Существовали всего два варианта дальнейшего развития событий: либо подписать соглашение о сотрудничестве, став законсервированным агентом на то количество лет, которое понадобится, чтобы достичь определенных высот, либо...
Сломать себе жизнь, угодив как минимум на Десять лет за решетку. А в том, что в случае отказа это непременно произойдет, не было ни малейшего сомнения.
В общем, как уже говорилось, схема была донельзя примитивная, но тем не менее стопроцентно действенная. Единственное, что удивляло, — новый подход в работе с кадрами, рассчитанный на перспективу. Вербовались молодые талантливые люди, которые только со временем — через 10-15 лет — могли рассчитывать на то, что отработают деньги и усилия, вложенные в них.
Разумеется, он пошел на сотрудничество. Подписав все, что от него потребовалось. А те пятьдесят тысяч, которые оставил на столике после своего ухода бесцветный мистер Смит, существенно помогли ему в сложный период времени — сразу же после окончания университета. Однако бесплатного сыра не бывает. И через шесть лет, когда его карьера стремительно пошла в рост (не исключено, что в этом принимала активное участие контора, с которой он подписал дьявольский контракт в студенческие годы), к нему снова пришел немногословный мистер Смит, напомнив о том, что настала пора платить по счетам.
С тех пор прошло девять бесконечно длинных и опасных лет, в течение которых он исправно поставлял информацию своим новым хозяевам, получая за это вполне заслуженное вознаграждение. Вероятно, успехи на предыдущем месте работы были настолько велики, что его отметил и взял в свою новую команду великий гений анализа, человек, у которого не было ничего, кроме лаконичного имени Зет.
Именно сюда «крот» приходил каждое утро вот уже два года. И именно здесь стоял на столе медвежонок Баттси — символ хоккейной команды, за которую он болел с самого детства. Это был вполне обычный стандартный сувенир на пружинке: чуть толкни его — и игрушка начнет раскачиваться, напевая тоненьким голоском: «Оле-оле-оле... Медведи — вперед!!!» В принципе в этом не было ничего необычного и уж тем более подозрительного — поклонник хоккейной команды поставил рядом с монитором милую безделушку, но... Околи пяти лет назад, когда его ценность неимоверно возросла, «крот» был подвергнут процедуре глубокого психического кодирования. И фраза «Оле-оле-оле... Медведи — вперед!!!» была первым ключом, который проникал в подсознание, терпеливо ожидая второго ключевого предложения — несколько раз подряд произнесенных про себя или вслух слов незатейливого популярного шлягера прошлых лет: «Милая моя, белокурая любовь моя, как же жду тебя, как же грустно без тебя... одуванчику неиспорченному». Последние два слова — «одуванчику неиспорченному» были не из песни, а страховкой на тот случай, если он случайно услышит по радио этот давно забытый шлягер.
Медвежонок каждое утро произносил заученную фразу, ставя сознание «крота» на боевое дежурство. А вот напеть мотивчик про белокурую красавицу только один раз — перед тем как пришлось пройти проверку на детекторе лжи при поступлении в контору Зета.
Именно тогда, впервые за последние девять лет, на какое-то непродолжительное время он вновь стал свободен и счастлив — подсознание вычеркнуло из памяти все, что было связанно с вербовкой и секретной работой, и он оказался честным, ничего не боящимся человеком.
А потом в уличной суете какой-то прохожий произнес совершеннейшую абракадабру — и только придя домой, он вспомнил все и осознал, что является все тем же жалким и ничтожным осведомителем, удел которого — жизнь в постоянном напряжении и страхе неминуемого разоблачения.
Вот и сегодняшнее утро началось как обычно — с жизнерадостного привета маленького медвежонка, Потом была напряженная изматывающая работа, а когда наступил вечер, было объявлено, что начальство хочет переговорить с каждым сотрудником лично. Двенадцать человек из отдела вызывали по одному, и он был третьим в очереди. Этот внезапный вызов показался ему чрезвычайно странным и тревожным, поэтому на подходе к кабинету он четко и внятно повторил про себя спасительные слова забвения. А когда дверь открылась и внутри вместо непосредственного начальника оказался доктор Таскен на пару с хмурым незнакомцем, все сразу же встало на свои места — это была облава на «крота». Охотники притащили добычу в свой дом и прямо сейчас начнут разделывать тушу.
Человек вошел, спокойно поздоровался и сел на предложенный стул. Все время, пока лицо хранило маску вежливого недоумения, в сознании прокручивались одни и те же слова: «Милая моя, белокурая любовь моя, как же жду тебя, как же грустно без тебя... одуванчику неиспорченному», «Милая моя, белокурая любовь моя, как же жду тебя, как же грустно без тебя... одуванчику неиспорченному», — и в тот момент, когда хмурый незнакомец сообщил, что сейчас ему вколют «сыворотку правды», а доктор Таскен стал деловито перетягивать его руку резиновым шнуром, он все еще продолжал твердить про себя как заклинание слова давно забытой песни.
Игла вошла в вену и в кровь брызнул раствор подавляющего волю кардентобетазинтола (Фабел намеренно солгал насчет «сыворотки правды»), но человеку, которому сделали инъекцию, было нечего скрывать и бояться. Он был честным, законопослушным гражданином своей горячо любимой Родины и искренне рассмеялся бы в лицо всякому, кто посмеет обвинить его в связях с зарубежными спецслужбами.
* * *
Прошло около восьми лет, и Зеро выросла. Маленькая угрюмая девочка превратилась во взрослую женщину. Ее вполне можно было бы назвать красивой, если бы не застывшее на лице выражение, напоминающее маску вечно голодного, отчаявшегося хищника. Мятежное сознание той, которая однажды назвала себя «Зеро», никогда не знало покоя. Может быть, именно в этом крылась одна из причин того, что она непрерывно лишала жизни человеческие существа. В душе она была скорее зверем, нежели женщиной, и ничего не могла поделать со своей истинной натурой. А впрочем, ей никогда и не приходило в голову, что она живет не по правилам, и уж тем более ее никогда не посещали глупые мысли о том, чтобы исправиться, одним махом порвав со старыми привычками, и стать на путь истинный. Она была естественна, как дикое животное, и именно в этом состоянии черпала свою удивительную силу.
Кроме излюбленной и наиболее простой манеры убивать, сжигая противника без остатка, Зеро овладела несколькими видами холодного оружия, изучила пять стилей рукопашного боя, прекрасно стреляла из пистолета, винтовки и любого полуавтоматического оружия, научилась бесшумно двигаться и вообще прекрасно справлялась с ролью, уготованной ей судьбой, — ролью хладнокровной, ни перед чем не останавливающейся прирожденной убийцы...
Полковник Фабел вышел на ее след около четырех лет назад. В результате долгой и кропотливой работы, используя огромный потенциал подвластных ему людей и практически безграничные возможности конторы, в которой состоял на службе, он устроил настоящую охоту на эту уникальную человеческую особь. Потратив массу времени, изучив несколько десятков нераскрытых уголовных дел и опросив пару дюжин детективов, в разное время занимавшихся этими убийствами, Фабел пришел к выводу, что имеет дело с очень серьезным человеком, обладающим поистине невероятными возможностями.