Капитан-командор Домналл ок Ринн прожил очень и очень долгую жизнь, умерев в сто четыре года. Адмиралом он действительно не стал, но был на безупречном счету в хойделльском флоте и его всегда ставили в пример.
Он так и не женился, но все же старость встретил в кругу семьи, окруженный внуками, правнуками и праправнуками, подаренными ему воспитанницей его — Джельдой ок Ринн, которой он, шокировав чопорную публику, дал свое имя.
Впрочем, к тому времени прекрасные креолки уже вовсю блистали в салонах и на приемах во дворе губернатора, так что, посудачив, публика успокоилась.
И даже когда до Дальних Земель дошла ошеломляющая весть, что младшая правнучка Домналла, Хосефа, стала супругой принца-регента Арбонна, то на Ледесме лишь пожали плечами. (Ну что взять с этих поедателей улиток? Они всегда были помешаны на красивых бабах…)
Большая часть Стормтона упокоилась на дне, и в ясный день с берега можно даже различить занесенные илом руины… Немногие оставшиеся в живых жители погибшего города разбрелись кто куда, а столицей хойделльских владений стал Редмонд на южном берегу острова. Ныне же на месте бывшей пиратской цитадели — безлюдье; сохранилась лишь развалины крепости да собора, и лишь иногда океанский прибой выносит на берег полустертые золотые и серебряные монеты, на радость случайному рыбаку.
Вот, собственно, и всё…
* * *
Однако же — не всё!
* * *
Год 3343 от Возведения Первого Храма, 20-е число месяца орном.
Закатный океан, в двухстах милях к востоку от островов Эль-Хазард. Борт казначейского нефа «Святой Ши»
Флаг-лейтенант Эрнан де ла Вега, маркиз Себальес, угрюмо стоял у борта, глядя, как «Святой Ши» осторожно пробирается среди огромных волн, увенчанных белыми барашками. Уже три дня они были вынуждены идти к югу, все больше и больше отклоняясь от нужного направления. Но теперь стих сильный ветер, который гнал их почти три сотни миль, и они смогут лечь на прежний курс, ведущий к уже недалеким берегам отчизны.
Впереди маркиза ждало возвращение в родовой замок и…
И все. Больше ничего в его не слишком, видимо, долгой жизни уже не будет.
Дни, проводимые в безделье «долгосрочного отпуска для поправления здоровья», наполненные мучительными приступами боли и не менее мучительным их ожиданием. Сочувственные взгляды родни, при этом уже мысленно делящей наследство; ученые медикусы, качающие головами да с умным видом пичкающие гнусными микстурами, маги, читающие заклятия и сующие дорогие и бесполезные амулеты…
Подлая пиратская выдумка все же доконала его — пусть отросли волосы и даже шрамов от ожогов почти не видно.
Маркиз дотронулся до повязки, обмотанной вокруг головы. Лишь тряпка, смоченная уксусом, немного помогала во время внезапно накатывавших приступов боли.
Зачем-то коснулся блестящего эмалью и рубинами Креста Алькантары на лацкане камзола.
Этот крест снял с себя вице-король и прикрепил к рубахе Эрнана, когда тот валялся в госпитале Святой Катарины в Геоанадакано, готовясь вручить Эллу душу. Так что небеса, видимо, смилостивились напоследок и исполнили его мечту.
Он помнил это как сквозь мглу…
Стоны раненых внизу — волна-убийца и ураган взяли по всем берегам Изумрудного моря щедрую жатву, непрерывный колокольный звон и звуки молебнов, доносящиеся из-за окна, какие-то смутно долетающие до него слова о доблести, чести, подвигах и славе…
«Приветствую тебя, человек!» — а вот эти слова прозвучали четко ясно.
Дон Эрнан повернулся — боль напомнила о себе резким толчком в висках. Рядом стоял высокий смуглый танисец, облаченный в черный шелк, с крючковатым шаргибским носом и полными тьмой глазами. Рука его лежала на эфесе усыпанного самоцветами ятагана, заткнутого за кушак, голос звучал мягко и доброжелательно. Маркиз зажмурился, а когда отверз очи, рядом никого не было.
Начинается, обреченно подумал он. Видать, срок, отпущенный ему на земле, короче, чем даже казалось ему…
«Не бойся, с твоим рассудком пока все в порядке», — голос звучал столь же ясно.
Маркиз встряхнул головой, и вновь боль вернулась.
«Я существую, я не твой бред и не кажусь тебе… — продолжал невидимый собеседник. — Я не могу появиться пред тобой во плоти надолго, это сложно даже мне, но беседовать мы можем. Ты что-то хочешь спросить? Не бойся. И лучше говори мысленно, а не речью — могут заметить».
— Хочу! Кто ты?! — произнес хриплым полушепотом лейтенант, каким-то шестым или двенадцатым чувством поняв, что этот странный разговор ему не кажется.
«Кто я? Я — хозяин того храма, который навестили твои товарищи в компании морских разбойников, пока ты валялся на берегу среди обломков, которые никто, кстати, даже не удосужился проверить на предмет живых. У меня много имен… Можешь звать меня, скажем, Йиссу-З'идд — Лунный Змей, на языке Благословенной Мной Земли».
Как ни странно, дон Эрнан поверил голосу. Поверил и испугался, хотя и не так сильно, как мог бы.
— Ты?? Но… тебя же убили… Епископ… — лишь выдавил он из себя.
Послышался тихий смех.
«Я был, когда предки ата-аланцев еще только воздвигали первые камни своих городов, я буду и тогда, когда ваши нынешние города обратятся в прах. Жалкие смертные уничтожили мое прежнее тело, но дух мой свободен…»
— Чего тебе надо от меня, демон? — с обреченным сарказмом осведомился моряк.
«Во-первых, мне просто скучно. Во-вторых, ты один из немногих в мире, с кем я могу говорить… В-третьих, твои далекие предки были жрецами моего храма — очень давно, когда еще остров, откуда они успели бежать, торчал аккурат в десяти днях плавания к западу от этих мест. И, в-четвертых… Помнишь, на той паршивой шхуне ты пообещал душу тому, кто спасет тебе жизнь? Ты помнишь?! Хотя признаться, мне было не до того, но я все же тебя услышал и слегка помог…»
Лейтенант стоял, хватая ртом воздух. Все было именно так.
Тогда, в миг, когда он понял, что означает шнур, протянутый от двери, и услышал скрежет замкового колеса аркебузы под палубой, он действительно в кратчайший миг пожелал спастись любой ценой. Нет, он не молился Тьме и не произносил клятв — просто пожелал… Выходит, этого было вполне достаточно?
Маркиз Эрнан попытался было сотворить святое знамение, выкрикнув что-то вроде «Изыди, Проклятый!», когда вдруг голос спросил нечто такое, от чего у лейтенанта буквально отвалилась челюсть.
«Кстати — ты все еще любишь принцессу Нериго?»
— Люблю! — У Эрнана перехватило горло. — Но… откуда ты знаешь?!
«Я все-таки бог, — прошелестел наполненный печалью ответ. — Пока что на такие вещи меня хватает. А знаешь, в чем была твоя ошибка? Ваша с ней ошибка? Вы думали, что дело в этой глупой коронованной клуше, которая приказала всем придворным дамам носить „пояса невинности“, чтобы ее похотливый муженек их не огулял. Да ей на самом деле плевать на всё, кроме ее любовников. Нет, всё дело в герцоге Мартинесе!»