Самый страшный круг ада предназначен предателям
— Активисты знаменитого движения «Остановим Ад!» провели очередную громкую акцию. На сей раз мишенью стал морской порт русского города Мурманск, переоборудованный корпорацией «Науком» в рамках строительства Станции. Около трехсот человек перекрыли главные ворота порта и, скандируя «Вы приближаете смерть Земли!», полностью парализовали его работу. Прибывшему к месту акции мэру Мурманска, господину Батуринидзе, члены движения вручили петицию с требованием прекратить сотрудничество с «Науком» и не принимать предназначенные для Станции грузы. В ходе двухчасовых переговоров мэру удалось убедить активистов снять блокаду…
— Неплохо, совсем неплохо.
Дрогас уже получил подробный доклад об акции, а новостную ленту включил из любопытства. И остался доволен увиденным. Яркая картинка: триста человек в черных рясах с зажженными свечами в руках отлично изобразили «похороны Земли». Большой шум: на месте событий работали журналисты всех основных каналов. А самое главное — никакого насилия. «Остановим Ад!» позиционировало себя как мирное движение, пытающееся добиться своего исключительно добрым словом.
— Не просто неплохо, а очень даже хорошо… — Дрогас выключил коммуникатор, крутанулся на стуле и холодно посмотрел на Флобера. — Ну а ты как?
— М-м… м?
Рот обнаженного толстяка заклеен скотчем, поэтому в ответ Стефан услышал лишь невнятное мычание.
— Вижу, что не очень, — усмехнулся Дрогас. — Но ты не волнуйся, дальше будет хуже.
Директор страшной Африки, блестящий, исполнительный офицер, которого Моратти не уставал ставить в пример подчиненным, лежал на металлическом столе в позе «звезды», с разведенными в стороны руками и ногами. Взгляд мутный, непонимающий, а на лице и груди свежие кровоподтеки.
— Мы пока разминались, знакомились, так сказать, — продолжил Стефан. — Главная же часть допроса начинается теперь.
— М-м… м?
— Да, дружище Густав, именно допроса. Нравится тебе это или нет, но сейчас ты в полном дерьме.
Когда все летит к чертям, чистоплюйством не занимаются. Моратти велел Дрогасу «плотно поговорить» с директором Африки и выудить интересующую информацию, невзирая на высокий ранг Флобера.
Директора взяли прямо в штаб-квартире СБА. Чего далеко ходить-то? Дождались окончания совещания, подослали курьера: «С вами хочет поговорить президент», а в лифте скрутили, заклеили рот и, ничего не объясняя, как следует избили. Приволокли в камеру, раздели и разложили на столе.
Конечно, можно было использовать «химию»: подсыпать Флоберу снотворное, а после вколоть развязывающий язык препарат и задать нужные вопросы, однако Дрогас такой подход не одобрял. Стефану нравилась живая работа, наполненная душой и… страхом. Если Флобер действительно предатель, а сомнений в этом, судя по словам Моратги, не было никаких, он должен заплатить. Должен осознать, что натворил. Должен запомнить урок навсегда. Если, конечно, у него будет это самое «навсегда».
Дрогас поднялся со стула, лениво поковырялся в разложенных на маленьком столике инструментах, выбрал один и подошел к жертве.
— Знаешь, кто я?
Толстяк кивнул головой.
— Хорошо, — одобрил осведомленность пленника Стефан. После чего продемонстрировал Флоберу скальпель. — Знаешь, что это?
Еще один кивок. Судорожный.
— Я очень хочу отрезать тебе ухо.
На глазах Густава показались слезы.
Страх… Это хорошо. Очень хорошо. Репутация и правильный подход позволяют сломить сопротивление не хуже «химии». А удовольствия такая работа приносит несравненно больше.
— Но еще я хочу знать правду, — размеренно продолжил Стефан и доверительно поинтересовался: — Ты меня понимаешь?
Кивок.
— И вот какая у нас дилемма, дружище Густав: если я отрежу тебе ухо, то не смогу остановиться. Последует второе ухо, нос, пальцы… — Блестящий скальпель медленно и весьма многозначительно вертелся перед глазами Флобера. — Сам понимаешь, что изрезанное твое рыло мы на неделю спрячем и наша милая беседа останется в тайне. А восстанавливать тебя после хирургической процедуры никто не станет. Все ясно?
Кивок.
— Поэтому, дружище Густав, постарайся не доводить дело до медицинских опытов. — Стефан наклонился к самому лицу перепуганного Флобера. — Я знаю, что π-вирус выполз из Африки. Из твоей Африки. Сейчас я вытащу кляп, и ты мне это подтвердишь. Никаких лишних слов, просто короткое «да». Детали обсудим позже. Все ясно?
Кивок.
— Хорошо.
Дрогас вытащил кляп.
— Вирус выполз из Африки, — слегка заикаясь, подтвердил Флобер. — Не нужно резать. Пожалуйста.
— Отличное начало сотрудничества, — тоном заправского коммивояжера провозгласил Стефан. — Мы сработаемся.
— Какие у меня гарантии? — пискнул Густав.
— Мое слово.
— И все?
— Мне нужна информация, а не твоя шкура, скотина, — объяснил Дрогас. — Я хочу оставить нашу беседу в тайне, чтобы не спугнуть твоих хозяев. Так что если будешь честен, то отделаешься почетной отставкой через пару-тройку месяцев. Все ясно?
На самом деле судьбу Флобера уже решили: автомобильная авария сегодня вечером. Вдова получит приличную пенсию от СБА, детишки тоже не останутся без присмотра.
— Спрашивай, — вздохнул Густав.
— Чьи приказы ты исполнял?
— Мертвого.
— Почему-то я не удивлен… Как вы связывались?
— Только по сети.
— Кто придумал π-вирус?
— Парень, которого отправили в Африку из Москвы. Три года за непредумышленное убийство, сказали, что он отличный машинист, которого необходимо использовать на специальных задачах.
— Как звали парня?
— Илья Дементьев. Мне сразу показалось странным… — Получив хоть какие-то гарантии, Флобер разговорился и стал добавлять в ответы дополнительные подробности. — Ему дали три года Африки ни за что. Взяли во время беспорядков с чужим пистолетом и влепили по полной программе.
— Его подставили?
— Думаю, воспользовались случаем. Кауфман сказал, что мы должны раскрыть его потенциал. Парень действительно оказался головастым, а главное — предсказуемым. Мертвый объяснил, как нужно с ним себя вести, приказал ни на йоту не уклоняться от инструкций, и все получилось. Парень вкалывал как проклятый, выдавал потрясающие результаты, а потом… Потом Мертвый приказал запустить его на тот проект, который занимался «поплавками». А уже потом велел писать вирус.
Дрогас посмотрел в монитор.