— Ничего, капитан, — заметив настроение командира, участливо толкнул его в бок старшина-морпех Коля Митин, последний из оставшихся в живых соратников-земляков, землян. — Прорвемся как-нибудь. Где наша не пропадала?
Тамерлан Ахмедович, или по-здешнему Там Ах Кар, кивнул и попытался вымучить из себя улыбку. Получилось плохо.
Эх, поистратился порох в пороховницах.
Стареет, что ли?
Да, уж не мальчик, шестой десяток как-никак разменял. На Земле уже точно топтал бы сушу, получая заслуженную пенсию. А тут фигушки на покой отправят. То война, то заварушка, то вот экспедиция. И везде он в дырке затычка.
Сколько же сделано с того времени, когда их десант высадился на побережье Эриканта? Если вспомнить да перевести на земные мерки, то любой Колумб с Боливаром обзавидуются. Можно сказать, своими руками сделал из полусухопутной, хоть и приокеанской страны мощную морскую империю, не уступающую по влиянию в данном регионе какой-нибудь земной Финикии или Великобритании. Поистине Эрикант стал править морями. Двадцать парусников построили за пять лет. Параллельно создавал артиллерию, фортификацию, финансовую систему. Водил в бой войска.
В скольких же это сражениях довелось побывать? И не припомнишь уже. Самой кошмарной, конечно, была война с кровожадным Сахоттом, напоминавшим Каирову державу ацтеков. Огромная страна, раза в три превышающая Эрикант территориально и населением, с четко упорядоченной иерархической структурой. Противостояние с нею длилось не одно десятилетие. Эрикант платил непосильную дань, оттягивая неизбежную катастрофу.
Как раз накануне высадки землян император Чаг Рао Син получил известие от своих шпионов при дворе сахоттского государя, гласившее, что вскоре начнется война.
Как Каирову удалось ее выиграть, лучше не вспоминать. Да за одно это ему надо было присвоить не адмиральский чин, а сразу звание генералиссимуса. Впрочем, эрикантский «шарускар» вполне и соответствовал чину советского Верховного главнокомандующего, выигравшего Великую Отечественную.
Кампания длилась два с половиной года, закончившись блестящей победой Эриканта, оснащенного новым, невиданным в этой части Аргуэрлайла оружием. Цену империя заплатила немалую… но авторитет державы поднялся на немыслимую высоту.
Самому Каирову кроме небывалого чина войны принесли немалые богатства, несколько ран, а еще народную любовь (Сахотт поступал с пленниками, как правило, просто и незатейливо — приносили в жертву своим богам всех от мала до велика) да искреннее почтение местного государя, ибо старик не привык забывать добро, что с властителями нечасто бывает.
Вот чего точно не хватало, так это вестей с Большой земли. Как они там, его земляки-земляне? Что с операцией «Порог»?
Что-то подсказывало кавторангу, что дела на плацдарме у СССР идут негладко. Иначе давно бы уже добрались сюда советские авиация и флот. Сколько там того Аргуэрлайла? Нормальный скоростной авиалайнер в два счета покроет расстояние, пройденное экспедицией Каирова с таким трудом. Раз нет ни флота, ни авиации, значит… Быть может, они втянулись в магическую войну со всем миром — ума бы у вождей, а особенно у генералов-сухопутчиков (он, как и положено флотскому, был не очень высокого мнения об армейцах) могло хватить на такое… И может быть, сейчас бронеколонны наматывают на гусеницы орды нетварей и оживших мертвецов, а с неба рушатся сбитые заклятиями Ми и Су. Могли, напротив, вцепиться во взятое и осваивать его. Дело долгое и нудное, не до экспедиций и поисков пропавших. Да все что угодно! Пару раз возникала мысль самому отправиться назад, по уже «проторенному» пути. Однако император Чаг Рао Син и слышать не хотел ни о какой дальней экспедиции. Грозился лишить шарускара всех земель, средств и чинов и посадить в высокую и неприступную башню. Шутил, конечно, зная народную любовь к победоносному военачальнику. Пожалуй, пожелай он взять власть… Ну да оно ему, спрашивается, надо? Он что, в самом деле, Ленин или Мао? Манией величия пока не страдает…
— Во имя богини Иас-Марои, милостивой, милосердной, — затянул Иск Тоно противным тонким голосом. — Хвала Иас-Марои, повелительнице миров, богине милостивой, милосердной, Владычице дня Страшного суда. Тебе поклоняемся и к тебе взываем, направь нас на истинный путь.
Во как шпарит. Как по писаному. Вызубрил случайно завалявшийся в бортовой библиотеке Коран от корки до корки. Не зря, знать, таскал за собой кавторанг трофей, привезенный из Афгана. Такие малоформатные книжонки на арабском и русском языках подбрасывали душманы нашим солдатам соблазну для. Пригодился священный текст, приспособленный к новым реалиям.
— Слава богине! — вознеслись ввысь слова, завершающие службу. — Мир всем!..
Кавторанг-адмирал уже привык к здешним водам с их необычной живностью. Не то что тогда, когда впервые пересекал Океан. Шарахались от каждой гигантской медузы, ожидая от комка слизи какой-нибудь подлянки.
Впрочем, тогдашнее его судно мог потопить любой мало-мальски приличный шторм. Как только выжили, до сих пор остается для него загадкой. Не иначе, впрямь помогала Прародительница Иас-Марои. Или родной земной Бог…
Теперь иное дело. Стоит на капитанском мостике трехмачтового красавца, оснащенного десятью пушками — по пять с каждого борта. Адмиральский флагман «Хозяйка Воли» — гордость эрикантского флота, любимое детище шарускара.
Сколько сил на него положено, но ведь не зря.
Тамерлан Ахмедович с любовью поглядел на реющее на флагштоке знамя. Синяя, красная и желтая полосы. Ракеты этих цветов выпустил Каиров в день, когда его нога ступила на землю Эриканта. И надо же так совпасть, что они оказались священными цветами Прародительницы Иас-Марои. Потому и приняли пришельцев как посланников богини. Вот уж случай помог. Потому как эти ракеты были последними в арсенале отважных мореплавателей.
Отсалютовал флагу.
— Товарищ капитан второго ранга, — поднялся к нему на мостик Митин. — То есть товарищ адмирал… То есть сиятельный шарускар…
Бедный старшина, вконец запутавшись в званиях командира, стушевался.
— Вольно, вольно, Коля, — похлопал его по плечу Каиров. — Чего нам чинами мериться, достойный кам-шарух?
Названный им чин соответствовал примерно земному капитану первого ранга. Николай удостоился его после Большой Войны с Сахоттом. Но по привычке они именовали друг друга своими старыми званиями: кавторанг, старшина. От этого веяло чем-то родным, забывать которое не хотелось, да и нельзя. Как и родной язык, на котором общались земляне между собой.
— Что там, Коля? Далеко еще до этого острова, будь он неладен?
— С полтыщи кабельтовых будет.
— Полета миль? — наморщил лоб Тамерлан Ахмедович. — Что барометр показывает?
— Ясно.
— Ясно, — хмыкнул кавторанг. — А чего виски ломит?
— Да и у меня поясница ноет, — почесал затылок старшина. — Верный признак надвигающейся бури.
— Вот за что не люблю местные воды, — начал Каиров, — так это за их полную непредсказуемость. Не подчиняются никаким законам природы. Тут тебе полный штиль, а через минуту может такой штормяра подняться, что мама не горюй.