– Так чего брать?
– Жене пока готовить не из чего, потому пусть с тобой идет, она подскажет.
Пара удалилась. А в доме уже вовсю орудовал Григорий. Он затопил печи, Афанасий же колол во дворе дрова.
«Повозку, лошадь и кучера еще надо. Советовал же мне Пафнутий еще до отплытия, а то все сам да сам», – подумал Михаил.
Он зашел на постоялый двор на набережной, поел сам и взял с собой пирогов. На ушкуе угостил пирогами Митяя и Костю.
– Гриша с Афоней у меня дома делами заняты, придется вам до вечера на ушкуе побыть.
– Да мы не против, не перетрудимся, – согласились те.
Только далеко за полдень Михаил попал на торг. Пафнутий уже дожидался его в своей лавке.
– Спишь долго, Михаил.
– Здравствуй, купец. Не сплю я, кухарку с мужем ее нанял: холодно в доме и есть нечего.
– Понятно. Ты как перцем распорядиться хочешь?
– Ты домашним сказал о ладье? – вопросом на вопрос ответил Михаил.
Купец потупил голову.
– Пришлось. Моя весь день выла, как будто не ладья утопла, а я сам. Кричит – по миру пойдем…
– Давай вот что сделаем, Пафнутий. Я перец тебе в лавку перевезу – своей-то у меня нет. Ты его продашь, а за труды четверть заберешь себе.
– Много! Нечестно это…
– Помнишь, я на ушкуе, уже после того, как ладья утопла, деньгами тебе помочь обещал? Вот и выполняю свое обещание.
– Быстро отдать долг не смогу, – сказал купец.
– Я тебе не в долг даю. Идея с перцем твоя, компанию ты мне составил – один бы я не пошел. Так что, считаю, это будет честно. Если, конечно, ты в каждом походе судно топить не будешь! – пошутил Михаил.
– Есть же на свете такие люди, Господи! – неожиданно встал на колени купец. – Спасибо тебе, голубчик!
– Что ты, Пафнутий! Встань немедля, не позорь себя и меня! Вспомни заповеди Господни – помогай ближнему своему.
Купец поднялся с колен, истово перекрестился.
– Не беспокойся, Михаил! Все продам и по чести разделю – Господь тому свидетель!
Михаил нанял две подводы и оставшееся до вечера время перевозил перец в лавку к Пафнутию. Вывез из трюма все, забив лабаз купца под завязку.
– Пафнутий, я завтра домом заниматься буду, так что ты уж извини, помогать не приду…
– Ради бога, – отозвался купец. – Хоть три дня!
Михаил вернулся к ушкую и дал Митяю денег.
– Сходите по очереди на постоялый двор, поешьте горяченького.
Хлопоты с домом одним днем и в самом деле не обошлись. Когда Михаил вечером заявился домой с торга, от Пафнутия, он уже в сенях почувствовал аппетитный запах. Желудок сразу заныл, рот наполнился слюной. Немудрено – кроме пирогов утром, он больше ничего не ел.
Из кухни тут же выскочил Иван.
– Хозяин пришел, мое почтение! Изволишь стол накрыть?
Михаил усмехнулся.
– Изволю!
– На сколько человек?
– На всех.
Конечно, не по чину купцу сидеть с гребцами, а тем более с рабыней, за столом. Но если они на ушкуе вместе несли тяготы походной жизни, спали рядышком и ели из одного котла, то почему сейчас им нельзя покушать за одним столом? Другое дело, когда гости придут, равные с ним по чину, – тогда обида гостям будет, ежели рабыня за один стол с ними сядет.
– Заждались, хозяин, стол уже накрыт. Сейчас горяченького принесем.
Михаил вымыл руки и прошел в трапезную.
На большом столе, у торца, где во всех домах всегда было хозяйское место, стоял столовый прибор – из боярской посуды. Рядом – большой кувшин. Михаил принюхался: в кувшине было яблочное вино.
Иван почти торжественно распахнул дверь, и в трапезную вплыла Агриппина, несшая на подносе большой пирог и рядом, на блюде, – кучу пирожков поменьше. Она еще дважды сходила на кухню – принесла тройную уху в медной кастрюле и жареную курицу.
– Зовите всех и сами садитесь.
– Да мы уже сыты, – ответила Агриппина. – На кухне пока готовишь, одно попробуешь, другое – вроде и наелась.
– Сегодня мой первый обед в новом доме, и я хочу не только поесть, но и поговорить. Я думаю, вам тоже есть что сказать. Так что несите кружки, тарелки. Иван, кликни людей.
– Это я мигом.
Иван и в самом деле был расторопным от природы. Впрочем, в половые тугодумов и медлительных не берут, не держатся они на бойком месте.
Гребцы, Маша и Иван с кухаркой зашли в трапезную и встали в сторонке.
– Что это вы, други, застеснялись? Садитесь за стол, отобедаем, поговорим.
– Это можно, а то у меня живот к спине прирос! – Митяй уселся на лавку первым и тут же получил подзатыльник от Григория.
– Старших сначала пропустить надо. Тебя, что, родители не учили?
Все расселись. Михаил перекрестился и взялся за ложку, тем самым подав сигнал для остальных. Люди тоже осенили себя крестным знамением и взялись за ложки.
Ели в полном молчании, потому что проголодались за день, да и разговаривать за едой было дурным тоном.
К удивлению Михаила и радости Агриппины, съели все. Конечно, мужики в расцвете лет, здоровые, и метут все, как мельницы.
Выпили по кружке вина, яблочного сидра.
– Вот теперь и поговорить можно, – отставил пустую кружку Михаил. – Начнем по порядку. Маша, ты отвечаешь за чистоту в доме – полы помыть, белье постирать и все такое. Какие-то просьбы, вопросы есть?
– Вроде нет.
– Комнату себе облюбовала?
– Да, хозяин.
– Вот и славно, я тебя не держу.
Маша поклонилась и вышла.
– Иван и Агриппина, что с кухней?
– С кухней-то все хорошо, хозяин, и печь не дымит – с водой вот только плохо.
– Поясни.
– Колодец частично обвалился, надо сруб ремонтировать. Сегодня воду для приготовления пищи от соседей таскал бадейкой.
– Не дело это – в доме все свое должно быть. Григорий! Возьмешься с людьми колодец поправить?
– Ежели бревна для ремонта будут, чего не взяться?
– Иван, ты в сарае либо в дровянике бревен не видал?
– Не успел обойти.
– Так, Григорий, завтра на торгу купи бревно или два – сколько надо по размеру.
– Мы же не донесем.
– Так довезете! Наймите подводу! Держи деньги, – Михаил отсчитал монеты. – Хватит?
– Должно.