Эмили вздохнула.
– В любом случае это Сен-Жермен. Это же не твои кузины прислали с «Шаттерфлай».
– Согласна. Мне, кстати, очень нравится.
Эмили открыла верхний ящик стола, достала пачку «Мальборо» и зажигалку, взяла одну сигарету и предложила Энди.
– Эмили, ты в кабинете не одна, – вынуждена была сказать Энди, совершенно не любившая роль строгой мамаши.
Эмили коснулась пламенем зажигалки кончика сигареты, глубоко вздохнула и выпустила длинную ровную струю дыма.
– Сегодня можно.
– Слушай, я шесть лет как бросила, – пожаловалась Энди, с тоской глядя на сигарету. – Почему ж до сих пор так хочется, черт возьми?
Эмили снова протянула ей пачку, но Энди лишь покачала головой. Наверное, стоило бы вообще выйти из кабинета – надо было думать о ребенке! – но Эмили бы ее убила.
– Что отмечаем? – поинтересовалась Энди, завороженно следя за долгими, чувственными выдохами Эмили.
– Ни за что не догадаешься, кто мне утром позвонил, – сказала Эмили, восторженно потанцевав задом на кресле.
– Бейонсе?
– Нет. Почему вдруг Бейонсе?
– Известнее ее или нет?
– А кто известнее Бейонсе?
– Эмили, говори уже!
– Угадай. Ты должна угадать. Ты никогда не соглашаешься угадывать, но сейчас попробуй.
– Забавненько. Джей-Зи?
Эмили застонала:
– Ну никакой сообразительности! Последний человек во Вселенной, который позвонил бы к нам в офис и потребовал встречи?
Энди подула на озябшие пальцы.
– Обама?
– Невероятно, у тебя вообще нет воображения!
– Э-ми-ли!
– Да Миранда! Чертова Миранда Пристли звонила нам сегодня утром!
– Не может быть! – Энди потрясла головой. – Абсолютно невозможно. Разве что в «Подиуме» произошла революция, а мы не в курсе. Миранда сюда не звонила, потому что Миранда никуда не звонит. Насколько мне известно, Миранда физически, умственно и эмоционально не способна набрать номер телефона без посторонней помощи.
Эмили быстро затянулась и загасила окурок в пепельнице из цветного стекла, которая тоже хранилась где-то в недрах стола.
– Энди, ты меня вообще слушаешь?
– Что? – Энди заметила, что Эмили уставилась на нее с выражением недоверия и шока.
– Ты слушаешь вообще, что я говорю?
– Конечно. Просто повтори, а то в голове не укладывается!
Эмили театрально вздохнула.
– Миранда звонила не лично. Звонила ее старшая помощница, какая-то мымра из Южной Африки, зовут Чарла, и спрашивала, можем ли мы подъехать в «Подиум» на встречу. Через две недели. Она подчеркнула, что встреча будет с самой Мирандой.
– Откуда ты знаешь, что она из Южной Африки? – спросила Энди, чтобы позлить подругу.
Казалось, Эмили вот-вот взорвется.
– Ты слышала, что я тебе сказала? Мы – ты и я – встретимся с Мирандой!
– А, да, слышала. Пытаюсь не разволноваться до гипервентиляции.
Эмили всплеснула руками:
– Есть только одно объяснение: речь пойдет о приобретении нас.
Энди мельком взглянула на сотовый и бросила его обратно в сумку.
– Ты просто ума лишилась, если могла подумать, что я пойду на эту встречу.
– Еще как пойдешь!
– И не подумаю! Мое слабое сердце такого не перенесет, не говоря уже о самоуважении.
– Энди, она главный редактор издательского дома «Элиас-Кларк». Она высший арбитр каждого журнала, издаваемого этой корпорацией. Бог знает, по какой причине она хочет лицезреть нас в скором времени, но ты, моя подруга и соучредительница, к ней пойдешь.
– Как думаешь, она в курсе, что мы пользовались ее именем, чтобы заманивать знаменитостей?
– Энди, вот на это ей, по-моему, наплевать.
– Я где-то читала, она поручила знаменитому историку – известному интеллектуалу – написать ее биографию. Может, она хочет, чтобы он с нами побеседовал?
Эмили вытаращила глаза:
– Ну да, конечно. Из трех миллионов человек, с которыми она работала годами, ей потребовалась та, которую она уволила на глазах тридцати подчиненных, и еще одна, которая послала ее к черту в Париже.
– Тогда понятия не имею. И знаешь, я предпочла бы никогда и не узнать.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что сказала. Я считаю, я могу прожить полноценную счастливую жизнь, так и не узнав, зачем Миранде Пристли вдруг захотелось нас видеть.
Эмили вздохнула.
– В чем дело?
– Ни в чем. Я так и знала, что с тобой будут сложности. Тем не менее я подтвердила наше согласие.
– Ты не могла!
– Могла. Я считаю, это важно.
– Важно? – Энди слышала в своем голосе истерические нотки, но остановиться не могла. – Ты что, никогда не поймешь, что мы давно уже не рабы этой сумасшедшей? Нелегким трудом и упорными стараниями мы создали наш собственный успешный журнал, причем сделали это, не терроризируя наших подчиненных и не разрушая чужие жизни. Ноги моей больше не будет в кабинете этой женщины!
Эмили отмахнулась:
– Она уже переехала на другой этаж. А насчет ног кричать будешь после встречи. Мне надо знать, чего она хочет, а одна я не пойду.
– А почему, собственно? Если ты так ее любишь? Сходи одна и поделись результатами. Или не делись, мне все равно.
– Я ее не люблю, – сказала Эмили, едва сдерживая раздражение. – Но когда Миранда Пристли вызывает тебя на встречу, надо идти. – Она потянулась через стол и взяла Энди за руку. Губы Эмили были обиженно сложены, глаза стали печальными. – Пожалуйста, скажи, что пойдешь!
Энди отдернула руку и промолчала.
– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Для лучшей подруги и делового партнера! Я тебя с твоим мужем познакомила!
– Ну это уже запрещенный прием.
– Энди, я тебя прошу! А я тебя потом в «Шейк Шэк» свожу.
– Ого! Чего это ты сразу с козырей пошла?
– Ну пожалуйста! Для меня! Я буду у тебя в неоплатном долгу!
Энди тяжело вздохнула. Встречаться с Мирандой на ее территории ей хотелось еще меньше, чем провести день в тюрьме, однако ей тоже было любопытно.
Упершись ладонями в стол, Энди поднялась – нарочито медленно и тяжело.
– Хорошо, я пойду. Но, кроме бургера, жареной картошки и коктейля, я хочу фирменную футболку «Шэк» и ползунки для моего будущего ребенка.
– Договорились! – не скрывая восторга, вскричала Эмили. – Я куплю тебе целый чертов… – Она замолчала и уставилась на Энди квадратными глазами. – Что ты сказала?