Я стоял над верхним рядом и мог наблюдать отсюда десятки затылков – человеческих, гоблинских, тролльских, гномьих… Внизу прутья решетки ограничивали участок, где двое сцепились в схватке.
Между рядами тянулись узкие лестницы, и я стал спускаться по одной из них.
Казалось, что в широкую воронку откуда-то сверху беспрерывно льется серый туман. Он покрывал все Капище, возникая неизвестно где, медленно стекал по склонам к ровному участку и там накапливался.
Снаружи возле решетки стояла та часть зрителей, для которой бои являлись не только развлечением, но и возможностью заработать на ставках. Я огляделся. На противоположных сторонах клетки виднелось две решетчатые двери, сейчас закрытые. Возле каждой был стул, на одном сидел гоблин с непомерным брюхом, на втором – кто-то, похожий на гнома. Оба лысые. У гоблина на плечи наброшено полотенце, а у ног стоит кувшин с водой.
Он качался на своем стуле, то ныряя всем телом вперед, то откидываясь назад и не отрывая взгляда от происходящего в клетке. Второй наблюдатель сидел неподвижно. С того места, где я остановился, были хорошо видны их лица. В выражениях этих лиц присутствовало нечто общее.
Оба отрешенные и слегка безумные. Нет, не безумные – скорее не от мира сего. Глаза, хоть и раскрытые, смотрели, казалось, внутрь головы. Я перевел взгляд на то, что происходило в клетке.
Там лярва дралась с мантикорой.
Никогда не был поклонником боев. Но в этой схватке присутствовало определенное изящество.
Лярва предпочитала передвигаться на всех четырех лапах. Шкура нежно-зеленого цвета – ее не пробивала даже пущенная из самострела с близкого расстояния стрела – лапы и голова как у большого морского ящера. На голове изогнутые рога. Когда она разинула пасть, показались ряды мелких зубов и пара длинных клыков. Очень тонкий, подвижный язык в локоть длиною метнулся из пасти вместе с еле заметной розовой струей, которая попала в лицо мантикоры.
Именно в лицо, не в морду. Странное сочетание человеческих и звериных черт, массивный нос и высокий мощный лоб, глаза под насупленными бровями, поджатые в напряжении губы – все в обрамлении огненно-рыжей, словно объятой пламенем великолепной гривы волос. Перепончатые крылья и скорпионий хвост. Очень опасное существо, к тому же раза в два крупнее и тяжелее лярвы. Я даже удивился, с чего это им позволили выступать в единоборстве?
Позади клетки на треноге висел древний бронзовый гонг, покрытый зеленоватым налетом. Рядом стоял орк. Он поднял длинную палку с утолщением на конце и ударил. Бам-м! – разнеслось над ареной.
Мантикора фыркнула, развернулась и с кошачьей грацией скользнула к тому углу клетки, где сидел толстяк-гоблин. Лярва изогнула шею, лизнула себя под мышкой и на кривых мощных лапах грузно потопала к своему углу. Распахнув дверь, гоблин вошел внутрь, на ходу разворачивая полотенце размером с простыню. Его лицо оживилось, стало не таким отрешенным. Мантикора улеглась, положив голову на передние лапы, гоблин набросил на нее полотенце и принялся вытирать красную шерсть. Зрители за клеткой громко переговаривались, обсуждая ставки. Из рядов над ними что-то кричали. Серый туман все так же медленно стекал по рядам, образуя у основания Капища клубящееся дымное озеро.
Бам-м!
– Дек’Унер против Ат’Ланчи. Пятый раунд! – проорал орк с палкой.
Мантикора тихо рыкнула и метнулась в клетку навстречу медленно семенящей лярве. Обе тут же сцепились, и, несмотря на скудное освещение, у меня зарябило в глазах от быстрого мельтешения зеленого и красного. Я отвел взгляд, выискивая проход, через который бойцы попадали на арену.
Капище взревело.
Удивительно – лярва таки завалила мантикору. Та упала на спину, а лярва встала на задние лапы и правой передней съездила соперницу по челюсти – движение, в котором причудливо соединилось человеческое и звериное.
Вскочившие со своих мест зрители вопили и размахивали руками. Орк с палкой ударил в гонг.
– Победили Ат’Ланчи!
Гном выпустил лярву наружу, и вдвоем они спустились по короткой лестнице в проход между рядами. Я покачал головой, разглядывая поверженную мантикору. Сидящий рядом с ней гоблин-толстяк, кажется, почти потерял сознание. Вокруг суетились люди и орки. Я пошел за победителями, а навстречу из прохода уже выбегали две другие пары – анталоп и энфилд, двое «тел» в сопровождении своих «голов», орка и лепрекона.
Под амфитеатром протянулось несколько освещенных факелами коридоров. Гул голосов, холодный сырой воздух, каменные стены, скрытый туманом пол. Туда-сюда сновали орки – хозяева Капища. Обычно орки работают мелкими лавочниками, чиновниками городского совета, служащими торговых домов и порта. Но оркский клан Бастка, самый влиятельный в Кадиллицах, издавна владел Капищем и упорно сопротивлялся стремлению организованных банд вроде ребят Пена Галата завладеть процветающим доходным предприятием.
Мимо прошло несколько гоблинов и людей. Я пересек коридор, толкнул дверь и попал в просторную комнату. В дальней ее части имелся неглубокий бассейн, Ланчи как раз устраивалась на отдых, сидя на его краю и свесив передние лапы в воду.
– Привет, Ат, – сказал я.
На самом деле он не был гномом. Гномы совсем не такие, они обычно на голову выше и к тому же более коренастые и крепкие. Человек-карлик, который как раз залезал в одно из пары кресел перед низким столиком, напоминал ребенка с лицом взрослого. Тщедушный, с тонкими недоразвитыми ручками и кривыми ножками, с узкими плечами и непропорционально крупной лысой головой. На темени его виднелась метка, но не такая, как у меня на запястье. Очень большая и неправильной формы, словно голову облили чем-то темно-розовым, и оно застыло.
Ат еще не полностью вышел из Патины. Он бездумно уставился на меня, не узнавая, откинулся в кресле, медленно поднял руку и прикоснулся к пятну на голове.
Серый туман, магическая основа Капища, поддерживавшая его в первозданном виде, был и здесь. Он пошел волнами, омывая мои щиколотки, когда Ат дотронулся до метки. Карлик моргнул. Еще мгновение лярва двигалась осмысленно, а затем тяжело опустилась в бассейн, булькая водой и разбрызгивая темную воду.
Он сказал:
– Эге, да это ж Джа… Давно здесь? Пить хочет? Пусть садится, Ат сейчас что-нибудь…
– Расслабься, – перебил я. – Отдыхай, я сам.
Я прошел к шкафчику возле бассейна, достал пару стаканов и, поколебавшись, выбрал одну из бутылей.
– Эй, Ату покрепче. – Когда я вернулся к столу и поставил стаканы, карлик вдруг быстро закивал, тыча коротким пальчиком мне в грудь. – То-то перед боем Ат смотрит – кто-то в Патине есть, заглядывает, ищет Ат’Ланчи. Это Джа был? Старина Джа…
Он заговаривался. Когда Ат через Патину руководил Ланчи, с ним вообще невозможно вести нормальную беседу. Да и сразу после выхода он еще некоторое время плохо соображал.
– Пей, – сказал я, всовывая стакан в морщинистую ручку.