– Разбойники спрятали судно чуть выше по течению, на правом берегу, со слов пленного – там стоят две ивы.
Кормчий кивнул:
– Знаю это место.
– Так вот, посудина ихняя там. Подойдите и встаньте так, чтобы было видно разбойников, как только мы завяжем бой, немедля на помощь, иначе удерут.
Сидор не удержался:
– А как прошел бой в лесу – что-то я не всех наших вижу.
– Отлично прошло, взяли одного пленного, через него узнали про разбойничью ладью и место стоянки, остальных разбойников порешили, наши целы все, двое ранены легко.
Сидор удовлетворенно кивнул. Судно отчалило и уже медленно, давая нам время, пошло вверх. Я не стал тратить время, возвращаясь к лошадям. В схватке они не помогут, но демаскировать нас – запросто. Мы выстроились цепочкой, головным встал Игорь, и, отойдя от берега метров пятьдесят, пошли вверх по течению, соблюдая тишину и осторожность. Через полчаса осторожного хода Игорь присел и махнул рукой, все легли, а я подполз к нему.
– Вон они!
Схоронясь под развесистыми ветками ивы, уткнувшись носом в берег, стоял разбойничий корабль. Это был он, я узнал его, ошибки быть не могло. Мы отползли назад и стали шепотом совещаться, как сподручнее напасть. В это время со стороны корабля послышались голоса и на берег сошли два человека. Одним был толстый хозяин, его я бы узнал по голосу и роже даже ночью, второй был незнаком. Они отошли в нашу сторону, мы напряглись, боясь, что нас заметят. Хозяин недовольно выговаривал разбойнику:
– Иди, поторопи этих оболтусов, опять на радостях вино хлещут да деньги делят, дармоеды. Пусть пленных гонят сюда быстрей и из землянки, и из сегодняшнего обоза.
Решив, что такого удобного случая не подвернется, я встал и выстрелил из пистолетов сначала в хозяина, затем в разбойника.
Оба упали. Хотя все это произошло внезапно и без предварительного разговора, воины не стали мешкать и рванули на судно. Я подбежал к лежащим. Разбойник был убит, пуля попала прямо в сердце, а вот хозяин оказался хитрей, под рубашкой у него была кольчуга хорошего плетения. По всей видимости, тяжелый удар пулей свалил его, сломав несколько ребер, и оглушил. Крови на теле не было, разбойник шумно дышал. Я перевернул его на спину, разрезал ремень на его брюках, им же стянул сзади его руки. На корабле тем временем стоял шум драки, слышались вопли и шум ударов, звон сабель. Как мог быстрее я перезарядил пистолеты и взбежал по трапу на палубу. Разбойников было больше, растерявшись вначале от неожиданного нападения, теперь они почти стройной шеренгой стояли поперек палубы и теснили к носу воинов. На палубе валялись два трупа разбойников, я с ходу выстрелил с обеих пистолетов. Одно попадание было удачным – в голову, второе в плечо. Однако замешательство среди разбойников мое появление вызвало. Сунув пистолеты за пояс, выхватил саблю и кинулся на подмогу. Мельком я бросил взгляд на гладь реки. Наш ушкуй был уже недалеко, быстро приближаясь под частыми гребками весел. Разбойники на судне, видя, что нас немного, яростно атаковали, пытаясь обойти с двух сторон. Пока им это не удавалось. Мы отбивались как могли, сабли крутились как диски, не давая подойти, плохо было, что не было щитов. Наконец на перила фальшборта упали веревки с кошками и на корму, в тыл пиратам, посыпалась наша подмога. Размахивая саблями и топорами, орава нанятых мной людей с ходу врубилась в плотный строй разбойников, рубя их в спины. Не ожидавшие такого разбойники дрогнули и стали быстро нести потери. Кто-то, не выдержав рубки, бросал оружие и прыгал в воду, пытаясь вплавь достичь спасительного берега. Но я не знал кормчего с нашего ушкуя. Он немного отошел от пиратского судна, и теперь двое лучников, стоя на носу, отстреливали пытающихся спастись татей. Через несколько минут сражение было закончено. Палуба была залита кровью, там и здесь валялись убитые, стонали раненые. Без сожаления раненые разбойники были добиты и выброшены за борт. К моему огорчению, были потери и у нас. Один дружинник был убит, один тяжело ранен, из команды рыбацкого ушкуя убиты трое, трое ранено. Пока дружинники вязали веревкой пленных, я оказывал помощь раненым. Один из воинов, осматривавших судно в поисках спрятавшихся разбойников, открыл трюм и на свет божий вывел четырех русских девушек, подготовленных разбойниками к продаже. Все они были пленены в окрестностях Коломны. На судно приволокли главаря шайки – толстяка в красной рубашке. Он уже отошел от шока, злобно сверкал глазами и матерился. Причем так, что позавидовал бы любой боцман. Мы собрались на маленький совет, решено было давить разбойничью гадину до конца. Ратники пригнали телеги с лошадьми, бывших пленных мы пересадили на разбойничье судно и, оставив охрану и раненых, направились на постоялый двор. Теперь мы не маскировались, оружие лежало в телегах, и, едва въехав в ворота постоялого двора, мои люди рассыпались по двору, блокируя все входы и лазейки, вместе с пятью воинами я вошел в трактир. Хозяин постоялого двора, почуяв неладное, попытался юркнуть в заднюю дверь, но через мгновение влетел назад, держась за окровавленный рот. Из двери, потирая кулак, вышел Игорь.
– Все здесь, один попытался удрать, так мы его зарубили.
Мы обыскали весь постоялый двор, нашли ларец с деньгами и драгоценностями, пленных связали и отправились к судну. Один из воинов поскакал выше по течению предупредить людей с лодки, что все закончилось благополучно, можно присоединяться к нам. Все устали, хотелось есть, доехав до судна, развели костер и, пошарив в трюме, из найденных запасов стали готовить кулеш. Пока часть людей и женщины готовили, снова собрались на совет. Что делать с пленными и освобожденными? Мнений было много, все-таки решили с утра всей гурьбой, с пленными и освобожденными направиться к городскому наместнику, в Коломну. Поужинали и, выставив охрану, легли спать.
Встав с утра и позавтракав, оставив при судах немногочисленную охрану и раненых, посадили на телеги освобожденных пленников и направились в Коломну.
Разбойники, со связанными руками, веревками на шее, цепочкой брели за подводами.
С двух сторон шагали дружинники и судовые рати. Колонна получилась изрядная – около десятка освобожденных нами из плена, полтора десятка разбойников и около трех десятков моих людей. Встречные удивленно на нас смотрели, кое-кто узнавал знакомых, пытались поговорить. Все попытки разговоров нами пресекались. Мы подошли к городским воротам и у стражников узнали, как пройти к наместнику. Узнав, в чем дело, старший из них выделил стражника в провожатые. Подошли к дому, долго я пытался объяснить дворецкому по какому делу. Наконец терпение мое лопнуло, и я стал громко кричать:
– Суда и справедливости!
На шум выглянул дородный господин:
– Почто шумим, что надобно?
Я, поклонившись, коротко пояснил, что моими людьми пойманы разбойники и душегубы. Прошу я справедливого суда.
Почмокав губами и оглядев моих людей и примкнувшую к нам по дороге толпу, наместник кивнул:
– Хорошо, идите к площади перед Тайным приказом.