— Где он? — спросил я. — Чем занимается?
— Работает с музыкой, — ответил Альберт.
— Разумеется. — Я не удержался от улыбки. — Он всегда любил музыку. Можно с ним повидаться?
— Конечно. — Альберт улыбнулся в ответ. — Устрою вашу встречу, как только ты немного привыкнешь.
— И с твоей матерью тоже, — сказал я. — Я знал ее не очень хорошо, но обязательно хотел бы повидаться.
— Я это устрою, — пообещал Альберт.
— Ты говорил, «надо проверить». Что ты имел в виду? — спросил я. — Разве семьи не остаются вместе?
— Не обязательно, — ответил он. — Земные связи здесь значат меньше. Родство мыслей, а не крови — вот что важно.
И снова я испытал благоговение.
— Мне надо рассказать об этом Энн, — заявил я. — Сообщить ей, где я нахожусь, — и что все в порядке. Мне хочется этого больше всего.
— Это действительно невозможно, Крис, — сказал Альберт. — Ты не сможешь с ней связаться.
— Но я это почти сделал.
Я рассказал ему, как заставил Мэри записать мое послание.
— Вы двое, похоже, очень близки, — заметил он. — Она показала письмо своей матери?
— Нет. — Я покачал головой. — Но я могу еще раз попробовать.
— Она сейчас вне досягаемости, — возразил он.
— Но мне необходимо дать ей знать. Альберт положил руку мне на плечо.
— Она довольно скоро будет с тобой, — деликатно сообщил он мне.
Я не знал, что сказать еще. Меня ужасно угнетала мысль о том, что не осталось способа дать Энн знать о том, что со мной все хорошо.
— А что ты думаешь о таких людях, как Перри? — спросил я, вдруг вспомнив о нем.
Я рассказал Альберту о медиуме.
— Вспомни, что тогда вы с ним были на одном и том же уровне, — сказал Альберт. — Сейчас он бы тебя не воспринял.
Заметив выражение моего лица, он обнял меня за плечи.
— Она будет здесь, Крис, — повторил он. — Гарантирую это. — Он улыбнулся. — Вполне понимаю твои чувства. Она очаровательна.
— Ты о ней знаешь? — с удивлением спросил я.
— О ней, о ваших детях, о Кэти, твоей работе, обо всем, — сказал он. — Я провел с тобой более двадцати лет. То есть земного времени.
— Провел со мной?
— Люди на Земле не бывают в одиночестве, — объяснил он. — У каждого человека всегда есть свой спутник.
— Ты хочешь сказать, ты был моим ангелом-хранителем?
Фраза получилась избитой, но ничего другого в голову не пришло.
— «Спутник» подходит лучше, — сказал Альберт. — Понятие ангела-хранителя было придумано в древности. Тогда человек угадывал правду о спутниках, но неверно истолковывал их суть из-за религиозных верований.
— У Энн тоже есть такой? — спросил я.
— Разумеется.
— Тогда разве ее спутник не может ей сообщить обо мне?
— Будь она для этого открыта, тогда да — легко, — ответил он.
Я понял, что выхода нет. Ее ограждал скептицизм. Еще одна мысль, вызванная тем, что я узнал о близком соседстве Альберта на протяжении двух десятилетий. Я испытал чувство стыда, когда понял, что он был свидетелем многих моих не совсем благовидных поступков.
— С тобой все было в порядке, Крис, — успокоил он меня.
— Ты читаешь мои мысли? — спросил я.
— Что-то в этом роде, — ответил он. — Слишком не переживай по поводу своей жизни. Твои ошибки повторяются в жизни миллионов мужчин и женщин, по сути своей хороших людей.
— Мои ошибки в основном касались Энн, — признался я. — Я всегда любил ее, но слишком часто подводил.
— В основном в молодые годы, — прибавил он. — Молодые чересчур заняты собой, чтобы по-настоящему понять своих близких. Одного только стремления сделать карьеру достаточно, чтобы разрушить способность к пониманию. То же произошло и со мной. Мне так и не довелось жениться, потому что подходящую девушку я встретил, когда был еще слишком юн. Но мне не удавалось хорошенько понять мать, отца и сестер. Как звучит фраза из той пьесы? «Продается вместе с участком»? * [3]
Мне пришло в голову, что он умер еще до того, как пьеса была написана. Но я не стал делать замечания на этот счет, все еще занятый мыслями об Энн.
— Действительно нет никакого способа добраться до нее? — спросил я.
— Возможно, со временем что-нибудь проявится, — уклончиво ответил он. — В данный момент ее неверие является непреодолимым барьером. — Он убрал руку с моего плеча и ободряюще похлопал меня по спине. — Она и вправду будет с тобой, — заверил он. — Можешь не сомневаться.
— Ей не придется испытать то же, что мне? — смущенно спросил я.
— Маловероятно, — ответил он. — Обстоятельства должны быть иными. — Он улыбнулся. — И мы будем за ней присматривать.
Я кивнул.
— Хорошо.
На самом деле его слова меня не убедили, но отвлекли меня на какое-то время от этой проблемы. Оглядевшись вокруг, я сказал ему, что он, должно быть, хороший садовник.
Он улыбнулся.
— Здесь, конечно, есть садовники, — сказал он. — Но не для ухода за садами. Эти сады не нуждаются в уходе.
— Правда? — Я был опять поражен.
— Влаги здесь в избытке, — объяснил он. — Нет избытка тепла и холода, нет бурь и ветров, снега или изморози. Не бывает беспорядочного роста.
— Что — даже и траву косить не надо? — изумился я, припоминая наши лужайки в Хидден-Хиллз и то, как часто Ричарду, а потом и Йену приходилось их косить.
— Она никогда не вырастает выше этого, — сказал Альберт.
— Ты говоришь, здесь не бывает бурь, — продолжал я, заставляя себя сосредоточиться на других вещах, помимо моей тревоги за Энн. — Не бывает снега и изморози. А как же быть людям, которые любят снег? Для них это место не станет раем. А как насчет осенних красок? Я их люблю. Энн тоже.
— Есть места, где ты можешь это увидеть, — сказал он. — У нас есть все времена года в своих определенных местах.
Я спросил о потоках энергии, которые ощущал исходящими от ствола дерева, травинки, цветов и воды.
— Здесь все излучает благотворную энергию, — подтвердил он.
Вид Кэти, сидящей подле меня с довольным видом, заставил меня улыбнуться и опуститься на колени, чтобы снова ее приласкать.
— Так она здесь с тобой? — спросил я. Альберт с улыбкой кивнул.
Я уже собирался сказать о том, как Энн скучала по собаке, но сдержался. Кэти была ее неразлучной спутницей. Она обожала Энн.