– Пожалуйста, – Егор отрицательно покачал головой, показывая, что курить он не собирается. – Начнём с неубедительности и редкостной мерзостности всех священных книг, которые мне приходилось читать.
– То есть – Библии, – подсказал дьявол.
– Я читал и Коран, и книгу мормона… – оскорбился Егор. – Заглядывал и в восточные сочинения, но сломался, не осилив. Там просто иная ментальность.
– Понял, понял… – кивнул клерк, убирая сигареты. – Но в основном вы изучали Библию.
– В основном Библию. И надо сказать, изучение этой книги не способствует укреплению веры.
– А что вы хотите… Сборник правил и наставлений для невежественных кочевников, написанный четыре тысячи лет назад и слегка переработанный через две тысячи лет. Вас удивляет, что там столько крови, подлости и грязи? А меня удивляет, что там их так мало. Если бы вы повидали в жизни с моё, то поняли бы, что мерзости в этой книге могло быть и больше. Одно слово – агитка. Просто создатель, прежде благодушно наблюдавший за нашими действиями, именно тогда обеспокоился и начал принимать ответные меры.
«Ай, Моська», – подумал Егор, но деликатно промолчал.
– Несколько позже книга была отредактирована и дополнена и с тех пор не менялась. Разумеется, она устарела. Но у создателя слишком много иных дел, чтобы возвращаться к своей писанине.
– Какие дела могут быть у всемогущего? – не выдержал Егор. – Ему достаточно просто пожелать, и всё будет тип-топ.
– Теперь уже недостаточно, – с чувством скрытой гордости произнёс нечистый. – Но вы тоже не кончили рассказывать о причинах своего неверия. Меня интересует философия безбожия. Одно дело всевозможные построения, вытекающие из атеизма, совсем иное – философия, из которой вытекает атеизм.
– Какая это философия, – смущённо отмахнулся Егор. – Филозов без огурцов… Так, пара рассуждений на голом месте, – Егор вскинул глаза и увидел, что его собеседник ждёт, молча, с серьёзным видом. В мягком полумраке комнаты, казалось, остановилось время, смолкло тиканье старомодных напольных часов, погас экран компьютера, и даже проповедники за окном прекратили своё топтание и словно прислушивались к недоступному для них разговору.
На мгновение мелькнула тревожная мысль, что вновь, как тогда, перед зеркалом в приёмной, на него пытаются подспудно оказывать психическое давление, но Егор отбросил эту мысль и медленно начал говорить:
– Видите ли, я всегда с подозрением относился к такому понятию, как бесконечность. Гегель недаром назвал её дурной. А ведь бог бесконечен, значит, идеалист Гегель обозвал дурным бога. Бесконечность всеобъемлюща, она неподвижна, ибо всякое движение ограничено и, значит, по сравнению с бесконечностью просто не существует. Обыкновенное тепловое движение в расчёт не берём, это не движение, а толкотня, недаром оно сохраняется даже при тепловой смерти. А бог, если он таков, как постулировано в Библии, бесконечен. Ведь всемогущество – это бесконечность в чистом виде, простите за скверный оксюморон.
Человек за столом медленно кивал, не перебивая Егора ни единым звуком.
– Наша вселенная, – продолжал Егор, – безгранична, но она не бесконечна, только поэтому она может существовать. Но если есть бог, то ничто конечное не существует, оно просто не имеет смысла. По сравнению с бесконечностью всё прочее равно нулю. Но я знаю, что вселенная есть, а у жизни, моей, по крайней мере, есть смысл. Следовательно, нет бога. Во всяком случае, нет бога всемогущего, а с любым иным богом можно бороться и иметь шансы на победу.
Хозяин кабинета кивнул чуть энергичнее, словно подтверждая: «Да, можно бороться…»
– Конечно, от этой философии попахивает телеологизмом, в её основе лежит обычный инстинкт самосохранения. Забавно, что этот же инстинкт лежит и в основе всякой религии. Люди боятся умирать и выдумывают себе загробную жизнь. А я понимаю, что если есть жизнь загробная, то, значит, нет этой. Вы можете сказать, что смысл жизни мне только кажется… согласен, но в таком случае человек мыслящий создан так, что он не может верить в бога. Капля может верить в океан, но только потому, что океан не бесконечен. Если представить бесконечную массу воды, то она заполонит всё сущее, растворит в себе все капли, так что верить в этот божественный океан будет просто некому. Поэтому я и говорю: нет не только бога, в мире попросту не существует бесконечности.
– А как же натуральный ряд чисел? – тихо подсказал чёрт. – Ведь он бесконечен.
– Покажите мне его! – вскинулся Егор. – Покажите мне пресловутую математическую бесконечность, только не в виде восьмёрки, упавшей в обморок от глупости математиков, а, как полагается записывать информацию, в виде ряда единиц. Даже если вы всю вселенную превратите в единый информационный носитель, вам будет негде записать подобное число. И вам будет нечего считать такой химерой, ибо число объектов во вселенной ограничено. В уме мы можем оперировать ещё и не с такими монстрами, можем, например, рассуждать о боге, которого тоже нет. Бог от этого не появится. Натуральный ряд – это один из идолов, измысленных, но реально не существующих.
– А как же доказательство, что натуральный ряд бесконечен? Помните, в первом классе… Предположим, что есть самое большое число. Прибавим к нему единицу и получим число ещё большее.
– Чушь и гиль, – сердито сказал Егор. – Это доказательство для тех, кто и без того верит, что натуральный ряд существует. Если предположить, что есть самое большое число, то оно должно включать в себя все остальные числа, так что единицу нам просто будет негде взять. Любая единица уже будет в составе этого числа. Ведь единица берётся из натурального ряда, а мы предположили, что он конечен и уже включён в самое большое число. Впрочем, это отчаянная схоластика, недаром на острие иголки могло поместиться большое, но не бесконечное число ангелов.
– Совершенно верно, – со знанием дела подтвердил падший ангел.
– Таким образом, – заключил Егор, – всемогущий бог не может существовать вместе со всем множеством бесконечностей, а бог не всемогущий – это не бог, а природное явление, подлежащее изучению.
– Увы, не только изучению, – медленно произнёс дьявол. Потом он тряхнул головой и, взглянув в лицо Егору, сказал: – Я должен согласиться с каждым вашим словом. Бог действительно таков: бесконечный, всемогущий и недеятельный. Вернее, он таким был, прежде всех век, как сказано в символе веры. Вы правы и в другом: в мире может существовать либо всемогущий бог, либо сам мир. Поэтому, когда господь сотворил вселенную, он автоматически перестал быть всемогущим, и его всеведение окончилось на словах «Да будет свет». Казалось бы, от бесконечности можно черпать бесконечно, однако получается, что если, кроме бесконечности, реально существует ещё хоть что-то, абсолют перестаёт существовать.
– Хитро, – признал Егор. – И что же из всего этого следует? Прежде всего, зачем, по-вашему, бог создал вселенную, которая так его ограничила?
– Зачем? Пути господни неисповедимы. Возможно, ему просто стало скучно. Или это был случайный спазм, боженька неловко икнул… Во всяком случае, сотворив сущее, бог немедля раскаялся в содеянном и принялся его уничтожать. Так что, смею вас уверить, Армагеддон уже давно начался. И Страшный суд тоже начался в момент сотворения. Вернее, всем нам уже вынесен приговор. Всё сущее, людей и нелюдей, разумных и безмысленных, живых и неживых, грешников и праведников, ожидает одна судьба. Все мы должны воссоединиться в господе, всех и вся он собирается сожрать с потрохами и дерьмом, чтобы вернуть себе былое всемогущество.