— Полагаю, имя Джона Эддерли вам о чем-то говорит? — спросил я.
— Допустим. Что дальше?
— Многие считают, что его убил мой отец, защищая на дуэли честь сестры, — сказал я напрямик, поняв, что обиняками от Эдварда ничего не добиться. — А вы, пожалуй, единственный, кто может пролить свет на события давно минувших дней. Возможно, что-то знает мистер Клариджес, но его мне разговорить не удалось…
— Добрый старый Клариджес… — вздохнул дядя и прикурил вторую сигарету. — Так чего конкретно вы от меня хотите, Виктор?
— Я хочу знать правду, — ответил я и решил немного смухлевать. — Считается, что Эддерли застрелил на дуэли мой отец, а вину за это свалил на вас. Либо же вы сами взяли вину на себя… Историю замяли, но вам пришлось уехать. Это все, что мне известно. Но что же произошло на самом деле?
— Вы действительно хотите узнать? — покосился он на меня.
— Да.
— А если все это правда? — задал Эдвард коварный вопрос. — Что, если слухи не лгут? Случается и такое, знаете ли…
— Что ж, — пожал я плечами, ощущая неприятный холодок в груди. — Значит, мне придется как-то с этим жить. Но это лучше, чем мучиться неизвестностью и гадать, как все было на самом деле…
— Ну ладно, — сказал дядя. — Вы сами этого хотели, Виктор.
Я кивнул, ожидая продолжения. Эдвард помолчал немного, потом произнес:
— В сущности, вам все известно, я могу только добавить кое-какие детали. Эддерли был абсолютно пустым человечишкой, правда, смазливым и с хорошо подвешенным языком. А много ли надо молоденькой девушке? Разумеется, он нравился Мейбл, а она была завидной невестой…
— Хорошее приданое?
— Разумеется. Но дядя Персиваль, когда присмотрелся к этому щеголю, запретил Мейбл даже думать о браке с таким прохвостом. А она, знаете ли, была послушной дочерью… — Эдвард глубоко затянулся. — Признаюсь, я был рад такому повороту событий. Мы ведь с Мейбл знакомы с детства, росли вместе… Вы же не знаете, наверно?
— О чем? — нахмурился я.
— О том, что я жил здесь когда-то, — сказал он. — Мой отец умер, матушка вышла замуж за другого, а меня пригрел дядя Персиваль. И, право, он никогда не делал различия между мною и Артуром с Мейбл…
— Я не знал, — ответил я. — Только недавно, разбирая отцовские бумаги, нашел старую фотографию, где вы втроем…
— Да, у меня тоже такая есть, — усмехнулся Эдвард. — Так вот, продолжу… Поскольку мы с Мейбл не такие уж близкие родственники, я вполне мог попытать счастья и попросить ее руки. У меня, как и у Эддерли, не было средств, зато дядя Персиваль прекрасно меня знал и мог бы разрешить такой брак. И, думаю, он догадывался о моих намерениях…
Он помолчал. Я тоже молчал, изредка поглядывая на дядю. Если бы не его загар и залысины, я мог бы вообразить, что прогуливаюсь с отцом.
— Но тут поползли эти слухи, — сказал вдруг дядя. — Один другого гаже. Пересказывать не буду, думаю, вы и сами представляете, что могут наговорить о девушке на выданье! И ладно бы это были сплетни деревенских кумушек, на них можно было бы не обратить внимания, но и в свете начали поговаривать… о всяком.
— Могу представить… — пробормотал я.
— А главное, мы с Артуром прекрасно знали, кто распространяет эти слухи, — продолжал Эдвард. — Эддерли был сильно обижен на наше семейство: он очень рассчитывал поправить дела, женившись на Мейбл, но планы сорвались. А кроме того, главный местный сплетник во всеуслышание заявлял, что узнал очередную пикантную подробность от Эддерли лично. Месть мелкая, но крайне неприятная…
«Заеду на кладбище и дам Хоггарту по физиономии, — подумал я. — Хотя нет, стоп. Он же, если верить Клариджесу, только пересказывал всем известное… Но он мог ляпнуть что-нибудь вроде „а вот Эддерли сам рассказывал такому-то, что…“ Впрочем, это теперь не важно».
— Сами понимаете, Виктор, оставить это без внимания было невозможно, — говорил дядя. — А какой тут может быть выход? Заставить Эддерли прилюдно извиниться? А где доказательства, что слухи распускает именно он? Он всегда мог отпереться.
— И тогда устроили дуэль, — сказал я.
— Именно, — кивнул Эдвард. — Вернее… Я был уверен — Артур этого так не оставит и мерзавцу не поздоровится. Проблема была в том, что он только-только пошел в гору, женился, и, кстати, не так давно родились вы. И что случилось бы, пристрели он Эддерли? А он бы наверняка это сделал, стрелял Артур мастерски!
— Ничего хорошего, — согласился я. — Так значит…
— Я его опередил, — сказал дядя и прикурил новую сигарету. — Эддерли еще смеялся, мол, молоко на губах не обсохло, а туда же… Правда, когда я всадил ему пулю в легкое, смеяться ему стало затруднительно. Я стрелял тогда не так хорошо, как Артур: целился в сердце, но не попал. Однако так даже лучше, этот негодяй успел помучиться перед смертью…
Я невольно сглотнул.
— И… что было дальше?
— Да ничего интересного, — ответил он. — Разумеется, я признался во всем дяде Персивалю. Для него это стало серьезным ударом… Впрочем, полагаю, выслушивать мерзости о Мейбл было еще хуже. Подробностей я не знаю, но он пустил в ход все свое влияние и, думаю, немалые деньги, чтобы заставить родственников Эддерли помалкивать и даже не думать о проведении расследования. Ну а мне пришлось немедленно уехать как можно дальше… и много лет даже не помышлять о том, чтобы вернуться в Англию.
— Но почему тогда…
— Почему обвинили Артура? Ну, он все-таки родной брат Мейбл, а я так… дальний родственник, у него было больше поводов. Вдобавок мы очень похожи, если кто-то видел, как мы с Эддерли удаляемся в лес, мог и спутать. Перепутали же вас с Сирилом! Плюс мое бегство… — Эдвард невесело усмехнулся и выбросил окурок. — Да. Об этом ни я, ни дядя Персиваль не подумали… Но доказательств все равно ни у кого не было.
— А потом? — спросил я.
— Что потом? Дядя Персиваль был очень расстроен: он рассчитывал, что я, закончив учебу, стану партнером Артура. Мейбл тоже очень переживала, поэтому, наверно, и пошла за этого Кертиса, особенно не раздумывая. Сами понимаете, свадьбу нужно было сыграть как можно скорее, чтобы сплетники прикусили языки… А Кертис, насколько я помню, производил на дядю Персиваля самое благоприятное впечатление. Кто же знал, что будет дальше? — Дядя вздохнул. — Жаль, Клариджес тогда уехал. С ним Мейбл было бы куда лучше…
— Да уж, — пробормотал я. — Но вообще-то я имел в виду вас…
— А что именно вы хотели обо мне узнать? — удивился он.
— Ну, к примеру, почему местом добровольной ссылки вы выбрали именно Австралию? — осторожно спросил я.
— А! — Эдвард махнул рукой и усмехнулся. — Юношеский максимализм. Сперва я хотел податься в Америку, но потом подумал: раз уж в Австралию ссылали преступников, а я по большому счету убийца, то мне туда прямая дорога! Вот и отправился…