— Помоги — польёшь.
Алексей сбросил грязную одежду. У колодца, рядом с избой разведчиков Виктор черпал воду и поливал ею Алексея. Вода была холоднющая, и Леша даже взвизгивал. В баню бы сейчас, помыться горячей водичкой с мылом и мочалкой — но… чего нет, того нет.
Он обтёрся полотенцем, оделся в чистое и сухое обмундирование.
— Теперь бы ещё поесть, и я буду чувствовать себя человеком.
— Вон котелок с кашей стоит, остыла уже, наверное.
Было бы чего поесть! Алексей жадно набросился на еду — в последний раз он ел полтора суток назад. Съел всё, даже хлебные крошки собрал, бросив их в рот.
— Всё! — выдохнул он.
— Отдыхай! Парни «на охоту» ушли, а нам поздно. Расскажи, как там всё прошло?
Алексей рассказал, не забыв упомянуть, что Виктор показывал каску-обманку неправильно.
— Да что же я, на свою башку надевать её должен был? — обиделся Виктор.
— Мы все виноваты. Надо было на палку тряпьё намотать, чтобы каска плотно сидела, не болталась. Мне со стороны хорошо видно было, и снайпер немецкий не купился.
— Вот гад, хитрый какой! Чтобы ему в ад попасть!
Вечером в землянку пришёл посыльный и передал приказ — завтра явиться в штаб, к майору Фролову. Приказ надо было выполнять, и утренний выход на позиции откладывался.
Утром обе пары снайперов явились в штаб. Майор придирчиво их оглядел:
— Разобрались со снайпером?
— Так точно, убит.
— Да? — удивился майор. — Молодцы! Кто застрелил?
— Красноармеец Ветров! — сделал шаг вперёд Алексей.
— Докладывай.
Алексей коротко и чётко доложил о том, как он пробрался в тыл врага, как немец купился на обманку с каской, как обнаружил себя, и как он, Алексей, не промахнулся.
— Так просто? — удивился майор. — А я хотел его на медаль представить… Жаль! Свободны!
— Есть!
Снайперы вышли на улицу.
— Эх, Леха, не мог расписать всё покрасочней, мол — отстреливался, уходя, еле к своим прорвался.
— А чего врать?
— Дурак ты, Леха! Медаль мог получить. Вон у майора их две, а сам в штабе сидит. Живого немца, небось, только пленным и видел, когда разведка «языка» приводила.
Поскольку «охота» сегодня сорвалась, снайперы направились к землянке. Со стороны передовой раздалось несколько взрывов, затем началась ожесточённая пулемётная стрельба. Не сговариваясь, снайперы бросились в сторону передовой. По дереву, совсем рядом с ними, защёлкали пули: видимо, их увидел пулемётчик, но в горячке боя промахнулся.
Снайперы бросились на землю, пользуясь естественными укрытиями, и поползли к траншеям. Уже издалека было видно, что немцы поднялись и идут в атаку. Давненько Алексей не видел такой картины!
Снайперы спрыгнули в траншею.
— Парни, стреляйте по второй и третьей цепи. Цельтесь в живот и ноги.
Снайперы поняли, заняли места в траншее и открыли частый огонь — с оптикой на двести — двести пятьдесят метров промахнуться невозможно.
Каждый из снайперов успел опустошить по магазину. Заряжать его снова было некогда — заряжали по одному патрону, и стреляли так часто, как только это было возможно.
Немцы дрогнули и побежали назад. Но снайперы продолжали вести стрельбу — как упустить такую возможность?
Немцы, прикрывая своих, накрыли наши позиции минометным огнём. Снайперы, как и пехотинцы, попадали на дно траншеи. Виктор и Алексей лежали головой к голове.
Перекрывая звуки рвущихся мин, Виктор спросил:
— Почему в живот и ноги стрелять надо было?
— Раненые кричать начнут, панику создадут — причём за спинами первых цепей, и у немцев духу не хватит атаку продолжить. Да так, собственно, и получилось.
— Ага, понял.
После пятнадцатиминутного огневого налёта разрывы стихли. Отряхиваясь от пыли и комков земли, снайперы поднялись и увидели — на «нейтралке» лежало много убитых и раненых немцев. Некоторые подорвались на минном поле, других срезали наши пулемётчики, но изрядная часть была следствием работы снайперов.
— Ну вот, хлопцы, а вы переживали, что «охота» сорвалась, — пошутил Алексей.
Из-за поворота траншей вынырнул младший лейтенант.
— А, вот кто здесь стрелял! А я-то понять не могу — шпарят, как из пулемёта. Спасибо, снайперы!
— Одно дело делаем.
— Это верно…
Когда стемнело, немцы начали выносить с «нейтралки» своих убитых и раненых.
Снайперы выспались, а рано утром, когда возвращались на позиции, Алексей сказал:
— Парни, идея есть. Как вернёмся, надо на кухню сходить, набрать пустых консервных банок. И будет вам знатная «охота»!
— Чего удумал?
— Завтра увидите.
По возвращении Алексей выпросил у старшины бечёвку. Виктор сходил за банками и принёс полный «сидор». Ножом они пробили в них дырки, связали десяток банок в связку и привязали к ним бечёвку.
— Я ночью поближе к немецким траншеям подберусь, сюрприз им приготовлю, а утром будем стрелять «на поражение». Поэтому идём все вместе и располагаемся недалеко друг от друга. Стрелять сразу, цели будут — обещаю.
Виктор рассмеялся:
— Ты сегодня добрый!
Алексей закинул за спину «сидор», взял в руки винтовку в чехле. Выбравшись на «нейтралку», он оставил винтовку на облюбованной позиции. Если он сейчас столкнётся на «нейтралке» с немецкими солдатами или разведчиками, от винтовки проку будет мало. Для самозащиты есть пистолет «ТТ» и нож. Ночью дальний выстрел невозможен, практически все ночные бои рукопашные — когда стреляют в упор, бьют ножами и сапёрными лопатками.
Алексей пополз к немецким окопам.
Вот уже слышится приглушённый разговор, пахнуло дымком от сигарет.
Потихоньку, по сантиметру Алексей вытащил консервные банки, положил на землю, и, разматывая бечёвку, пополз назад. Занял своё место в окопчике.
Через некоторое время мимо прополз Виктор. Приближался рассвет, и снайперы занимали свои позиции.
Встало и постепенно начало пригревать солнце.
Алексей дождался, когда у немцев закончится завтрак, подтянул к себе бечеву, выбрал слабину и резко дёрнул раз, за ним — другой; тут же схватился за винтовку.
Немецкие пехотинцы, услышав перед траншеями странный звук, решили полюбопытствовать — вдруг русские придумали новое оружие? Над бруствером показалось сразу несколько голов. Снайперы дали залп, и пехотинцы поплатились за своё любопытство.
Уже вечером снайперы восхищённо хлопали Алексея по плечу.