Куб был точно таким, каким я его помнила.
С одной стороны располагался портал. Я вошла, но увидела не голографический пейзаж Королевства с Облачным Дворцом в центре, а только стазокамеру в окружении множества генераторов защитного поля.
«Почему здесь?» — спросила я себя, но если ответа не знала сама, то, вероятно, не знал никто.
Я села в кресло. Ситуация критическая, значит имеет смысл выбирать лишь самый высокий уровень стазиса. Я установила рычажок на отметку в один миллион. Если «Серебряные крылья» самоуничтожатся, корабли кордона могут спасти меня в течение нескольких месяцев или лет по планетарному времени. С другой стороны, если пролечу мимо них, странствовать мне по космосу десятки тысячелетий. На этот раз я, по крайней мере, подготовилась к долгому сидению взаперти. Пока не затянулись ограничители, я закапала в глаза синхросок. Он в сочетании со стазисом и относительным сжатием времени сохранит мне жизнь, пока я не окажусь на другом краю галактики.
— Геспер! — позвала я, когда камера предупредила, что вот-вот активируется стазополе. — Ты меня слышишь?
— Конечно, Портулак.
— Я сейчас усну. Хотела сказать…
— Не нужно ничего говорить. Я был и останусь твоим другом.
— Пожалуйста, прости нас за то, что мы совершили.
— Если нас с тобой постигнет неудача, роботы смогут отплатить биологическим существам за содеянное. Однажды прощение может понадобиться нам обоим. До тех пор я прощаю тебя и благодарю.
— Геспер! — снова позвала я.
Ответа не последовало. Начали затягиваться ограничители. Пока еще могла двигаться, я завела хронометр, чтобы синхросок подействовал. Я погружалась в стазис, а мое сознание успело выдать две связные мысли.
Во-первых, я еще жива.
Во-вторых, нас определенно постигла неудача.
Когда я вышел из стазиса, меня ждало сообщение от Геспера. Я рассчитывал проснуться, как только «Серебряные крылья зари» приблизятся к звездамбе, незадолго до активации ключа, а получилось — в разгар космической битвы, почти макровойны между кордоном у звездамбы и кораблем, который участники кордона хотели остановить. Слово «битва» звучит холодно и беспристрастно, на самом деле ужасающе неравная борьба напоминала бойню. «Серебряные крылья» отмахнулись от потуг местных цивилизаций, словно обратить на них внимание считали ниже своего достоинства. Однако местные не отступили, хотя пожертвовали десятками кораблей, чтобы поразить безнадежно неуязвимую мишень. Потрясенный до глубины души, я наблюдал, как люди и машины все прибывают и прибывают.
«У меня ничего не получилось, — признался Геспер после того, как я прослушал послание Портулак, то самое, которое она записала до погружения в стазис. Находясь на час впереди меня, робот говорил спокойно, несмотря на окружающий хаос. — Я объяснил Портулак, что есть шанс остановить „Серебряные крылья“, уничтожив ковчег. Думал, мне это по силам, но ошибся и просчет свой понял, лишь отдав последний приказ. Предугадать его эффективность я не мог».
Геспер поведал мне все. Они решили уничтожить «Крылья», чтобы участники кордона не погибли и звездамба не открылась. Он убедил Портулак погрузиться в стазис, чтобы получить небольшой, но ощутимый шанс выжить, когда взорвутся ковчег, ключ и сами «Крылья».
«В общем, я обезопасил Портулак насколько смог и, довольный результатом, отдал приказ. Секунду спустя я еще был в сознании — тогда и понял, что план провалился. Лихнис, она оказалась умнее нас обоих — и меня, и своей будущей ипостаси; раз защитила ключ от посягательств, то вполне естественно, что предусмотрела и этот вариант. Приказ мой перехватили и нейтрализовали предохранительные экраны. Но самое страшное то, что ключ активировался, — я почувствовал исходящий гравитонный сигнал. Не знаю, мой ли приказ его вызвал, или просто время подошло, но… мы просчитались. — Геспер долго молчал, и я уже решил, что сообщение закончилось, но он заговорил снова: — „Крылья зари“ сбрасывают скорость. Ты уже наверняка это заметил, но, если не доверяешь точности своих датчиков, я подтверждаю. Догнать нас теперь просто, но, раз ключ уже активирован, уничтожать „Крылья“ бессмысленно. Разумеется, ты можешь усомниться в достоверности этого сообщения, и я тебя не упрекну, но можешь и задуматься о причинах того, что мы замедляемся. Если не отклоняться от нынешнего курса — а мы не отклоняемся — „Серебряные крылья“ подойдут к звездамбе через несколько часов после сигнала ключа. Если бы мы не снижали скорость, дамба не открылась бы настолько, чтобы корабль проскользнул между двумя мирами-кольцами. Только „Крылья“ уже тормозят, и это полностью меняет расклад. Брешь будет узкой, но и лететь нам теперь дольше, поэтому мы наверняка проскользнем. Изменение скорости было задано тридцать веков назад, если считать по корабельному времени. Полагаю, Каскад и Каденция планировали войти в звездамбу навстречу тому, что в ней скрыто. Целью их миссии было выпустить Первых Роботов, но уверен — они хотели связаться и с роботами Андромеды. Каскад и Каденция намеревались проникнуть в червоточину, и, боюсь, их намерению суждено осуществиться».
Геспер снова замолчал, и я успел поразмыслить над скудными данными, которые мы получили от Калгана, прежде чем отправить его на Невму, в заботливые руки Волчник. «Дверь, портал, отверстие, макроскопическая червоточина между нашей галактикой и Андромедой…»
Наконец я понял, зачем Геспер все это рассказывал.
«Боюсь, долго звездамба открытой не останется. Не гарантирую, что „Серебряные крылья“ выдержат переход — человеческие корабли подобные перелеты еще не совершали, — но, если не полетишь следом, второго шанса не будет. До Андромеды можно добраться и иначе, но тот путь очень долгий».
Я отправил ответ: «Если кордон пропустит, я лечу за вами».
Линия поставила перед местными цивилизациями четкие задачи. Участники кордона потеряли много кораблей и защитных установок, но отыграться на «Лентяе» не пытался никто. Местные поняли, что я преследую корабль Портулак шестьдесят два тысячелетия, а им вредить не собираюсь.
Скорость «Серебряных крыльев» упала до восьмидесяти процентов световой. Я теперь отставал лишь на пять минут и тоже затормозил. «Крылья» в последний раз попробовали остановить, хотя ключ уже активировался. Корабль Портулак летел куда медленнее, однако орудия местных цивилизаций едва задевали его корпус.
Темная сложносочлененная звездамба уже отвечала на сигнал. Миры-кольца, удерживаемые толкателями, меняли угол наклона. Двигались они до ужаса медленно, однако устройства слежения подтверждали, что процесс идет. Никаких сигналов тревоги — сенсоры зафиксировали, что звездамба исполняет команду ключа Горечавки. По ее экватору начало открываться отверстие — словно глаз в черном мраморном шарике. «Серебряные крылья» продолжали снижать скорость. За несколько часов она упала сперва до половины, потом до трети световой. Корабль Портулак летел прямиком к глазу.
Утешаться оставалось тем, что из отверстия не льется слепящий свет, — сверхновую эта звездамба не сдерживала. Местные цивилизации могли хотя бы звезды не бояться. Судя по всему, Калган нам не врал.