– Видимо, вы, девочки, не догадывались, что у вас есть общий знакомый? – Алекс явно сгорал от неловкости.
– Да, это точно, – вырвалось у Софи. Вся ее восторженность исчезла без следа.
– Откуда же нам было знать? – как можно непринужденнее сказала Энди. – Для меня он всегда был Алексом, и хотя я знала о существовании подружки, мне никто не назвал ее имени.
– А я не знала, что у легендарной Энди есть ребенок, – парировала Софи, хотя Энди вовсе не имела намерения затеять обмен колкостями. Повернувшись к Алексу, Софи гневно уставилась на него: – Ты не говорил, что Энди замужем и даже родила!
– Кстати, о ребенке. – Алекс ослабил воротник рубашки, вовсе не тесный, и показал на Клементину: – У меня еще не было возможности познакомиться с вашей дочуркой.
Макс повернул Клем лицом к Алексу и Софи. Будто что-то сообразив, малышка расплылась в широкой беззубой улыбке.
– Клементина Роуз Харрисон. Клем, познакомься с нашими друзьями Софи и… Ксандером.
– Какая красавица, – искренне выдохнул Алекс, отчего неправдоподобная ситуация стала еще более гротескной.
– Да, милашка, – поддакнула Софи, озираясь в поисках подходящего предлога. – Извините, я еще не поздоровалась с братом и Лолой.
И ушла, прежде чем кто-то успел среагировать.
– Да, неловко получилось, – сказал Макс с бесовским огоньком в глазах. – Надеюсь, я ничего такого не сказал?
– Ну нет, конечно, – отозвалась Энди, прекрасно понимая, что вытворяет муж.
– Должно быть, она просто удивилась неожиданному знакомству, – робко предположил Алекс.
Анита с мужем-рокером продолжали детский концерт на ковре, когда горничная доложила, что в столовой подан бранч.
– Пообщайтесь, – великодушно разрешил Макс, усаживая Клем себе на плечо. – А эта девушка хочет вернуться к музыке, да, моя умница?
Когда он ушел, Энди и Алекс некоторое время молчали. Алекс разглядывал свои кроссовки, Энди нервно накручивала на палец волосы. В голове вертелось только одно: надо ему сказать. Надо ему сказать.
– Энди, она красавица.
На ужасную долю секунды Энди показалось, что Алекс говорит о Софи.
– Клем? Спасибо, мы ее обязательно оставим.
Алекс засмеялся. Энди тоже не сдержала улыбки. Его смех звучал удивительно искренне и легко.
– Как странно, что ты знакома с Соф. Она постоянно рассказывает мне об игровой группе, куда возит Лолу – похоже, игры оказались не совсем детскими, – но мне и в голову не могло прийти…
– Мне тоже. Бывает же! На Манхэттене тысячи молодых мам, откуда было знать, что мы окажемся в одной группе? Особенно если вспомнить, что у Софи даже нет ребенка… – Последняя фраза, помимо воли, прозвучала резко и даже вызывающе.
– Только ей этого не говори, – засмеялся Алекс. – Она действительно порой забывает, что Лола всего лишь ее племянница. Только о детях и говорит. Если так пойдет, скоро она добьется своего.
Тут уже Энди уставилась в пол. Ей вдруг отчаянно захотелось оказаться далеко отсюда.
– Прости, – сказал Алекс, положив руку ей на плечо. – Нехорошо получилось, да? Слишком много информации? Понимаешь, все так неожиданно…
Энди отмахнулась.
– Мы уже взрослые и давно не любовники. Совершенно естественно, что у каждого своя жизнь.
Музыка стихла, и последние слова Энди прозвучали неожиданно громко, но обернулись только Софи и Макс.
– Пойду, пожалуй, что-нибудь съем, – сказала Энди.
– Правильно. А я пойду попрощаюсь. Я зашел просто познакомиться, у меня дела.
Они кивнули друг другу и обменялись формальным поцелуем в щеку. Энди не стала ничего говорить Алексу. Если они не знают, куда деваться от смущения, когда речь заходит о Клем, как прикажете непринужденно сообщить, что Софи изменяет ему со студентом-фотографом?
Энди поспешила уйти в столовую и на мгновение забыла обо всем при виде открывшейся перед ней восхитительной картины. Бранч оказался не хуже свадебного обеда в «Риц-Карлтон» – не забыли даже про огромную лягушку, вырезанную изо льда. На серебряных блюдах, подогревавшихся газовыми горелками, лежали бекон, яичница, домашняя жареная картошка, блины и вафли. Были здесь и полдюжины видов хлопьев, и кувшины со снятым, соевым и цельным молоком, и фруктовый бар с нарезанным арбузом, гроздьями винограда, бананами, киви, ананасами, половинками грейпфрута, черешней, ломтиками дыни и ягодами. Сбоку был устроен детский буфет: на маленьких тарелочках лежали мелко нарезанные фрукты и специальные органические мюсли, рядом выстроились всевозможные йогурты с прилагающимися ложечками и пакеты «Бэби мам-мам». Справа за отдельным столом бармен смешивал «Мимозу», «Кровавую Мэри» и «Беллини» со свежевыжатым персиковым нектаром. Женщина в форменном платье поставила перед Энди тарелку и серебряный прибор, а молодой человек в форме спросил, приготовить ли ей простой омлет или фриттату. Только сейчас Энди поняла, что бранч в честь знакомства с мужьями обслуживают официанты.
– Слушай, это просто фантастика, – сказал Макс, присаживаясь рядом и оглядывая стол. – Ничего, мы тоже привыкнем жить на широкую ногу.
Энди оставила комментарий без внимания.
– Не жалеешь теперь, что пропустишь начало игры «Джетс»?
– Почти нет.
Об Алексе и Софи они больше не говорили. Энди не знала, то ли Максу неприятна эта тема, то ли ему действительно все равно, но меньше всего хотела начинать разговор. Они по очереди держали Клементину и ели, бесстыдно набивая животы, пытаясь вежливости ради поддерживать светский разговор с другими родителями. Когда полчаса спустя Энди встретилась со взглядом Макса, говорившим «я готов идти», она не возражала.
Дома Макс великодушно предложил уложить Клементину спать и вызвался подежурить перед телевизором, если Энди хочет сбегать на маникюр, который она старалась обновлять раз в неделю. Не важно, что Энди уже сделала маникюр накануне (мужчины никогда не замечают такие вещи): хорошо, она с удовольствием сходит. Через десять минут она уже сидела за столиком в «Кафе грампи» и звонила Лили.
* * *
– Зря я ему не сказала? Надо было сказать?
– Ни в коем случае! – Голос Лили взлетел на несколько октав. – Как тебе такое в голову пришло?
– Я знаю Алекса с колледжа. Он был моей первой любовью. Может, я никогда не перестану его любить. Софи я вижу раз в неделю уже несколько месяцев. Я не считаю ее плохим человеком, но верности в ней ни на грош.
– Все это не твое дело. Пусть сами разбираются.
– Как это – не мое дело?
В трубке было слышно, как завопил маленький Скай. Лили попросила подругу подождать, поставила телефон на паузу и вернулась через минуту.
– То, что происходит между Алексом и его подружкой, тебя не касается. Ты замужняя женщина, ты мать, и кто кому изменяет – не твоя забота.