— Мне очень жаль, — сказала Милая почти с человеческой интонацией, и это было последнее, что я услышал, проваливаясь в черное небытие беспамятства.
Я наконец-то обрел долгожданный покой. Но заплатил за это слишком высокую цену...
* * *
С первых же шагов казавшаяся предельно простой и не требовавшей особых усилий операция пошла совершенно не так, как изначально планировалось. Сначала неожиданно вышла из-под контроля строптивая девчонка, отказавшаяся выполнить приказ старшего группы. Причем Сеющий Скорбь был стопроцентно уверен, что для Лайи не составило бы никакого труда, находясь на расстоянии вытянутой руки от незнакомца, отправить его к праотцам, устроив это таким образом, что не только сама жертва, но и все посетители бара не успели бы ничего понять. Однако в силу каких-то лишь ей одной ведомых причин эта высокомерная гордая королева не использовала верный шанс, предоставив заниматься грязной работой команде спецназначения. В принципе, они прекрасно справились бы и без нее, но, продолжая череду фатальных неудач, неизвестно откуда появился этот проклятый бледнолицый хамелеон, убийственно точно стреляющий с двух рук в диаметрально противоположных направлениях. Сну лишился четырех высококлассных бойцов, прежде чем устранил и это неожиданное препятствие. И вот когда наконец они вышли на финишную прямую (один точный выстрел означал бы победоносное завершение всей кампании) и даже более того — загнали в угол в прямом и переносном смысле объект ликвидации, вдруг оказалось, что мужчина, казавшийся безмерно усталым и ни на что не способным, неожиданно собрался и...
В живых остался только Сну. Все остальные члены прекрасно оснащенной и подготовленной группы были мертвы. И если бы не затаившиеся снаружи снайперы, истекающий кровью командир наверняка не смог бы выполнить поставленную перед группой задачу.
Правое плечо было начисто раздроблено разворотившей кость пулей. Споткнувшись о порог и уже вываливаясь на улицу, Сеющий Скорбь на какое-то мгновение даже потерял сознание, но, к счастью, удар о землю моментально привел его в чувство, и начиная с этого момента он вновь встал у руля операции.
Шприц с обезболивающим находился в одном из многочисленных отделений на поясе. Левая рука чисто автоматически проделала то, что не одну сотню раз отрабатывалось на тренировках, — вытащила шприц и одним резким движением вогнала иголку в тело прямо сквозь плотную ткань одежды.
Наркотик подействовал почти мгновенно. Сгусток яростной боли, разрывавший на части не только тело, но и сознание, сначала потускнел, утратив огненно-бордовые всполохи горячих, накатывающихся раз за разом жгучих волн, а затем и вовсе пропал, оставив после себя лишь легкое покалывание тысячи мельчайших иголок и полное онемение правой руки.
— Объект внутри. Быть предельно внимательными. Уничтожать любого, кто выйдет за пределы здания. — Хриплые отрывистые команды, обращенные по радиосвязи к трем снайперам, контролирующим саму придорожную забегаловку и прилегающую к ней территорию, несмотря на свою сжатость и лаконичность, были максимально информативны.
Изменившаяся, чуть заторможенная интонация старшего группы красноречиво свидетельствовала о том, что он вколол себе изрядную дозу обезболивающего. Из чего, в свою очередь, вытекало, что, во-первых, он серьезно ранен, а во-вторых, вся команда погибла — Сеющий Скорбь не относился к тому типу людей, которые способны бежать с поля боя, оставив раненых товарищей. Раз он отступил, значит, внутри все чисто. Других вариантов быть не могло.
Глаз одного из снайперов, приникший к оптическому прицелу винтовки, на мгновение подернулся мутной пеленой — в безразличном чреве этой дешевой придорожной закусочной неподвижно лежал человек, два раза спасавший этого стрелка от смерти, и теперь неоплаченный долг уже не вернуть.
— Принял.
— Принял.
— Принял. — Реплика третьего снайпера, уведомлявшего начальника о том, что приказ принят к исполнению, слегка задержалась.
Сну мимоходом отметил, что Чен чересчур эмоционален для человека, выбравшего тернистый путь воина, но мысль не задержалась даже на периферии сознания. Сейчас были дела намного важнее.
Задания подобного ранга не выполняются только в одном случае — если вся команда убита в ходе операции. Никакие другие объяснения провала не принимаются. А это означало, что ни он, ни те трое снайперов, которые заняли позиции на близлежащих холмах, не уйдут с этого места, пока лично не убедятся в том, что человек, ради которого вверенное ему подразделение преодолело огромное расстояние, разделяющее континенты восточного и западного полушарий, гарантированно мертв.
Пластиковой взрывчатки было не так уж и много — стандартный двухсотграммовый брикет, но Сну и не рассчитывал на то, что мощности заряда Си-15 хватит, чтобы уничтожить все живое внутри помещения. Нет, Сеющий Скорбь исходил из того, что взрыв и последующий за ним пожар выкурят наружу укрывшегося в здании мужчину, и тогда... Тогда все закончится очень быстро, потому что еще никому и никогда не удавалось уйти от пули, выпущенной из снайперской винтовки. Его стрелки ни разу не ошибались. Не будет исключением и этот раз...
Таймер детонатора был установлен на сорок четыре секунды. Без всякого сомнения, старшему группы хватило бы вдвое меньшего времени, чтобы покинуть опасную зону, но две четверки были его счастливым числом, и, что самое главное, внутри находилось восемь членов команды. Четверо убиты бледнолицым манекеном, с которым Сну уже рассчитался, и четверо — тем, кому через несколько минут предстояло сполна заплатить по всем счетам.
Сеющий Скорбь не верил ни в загробную жизнь, ни в переселение душ, ни вообще во чтобы то ни было, признавая только реальность текущего момента. Однако потом, в далеком будущем, когда его маленький племянник вырастет и станет великим воином, он вспомнит дядины рассказы и наверняка поймет простую и не требующую никаких доказательств истину: мужчина всегда должен оставаться мужчиной. На этом нерушимом фундаменте стоял, стоит и всегда будет стоять этот огромный безжалостный мир.
* * *
Где-то далеко внизу, под землей, протяжно выла сирена пожарной сигнализации, и, словно муравьи, потревоженные неожиданным вторжением извне, суетливо сновали туда-сюда люди из службы охраны и вызванные по внезапной тревоге пожарные. А здесь, на шестом этаже, пока было относительно спокойно — все многочисленные отделы и службы продолжали работать по стандартному ночному расписанию. Четкий круглосуточный ритм, в котором жило секретное учреждение, являющееся сердцем военного руководства могущественной сверхдержавы, не допускал даже кратковременного сбоя. Пожар в центре видеонаблюдения, разумеется, являлся событием чрезвычайной важности, но никоим образом не мог повлиять на бесперебойный ритм огромного четко запрограммированного механизма...
Молодой подтянутый лейтенант в начищенных До зеркального блеска ботинках и безукоризненно отглаженной форме уверенно шёл по коридору, направляясь к кабинету полковника Мэдсона — руководителя аналитического отдела, в который стекалась вся агентурная информация из зарубежных источников. Зеро решила начать с этого человека, потому что если у кого и имелись сведения относительно высокопоставленного восточного «крота», работающего на западную разведку, то искать ее нужно было именно здесь.