Правда, из этого отцы-теологи тут же вывели (что неудивительно, были они эгерийцами), что толкователь мало того что сослался на апокриф безбожных уаджитов, так еще и намекает на то, что само Небо, оказывается, благословило попытки нечистого навербовать себе армию из отступников-людей! Как это?! И тут же запретили безобидную в общем книжку. Но я бы не стал…
— Профессор, вы опять смущаете незрелые умы своими построениями, равно далекими от науки и веры? — прозвучал под сводами аудиториума звонкий густой баритон.
Все полсотни голов повернулись в сторону входа, а преподобный Туронс враз потерял свою важность, стушевавшись.
И было от чего — ибо на лекцию явился не кто-то, а проректор и декан факультета натуральной магии, Брайан ок Камт, придворный астролог и маг короля Руперта II.
— Коллега, я бы попросил вас не… — с явно растерянностью забормотал теолог.
— Это я бы попросил вас, коллега, не смущать юные умы полуправдой! — изрек, как припечатал, мэтр Брайан. — Вы умудрились за те пять минут, пока я вас слушал, — он выразительно помотал в воздухе золотой луковицей часов, — дважды противоречить сами себе и как минимум один раз энциклике Предстоятеля! Или вы не знаете, почему на самом деле запретили «Книгу Теней»?! Или буллу «Контра мольфарум…» уже отменили? Может вам напомнить про Саркоранский собор?!!
— А вы вашим Саркоранским собором не прикрывайтесь! — возмущенно запыхтел профессор Туронс. — Если хотите знать, именно из-за вам подобных в число духовных лиц стали принимать новообращенных! Кое-где уже и негры служат!
— Ага, уже вторая энциклика нарушена! — удовлетворенно констатировал Брайан. — Насчет оскорбления образа и подобия и того, что нет ни танисца, ни нордландца! В прежние времена за такое можно было и в инквизицию угодить! Помните, за что сожгли фра Карданно? Он проповедовал, что лишь люди с белой кожей созданы Эллом, а остальных демоны породили!
— Фра Карданно — великий мудрец, и именно ваши собратья-маги его погубили, подписав обвинение в чернокнижии!! — рявкнул Туронс.
— Не в большей степени, если на то пошло, чем ваши собратья-богословы, подписав обвинение в ереси и оскорблении церкви! — парировал Брайан. — И поделом!
Школяры, забыв обо всем, следили за поединком двух титанов науки.
— Кстати, — ухмыляясь, продолжил мэтр Брайан, — он считал из всех «истинных» людей самыми чистокровными амальфийцев, дескать, только из них следует назначать священников и настоятелей, а остальным можно быть лишь монахами! Ежели вы разделяете идеи этого рехнувшегося монашка, то почему бы вам не доказать это делом и не сложить с себя сан?
— Ну, знаете… — растерянно забормотал Туронс. — Это уже совсем… ни в какие ворота!
— А вы, юноши, — обратился к присутствующим мэтр Брайан, — извольте выслушать одну историю, касающуюся магии. Вряд ли профессор Туронс вам бы ее рассказал, ибо она противоречит его теории унилатеризма, которая у серьезных людей вызывает…
— Позвольте… — забормотал лектор.
— Вызывает лишь смех и давно опровергнута великим Янсеном! — весело закончил маг. — Итак, слушайте. «Горнштадская хроника» 2907 года, созданная летописцем Лукасом Дарбарбургским, кроме всего прочего, рассказывает о том, как в 2850 году, во время угрозы нападения хелмийских снеккаров на Самланд и его столицу Поммерн, герцог Альбрехт во избежание грозящей опасности обратился за помощью к жрецу леттонских языческих богов Кальтину Суплиту, жившему и творившему там свои обряды невозбранно по указу еще отца Альбрехта о мирной проповеди святой веры. Тот обещал отогнать хелмийцев от берегов Самланда при помощи обрядов и жертвоприношений тем самым богам. По рассказу брата Лукаса, для того, чтобы это совершить, ему нужен был совсем черный бык или бычок, которого он хотел бы у моря, в присутствии их всех, по древнему обычаю отцов принести в жертву. Бык ему был приведен незамедлительно, после чего Суплит собственноручно заколол быка. Удался ли обряд, или помог Элл (хотя с чего бы Отцу Небесному помогать столь нетвердым в вере людям), но хелмийский флот был отогнан ветром. А по словам того же Лукаса, коего считают безупречно честным, когда через несколько дней они попытались вернуться, морякам на месте обжитого побережья виделся суровый дикий берег, совершенно непригодный для высадки.
— Брат мой Брайан… — начал было преподобный.
— А вот что было дальше? — продолжил как ни в чем не бывало маг. — Вот что сказал праведный муж в своей летописи: «Однако такая беда вслед за совершенным жертвоприношением случилась и такое несчастье настигло приморских рыбаков, что они с того времени, как был заколот бык или бычок, в течение то ли шести, то ли семи месяцев не могли поймать ни одной рыбы. Вследствие этого над жителями, основным промыслом которых было рыболовство, нависла другая угроза — голод». И как вы думаете, повелел ли герцог отслужить молебен, или отдать черного колдуна инквизиторам, или сами инквизиторы захотели его арестовать? Нет!! И епископ, и монарх опять обратились к жрецу. Кальтин Суплит признался, что совершил опрометчивую ошибку и в то же самое время, когда он заколол быка и принес у моря в жертву богам, отогнал от суши все, не только врага, но и рыбу. Тем не менее, жрец сказал, что знает способ, как вернуть рыбу, а для этого «они должны купить черную свинью и хорошо ее откормить». И когда свинья была хорошо откормлена, жрец велел принести свинью и пиво, как раньше быка, к морю, где он, сопровождая свои действия какими-то диковинными движениями, заколол, опалил, очистил и прекрасно приготовил эту черную, хорошо откормленную, жирную свинью и отдал духам моря. После чего рыба вернулась к берегам Самланда. Это было не в помянутом вашим лектором Айлане или на заморских землях меднокожих дикарей. После этого отрицать силу магии или же говорить, что кому-то известна истина о ней, глупо! На сем позвольте откланяться…
И ок Камт покинул аудиторию.
Почему преподобному Серчеру вспомнился этот эпизод его уже такой далекой юности, времена, кажущиеся такими давними?
Уж не потому ли, что тогда он впервые столкнулся с вопросом, что есть магия, и, не забывая теологических штудий, стал слушать лекции блестящего ученого ок Камта (начальство факультета не препятствовало, думая, что он решил сделаться инквизитором)?
Да нет, скорее оттого, что именно этим воспоминаниям предавался он восемь месяцев назад, в час, когда на пороге его кабинета появился бледный, как смерть, один из трех хранителей тайн ордена Длани Элла и вымолвил два слова: «Он засветился!»
Преосвященный покосился на предмет, стоявший перед ним на столе.
Это был средних размеров деревянный сундучок, окованный медью и серебром, с чеканкой слов из Святого Писания и имен младших богов и светлых духов. В таких перевозят с места на место святые реликвии. Разве что печати накладывают иные. Простые, с гербом примаса церкви страны, епископа области или отца-настоятеля обители, где хранится реликвия. Здесь же печати были двуцветные, сине-пурпурные, на золотой нити — знаки Святого Престола, какие мог накладывать либо сам Предстоятель, либо его личный нунций.