— Борька, это бред.
— А как же Гермесу удалось приватизировать огромный институт? Гермес в то время был моложе, чем ты сейчас, а у тебя что-то нет такой недвижимости! Гермесу помогло ЦРУ, договорённости с Россией по Алибеку! Гермес не шпион, он выполняет какую-то миссию по чуме сразу для Америки и для России, а миссию придумал Алибек! Поэтому Гермес и получил такую собственность! А мы — жертвы миссии!
— Приватизацию легче объяснить просто лапой в мэрии Москвы, — возразил Глеб. — Девяносто третий год, новая команда Лужкова, мутная водичка…
— Вот сам увидишь и поймёшь, — туманно сказал Борька.
Глеб не стал спорить. Борька хотел жить в мире увлекательном, как компьютерная игра: с заговорами и войнами разведок, с тайными операциями и секретным оружием. Но объяснялись события, скорее всего, тривиально: это распил и махинации. Впрочем, увлекательные объяснения тоже были тривиальны. Глеб не желал поверить Бобсу, потому что банальность фантазий была мучительнее и постыднее, чем банальность полного отсутствия воображения.
Они дошли до железной двери под бетонным козырьком. Глеб надавил кнопку вызова и показал клюнувшей вниз веб-камере свой пропуск. Магнитный замок лязгнул, открываясь.
За железной дверью был небольшой холл, где сидел ещё один охранник. За его спиной начинались служебные помещения «ДиКСи»: не только проход в подвал к дата-центру, но и разные посты управления вентиляцией, распределительные щиты, водяные и канализационные коллекторы — в общем, быт большого административного комплекса. Охранник зарегистрировал карту Глеба и включил лифт.
Обшарпанная, технического вида кабина опустила Глеба и Бобса этажом ниже, в тамбур перед дата-центром, в котором поддерживался особый режим. Тамбур выглядел как Центр управления полётами: с плетями кабелей и гофрированными трубами, с приборными панелями и пультом. На бетонной стене было написано по трафарету: «TIA-942 Uptime Institute ГОСТ 34». Глеба и Борьку встречал толстяк в джинсе.
— Здорово-здорово, Скрудж, — сказал ему Бобс. — Я же говорил, что смогу. Это Глеб, он со мной. Ты фонарь зарядил?
— Зарядил, — кивнул толстяк. — Бахилы надевайте.
В больничных бахилах Глеб и Борька переступили массивный порог металлической герметичной двери и оказались в обширном помещении, заставленном ровными рядами стеллажей с аппаратурой, словно в каком-нибудь научно-фантастическом фильме эпохи первых «Star Wars». На потолке в шахматном порядке ровным белым сиянием лучились квадратные светодиодные плафоны. По голым бетонным стенам, прихваченные скобами или уложенные на кронштейны, тянулись провода и шланги. Гудели кондиционеры.
— У нас микроклимат, — пояснял толстяк. — Следим и за уровнем вибрации, и за уровнем шума, и за влажностью, запылённостью…
— Тут мозги «ДиКСи», — сказал Борька Глебу. — Здесь изолированные контуры и многоступенчатая защита.
— Я понимаю, не впервые здесь, — сухо ответил Глеб.
— Ты меня куда посадишь? — спросил Борька у толстяка.
— Вон с этого терминала можно.
— Что значит — посадишь? — не понял Глеб.
— Я здесь останусь поработать, — пояснил Борька. — А тебе Скрудж покажет, куда надо пройти, чтобы увидеть ту херню.
— Один я, что ли, пойду? — изумился Глеб.
— Один, — согласился Борька. — Слушай, мне вот так надо. — Борька провёл пальцем себе по горлу. — Кое-какие функции можно править только отсюда. С Инета или по внутренней сети к ним не подлезть, там ви-пэ-эн-шлюзы и межсетевые экраны не пустят. Можно только прийти сюда личной харей и всунуться через местный ю-эс-би-порт. Так что ты пока посмотри, чего там Скрудж нашёл, а я тут пошаманю. О’кей?
