— А что это за красные кружки и линии?
— Канализационные люки и схема канализации. Видите, люк прямо около подъезда. В этом районе очень разветвлённая сеть тоннелей, настоящие катакомбы. Прекрасный вариант отхода после дела.
— Милостивый государь, — сказал Т., — да с чего вы взяли, что речь идёт о каком-то деле?
— Извините, — смутился гороховый, — сболтнул не подумав.
— Охрана?
— Дом не охраняется. Однако сам обер-прокурор находится под защитой вооружённых чернецов, состоящих с ним в одном тайном обществе. У них что-то вроде казармы в соседнем доме — в случае тревоги он телефонирует, и через пять минут они на месте. Для этого пришлось…
— Неважно, — перебил Т. — Вам удалось выяснить, что это за тайное общество?
Гороховый господин брезгливо улыбнулся и молвил:
— Содомиты-с.
— Почему вы так полагаете?
Гороховый пожал плечами.
— Да по опыту знаю, что за тайными обществами не стоит обыкновенно никакой другой тайны, кроме этой. Зачем им иначе тихариться?
— Может быть, это маскировка другой деятельности, ещё более предосудительной.
Гороховый господин покачал головой.
— Вряд ли. Давать деньги в рост в наше время можно совершенно открыто — английский король за это даже в рыцари посвящает. А скоро, думаю, будет и за содомию. Только кому они теперь нужны, эти английские рыцари? Вот в газетах писали, в прошлом году в Манчестере…
Т. прервал его движением ладони.
— Пожалуйста, не отвлекайтесь, — сказал он. — На чём конкретно вы основываетесь, делая такое однозначное предположение? На каких фактах?
Гороховый господин переложил свой котелок с колена на стол, сунул руку во внутренний карман и вынул распухший конверт такого же горохового цвета, как и его пиджак. В конверте лежал какой-то цилиндрический предмет.
— Что это? — спросил Т.
— Ответ вашего монгольского медиума на запрос, посланный ему Победоносцевым. Выкрал из почтового ящика обер-прокурора с большим риском для себя. Самого запроса не имею, но по ответу всё ясно.
Т. открыл конверт. Внутри был сложенный лист бумаги и цилиндр, покрытый блестящим белым материалом.
— Валик фонографа?
— Точно, — подтвердил гороховый. Т. развернул бумагу и прочёл:
Ваше Превосходительство господин Победоносцев!
В ответ на ваш запрос спешу сообщить следующее. Насколько мне известно, учение тибетских лам никак специально не объясняет того обстоятельства, что красивые юноши часто склонны к мужеложству. Как частное лицо, однако, могу предположить следующее. При жизни большинство мужеложцев страстно устремляется к красивым мальчикам, ибо таков идеал подверженных этому пороку. Когда же порок достигает такого накала, что захватывает самую сердцевину человеческого существа, даже смерти бывает мало, чтобы охладить сей пыл, и он переносится в следующую жизнь, где обыкновенно сбывается самое сильное желание, не исполненное в прошлой — и, таким образом, грешник сам перерождается своим бывшим идолом. Однако при этом обнажается вся обречённость круговорота человеческих устремлений: тот, кто ранее усмыкался за смазливыми юношами, становится объектом нечистого интереса сам. Поистине, какова тщета — что есть краса юности, как не источник угрозы для зада? И так, Ваше Превосходительство, из жизни в жизнь.
К сему прилагается записанная на барабан фонографа тибетская старинная песня «Как согрешил я ртом, в тот год мой лама помер». Поёт йогин Денис Быкососов, традиция Бон.
Примите и проч. Урган Джамбон Тулку VI
— Валик повреждён, — сказал гороховый господин озабоченно. — Видите, эта длинная царапина? На ней щёлкает, но слушать можно. Что-то очень странное — низкое мычание и шорох. Но на душе сразу делается тревожно.
Т. секунду подумал.
— Вы сказали, что этот медиум состоит в сношениях с Победоносцевым. Вы имели в виду…
— Нет, что вы, — сально улыбнулся гороховый. — Просто фигура речи. Обер-прокурор Победоносцев увлекается спиритизмом, и контакты ламы Джамбона с ним носят строго профессиональный характер. Лама ведёт сеансы как спирит. Тем не менее я решил сообщить вам об их знакомстве.
— Спасибо, — помолчав, сказал Т. — А этот лама действительно хороший медиум?
— В спиритических кругах утверждают, что в Петербурге ему нет равных. Он якобы способен не только вызывать духов, но ещё и читать в сердцах и видеть помыслы…
— И это так и есть, — раздался вдруг тихий, но отчётливый голос, — разумеется, в определённых пределах…
Т. и гороховый господин обернулись одновременно.
В дверях стоял невысокий плотный мужчина с обритой наголо головой, довольно молодой, в тёмно-красной рясе такого цвета и покроя, что, выделяя его среди одетых по-городскому людей, она в то же время не привлекала к нему слишком пристального внимания, напоминая немного вычурное и яркое летнее пальто. В одной руке он держал завёрнутую в газеты и перевязанную бечёвкой картину приличных размеров, другой перебирал крупные деревянные чётки.
— Господин Джамбон, — сказал Т. — Я не ждал вас так рано — мы, кажется, назначили на десять.
— Как вы догадались, граф, возникли новые обстоятельства.
И лама кивнул на горохового. Тот взял со стола свой котелок и напружинился, приготовившись не то к драке, не то к бегству.
— Я слышал вашу беседу с этим господином, граф, — сказал лама, — поэтому к вам претензий не имею. К вам, сударь, — лама повернулся к гороховому, — у меня тоже нет вопросов, как не может их быть к волку за то, что он крадёт телят. Однако мне нужны эти материалы, поскольку их ждёт клиент. Вы позволите…
Джамбон подошёл к столу, взял с него валик фонографа и адресованную Победоносцеву записку, сложил их обратно в конверт и сунул в карман своей пальтообразной рясы.
— Деньги в сумке на зеркале, — сказал Т. — Там империалы — возьмите сколько нужно и ступайте…
Эти слова были адресованы гороховому господину, который успел переместиться к самой входной двери. Тот не заставил просить себя дважды — звякнув несколько раз монетами, он поклонился Т., вышел из номера и закрыл за собой дверь.
Т. повернулся к ламе и сделал виноватое лицо.
— Сударь, позвольте принести вам самые искренние извинения, я в ужасной растерянности… Поверьте, это недоразумение — я не давал никаких распоряжений касательно вас.
Лама Джамбон поставил портрет на стул и сказал:
— Пустое, граф, — я уже говорил, к вам претензий нет. Это вы должны извинить, что я беспокою вас раньше, чем было назначено. Пришлось самому нанимать шпиков, чтобы проследить за этим воришкой. Вы не передумали проводить опыт?