Звякнул машинный телеграф. Стрелка глубиномера показывала 15 метров.
— Рулевым! Дифферент четыре градуса на корму! Всплываем.
— Есть!
Нос лодки поднялся вверх.
Володя и старпом внимательно смотрели на глубиномер. Стрелка поползла влево — 10 метров, 5! Лодка качнулась, легла на ровный киль.
— Рубочный люк отдраить, начать заполнение цистерн быстрого погружения. Вахтенный — на ходовой мостик. Запустить дизеля на зарядку, провентилировать отсеки!
Экипаж дело знал, все команды выполнялись быстро и четко. Володя мысленно поблагодарил командира за выучку экипажа.
Лодка вздрогнула, запустила первый дизель, за ним — второй. Потянуло сквозняком. Дизеля забирали воздух из отсеков, протягивая его через открытый рубочный люк. Отсеки продувались свежим воздухом. Между отсеками были открыты и поставлены «на крючки» люки на переборках. Выход отработанных газов шел в цистерны главного балласта, вытесняя воду. Так экономился воздух из баллонов высокого давления.
Володя накинул бушлат, висевший на центральном посту, и полез по шахте на ходовой мостик. Снаружи было довольно свежо, поддувал ветерок. Волны бились о корпус лодки, долетали до ограждения мостика, периодически заливая его и даже попадая через открытый люк в шахту и на центральный пост. Ограждение мостика было лишь спереди и частично по бокам.
— Сигнальщик, смотреть за горизонтом!
Володя спустился в центральный пост:
— Штурман, определиться по координатам!
— Есть!
Штурман с секстаном в руках полез на мостик. Как только он сообщил о местонахождении лодки, Владимир набросал текст радиограммы — по образцу тех, которые видел в сейфе капитана, и отдал радистам:
— Передайте в штаб.
Подводные лодки тех, военных, лет могли пользоваться радиосвязью только в надводном положении. Современные же тащили за собой буксируемую антенну и могли производить радиообмен даже под водой на сверхдлинных частотах.
Немцы обогнали советский флот, подводный и надводный, в плане шифрования радиообмена, создав шифровальную машинку «Энигма». Англичане смогли ее заполучить с трофейной лодки в начале войны и могли читать немецкие сообщения. После такого «подарка» эффективность действия англичан и американцев против «волчьих стай» адмирала Деница резко повысилась. Однако они не спешили делиться добытым секретом с русскими союзниками. Как не оценить русского благородства, если в сентябре 1944 года наши подняли немецкую подводную лодку U-250 и, отбуксировав ее в док, обнаружили там шифровальную машинку «Энигма-М4» с шифровальными книгами и, главное, новейшие самонаводящиеся акустические торпеды Т-5 вместе с инструкциями. Информацией о немецких новинках они тут же поделились с англичанами. История потопления немецкой субмарины довольно занятная. Лодка утопила наш тральщик, и на ее поиски отправили другие корабли. Обыскали предполагаемый район, лодку не нашли. А когда кок с камбуза пошел с ведром выбрасывать очистки за борт, с изумлением обнаружил лодку за бортом, на пятиметровой глубине, немного ниже проглядывался корпус. Удалось сбросить глубинную бомбу прямо на палубы лодки и отойти.
Не знал тогда Владимир, отправляя радиограмму, что она будет перехвачена и расшифрована немецкими союзниками, финнами. В дальнейшем эта радиограмма сыграет трагическую роль в судьбе лодки.
Ночь была безлунной. Луна, небесная спутница Земли, пряталась за облаками, и потому Володя разрешил экипажу посменно выходить на палубу лодки — подышать свежим воздухом, покурить, да и просто почувствовать себя свободным, не закрытым в тесных железных отсеках субмарины.
За ночное время аккумуляторы зарядились, отсеки проветрились, и едва на востоке небо стало сереть, Владимир отдал приказ на погружение.
Сигнальщики и вахтенный офицер спустились в центральный пост, задраив за собой люки.
Лодка выпустила воздушные пузыри и, набирая воду в цистерны, стала погружаться.
Когда она опустилась на двадцать метров, Владимир отдал приказ осмотреться в отсеках, а потом — «малый вперед». По карте глубины в этих местах были небольшие, по 30-40-50 метров, и для подводного плавания они были неудобными.
Лодка находилась недалеко от шведского острова Готланд. Неподалеку проходили оживленные морские пути. Швеция, хоть и была нейтральной страной, активно поставляла немцам свои руды с металлами, применявшимися для легирования сталей, в том числе и для танковой брони. В Германию перевозили железную руду, медь, цинк, вольфрам и марганец. Объем перевозок за год составлял 10–15 миллионов тонн. Из Германии через территорию Швеции транзитом шло вооружение и боевые части для немецких соединений на севере. Кроме того, Швеция поставляла союзнице Германии, Финляндии, свое вооружение и продовольствие, посылала добровольцев для участия в военных действиях.
В радиограмме из штаба Балтийского флота лодке предписывалось следовать в направлении Ботнического залива, в район Аландских островов, где проходила оживленная морская трасса Норртелье — Турку, соединявшая Шведское королевство и Финляндию.
Владимир приказал рулевым держать курс на север.
Лодка шла под водой экономичным ходом. Владимиру, как командиру, периодически докладывали координаты и показания эхолота.
— Акустики!
— Горизонт чист.
Стало быть, пока транспортов нет. Акустики могли прослушивать акваторию только при движении на электромоторах. Стоило запустить дизель на надводном ходу, как лодка становилась «глухая».
К исходу дня лодка вышла южнее Аландских островов. Акустики тут же доложили, что слышат шум винтов большого транспорта.
На поверхности уже начало смеркаться.
Владимир принял решение всплыть на перископную глубину и осмотреться.
— По местам стоять, к всплытию готовиться! Рулевым — дифферент три градуса на корму, малый ход!
Лодка, шедшая со скоростью четыре узла, всплыла на перископную глубину.
Владимир поднял перископ и прильнул к резиновому наглазнику. Он поворачивал перископ влево-вправо, пока не увидел ползущий транспорт. По силуэту — посудина для генеральных грузов, тысячи на три брутто-тонн. Как дома идет, с ходовыми огнями. Или финн, или швед; жаль только — флаг не разглядеть, темновато уже, да и далеко. А чего «торгашу» бояться? Наши самолеты здесь не летают, далеко. Подлодки Балтфлота «заперты» минами и сетями противолодочными в Финском заливе.
Решение пришло сразу: атаковать!
Он объявил по громкой связи:
— Боевая тревога, торпедная атака! По местам стоять!
Акустики тут же доложили исходные данные транспорта.
— Курс цели сто двадцать градусов, скорость — девять узлов.
Штурман на карте рассчитывал параметры атаки — ведь необходимо было внести упреждение, учитывая скорость подлодки и цели, дальность стрельбы и время хода торпед до цели.