Борька сунул в рот, как свисток, заранее приготовленную флешку и уселся на вертящийся табурет перед экраном, стоящим на какой-то боковой стойке. Толстый Скрудж вежливо взял Глеба за локоть.
— Осторожнее тут, пожалуйста, — попросил он. — Пойдёмте. Я дам вам фонарь, чтобы вы осмотрели дальний коридор…
И вскоре Глеб уже стоял в тёмном коридоре, освещая себе путь фонарём. Всё это напоминало дешёвый ужастик. Скрудж просто открыл перед Глебом какую-то другую герметичную дверь, за которой был полный мрак, и сказал, что надо идти по коридору, а в конце и будет то, о чём говорил Боря Крохин. А о чём говорил Боря Крохин? — тупо подумал Глеб. — Боря Крохин ни о чём конкретно не говорил…
Похоже, дата-центр занял далеко не все подвальные помещения институтского комплекса. Огромная часть подвалов не использовалась вообще никак. Не мудрено: окон нет, доступного прохода тоже нет, ни под офис, ни под склад не приспособить. Дата-центр отгородил эти катакомбы герметичной дверью, да и всё.
Глеб медленно пошёл вперёд. Рефлектор фонаря был подкручен на рассеивающий свет, поэтому Глеб видел всё. Длинный коридор. Направо и налево — комнаты. Кое-где громоздится какая-то рухлядь: ветхие деревянные стулья без сидений, хромоногие шкафы, столы без ящиков и с обломанными углами столешниц. На потолке — ржавые сетчатые намордники от ламп. На полу в бетон утоплены рельсы. По стенам, выкрашенным синей краской, висят толстые связки проводов с отвалившейся изоляцией. Всюду пыль, холодно, грязно.
Глеб чувствовал какой-то обман. Не то чтобы ему пообещали показать секретную лабораторию, а показали слесарный цех, нет… Но как-то ловко его, Глеба, выкупил Бобс. Навалил кучу всякой несвязной чуши… Он сам здесь что-то нашёл или этот Скрудж нашёл? Какие, на хер, чумные разработки ЦРУ, тайная миссия Гермеса?.. Какие у Бобса документы по «Лихоборке-2», по чумному институту Кена Алибека?..
Глеб вспоминал разговор с Борькой.
— Там какие-то камеры, печи, что ли, трансформаторы, баки такие железные, чтобы сделать чуму, оцифровать её…
— Борька, ты сам бак железный! — бесился Глеб. — Что за пургу ты несёшь? Чума — не сумасшествие! Это зараза! Вирус! Распространяется как грипп, как сифилис, как СПИД! Чего ты там оцифруешь? Харчок на сайт пришлёшь? Трахнешь по е-мейлу? Ты понимаешь разницу между компьютерным вирусом и обычным, биологическим? У человека в башке не софт, чтобы посмотреть на экран — и зарасти бубонами!
Борька будто не слышал Глеба:
— Подвал там хер знает какой длины! Рельсы в нём! Наверное, он соединяется с Метро-два, и через него можно всю Москву по метро чумой заразить! Поэтому КГБ отдало это здание для института Кену Алибеку, а теперь ЦРУ помогло приватизировать Гермесу!
— Метро-два — миф! И даже в мифе оно находится не в этой части Москвы! НИИ построен в семидесятые годы, а Серпуховская ветка проложена в конце восьмидесятых — начале девяностых! Борька, у тебя вообще ничего друг с другом не бьётся, не срастается!
— Да иди ты! — отмахивался Борька.
Можно было плюнуть на Бобса, но Глеба смущала уверенность Борьки в том, что идти в подвал необходимо. С чего он так уверен? Он же не дурак, чтобы соглашаться с собственными аргументами про ЦРУ и Метро-два. Либо у Бобса есть ещё какие-то доводы, о которых он не сообщает, либо эти бредни маскируют истинную — и весьма вескую — причину, по которой Глебу надо побывать в подвале.