогли добиться подчиненные капитана Эвера, обстреливая выходящие на рубеж атаки из каньона мехи, это снайперски положить один за другим три снаряда в выступ горы. Очень и очень сомнительный результат. Потому что обрушившиеся со склона каньона каменные глыбы величиной с дом не только полностью засыпали концевой вражеский мех, образовав над ним живописный курган, но и заблокировали противникам возможность отступления.
Какое-то время между маневрирующими в отдаленной части долины вражескими машинами шел оживленный радиообмен. Но очень скоро (техника учебной роты только-только успела занять позиции по периметру, а пилоты расстрелявших свой боекомплект мехов-истребителей еще не успели пересесть в резервные машины) противник принял решение. И все три дюжины оставшихся в строю вражеских многоцелевых агрегатов двинулись вперед!
Неразведанные ранее минные поля и беглый огонь установленных на платформы кругового обстрела тяжелых орудий вынуждали противника на фронтальный штурм. Потому что именно в этом секторе героизм и самопожертвование их боевых товарищей, ценой своих жизней обезвредивших значительную часть минно-взрывных заграждений, давало атакующим некоторый шанс на успех. Однако вытащившим орудийные платформы мехам для того, чтобы сменить позиции импровизированной батареи, следовало приложить совсем небольшое усилие.
— Слушать всем! Говорит командир, — произнес я в микрофон, глядя, как силуэт ближайшей ко мне шагающей машины, идентифицированный компьютером: «тип „Рысь“», с каждой секундой занимает все большую часть кольца рассеяния в лазер-оптическом прицеле. — Бойцы, мои боевые товарищи, я прошу вас запомнить, как наши враги до последнего выполняли полученные приказы. Надеюсь, что в трудный час, когда вам нужно будет сделать выбор между Жизнью и Долгом, вы вспомните об этом. И сделаете правильный выбор! Командуйте, капитан Висберг!
Посланные «Молотами» тяжелые снаряды поднимали фонтаны разрывов вокруг идущих в отчаянную атаку мехов противника. Но прямых попаданий пока что не было. Разлетающиеся камни и осколки — добивали остатки десанта и царапали листы брони, но физически не могли вывести вражеские боевые машины из строя. Ракетный обстрел также оказался неэффективным. Совместная противоракетная оборона многочисленного противника уничтожала сравнительно редкие и неточные реактивные снаряды еще на подлете. Единственный успех — развороченная «нижняя конечность» одного из вражеских «Волков». То ли благодаря удачному орудийному выстрелу, то ли потому, что его пилот наступил на необнаруженную сканерами меха мину.
На некоторое время мое сознание буквально раздвоилось. В то время как одна часть мозга беспристрастно фиксировала горящие над выбранной целью еще желтым, но все более зеленеющим цветом уменьшающиеся цифры расстояния до противника, другая раз за разом прокручивала мысль. Сейчас, за исключением пары инструкторов и пилота Викки, посаженного в кабину переделанного в истребителя «Грифона», всеми остальными мехами управляют совсем еще необученные курсанты. Готовые без колебаний умереть, выполняя полученный приказ: «Уничтожить врага». Но физически неспособные этот приказ выполнить. А это значит, что пока четверка старшекурсников, вполне прилично для первого раза отстрелявшаяся по противнику, не вернется на поле боя, сменив машины, вся нагрузка ляжет на нас. Четверых стрелков и троих (вернее, двоих с половиной) пилотов-ветеранов.
А потом наступил момент, когда мех, идущий в моем секторе обстрела головным, преодолел дистанцию гарантированного поражения в одну милю. И смонтированная на платформе с возможностью кругового обстрела «Ф-82», помещенная в импровизированную бронебашню и наводимая по расчетам бортового компьютера моего «Воина», присоединила свой голос к остальным орудиям батареи, открыв беглый огонь. Стреляя так часто, как это только позволял автомат заряжания.
Выстрел! На долю секунды сенсоры моего меха ослепли от смерча раскаленных пороховых газов и взметнувшегося чуть ли не до небес под их ударом песка. Одновременно выброшенная экстрактором гильза, извергая огненный факел догорающего заряда, запрыгала по песку. За время ее полета картинка была обработана фильтрами, и наполовину отслеженная, наполовину рассчитанная ЭВМ траектория снаряда всего лишь чиркнула по маневрирующему вражескому силуэту. Цель не поражена!
Ударивший под острым углом в изгиб корпуса вырвавшейся вперед «Адской кошки» снаряд, прежде чем срикошетить, всего лишь пропахал глубокую борозду в броне машины, слегка накренив ее. Готовность… Выстрел! Камера показала, как от пораженной левой «ноги» меха в разные стороны полетели какие-то клочья, и подбитая машина, покачнувшись, рухнула навзничь, подняв при этом тучу пыли. Мозг не успел дать команду «Отбой», и следующий снаряд прошел буквально впритирку к корпусу поверженного бронемонстра. Выстрел! Перезарядка… Выстрел! Обе болванки поразили цель, но та, несмотря на вспыхивающие в пробоинах разноцветные огни, выбивающиеся языки пламени и валящие изо всех щелей клубы едкого дыма, продолжала ворочаться, пытаясь встать.