– Агрх… – Вместо того, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха, я лишь придушенно захрипел.
– Не нравится?! – поинтересовался мой собеседник почти ласково. Пожалуй именно несоответствие интонации и поступка было страшнее всего. – Ты ведь думал, что я блефую? – Это был не вопрос, а констатация факта. – А что скажешь теперь, когда я сообщу, что в полукилометре отсюда находится машина с тепловым сканером, направляющаяся в нашу сторону? Причём это только её первый проход. Ну что, поверишь на слово или захочешь убедиться в этом лично, выскочив из ванны, чтобы глотнуть воздуха и посмотреть в окно?
Лёгкие горели огнём, разрываясь на части, а в голове стучали раскаты кровавого набата, возвещающего о конце света, но я всё же нашёл в себе силы прокричать:
– Да! Я верю тебе!
– Ну, значит, мы сможем договориться. – Как бы в подтверждение собственных слов он отпустил пережатый шланг, и я сделал глубокий судорожный вдох.
Никогда ещё обыкновенный воздух не был столь пьяняще свежим и невероятно прекрасным. У него даже был вкус – как у родниковой воды, холодный освежающий вкус. И запах, чем-то похожий на аромат свежесорванного яблока.
– Чувствуешь себя уже лучше? – В насмешливом голосе невидимки не было ни грамма заботы.
Прежде чем ответить, я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. И только после этого, уже окончательно придя в себя, произнёс:
– Да, теперь всё в порядке.
– Ну, вот и славно. – От былых змеино-шипящих интонаций не осталось и следа. Теперь это был голос лучащегося от счастья коммивояжёра, сумевшего всучить по дешёвке партию залежавшегося товара доверчивому простаку. – Тогда продолжим беседу?
– Да.
Чем бы ни был на самом деле этот глюк, мне не хотелось его злить, повторно испытывая судьбу.
– Можно было бы долго ходить вокруг да около, – начал он, – однако я не стану этого делать, а просто предложу тебе покинуть ванну, пока ещё не поздно, и попытаться выбраться из этого района. Не скрою, задача не из простых. Но я попытаюсь помочь.
– Странное предложение, особенно если учесть, что минуту назад ты чуть меня не прикончил.
– Уверяю тебя, я всё ещё в силах это сделать.
– Теперь уже не сомневаюсь. Но скажи, откуда такая трогательная забота? Может, всё дело в том, что твоё существование напрямую связано с моей жизнью или смертью?
Я неожиданно поймал себя на мысли, что наш разговор больше всего напоминает горячечный бред умирающего. Сверх всякой меры перекачанный психостимуляторами человек лежит в ледяной ванне, мило беседуя с демоном сомнения. А если разобраться – это всего лишь иллюзия, не более чем слабый всплеск угасающего разума.
Пережатый шланг, конечно, заставляет задуматься, но всё-таки не убеждает в подлинности лжедемона.
– Моё существование никоим образом не связано с твоей жизненной линией. – Он опять стал скатываться на шипение, что явно свидетельствовало: глюк начинает нервничать. – Умрёшь ты, будут другие – люди всегда и во всём сомневались, будь то какая-нибудь ничего не значащая мелочь, касающаяся заурядной покупки, или глобальная идея о переустройстве мира.
– Ну хорошо, допустим, ты настоящий демон, а не галлюцинация, вызванная передозировкой наркотиков. Тогда ответь, пожалуйста, на один-единственный вопрос: почему ты выбрал именно меня? В одном только нашем городе проживает несколько миллионов человек, каждый из которых в чём-то сомневается. А если вспомнить об остальном человечестве, то эта цифра увеличится в тысячи раз.
– Так ведь ты закинулся «Белым Джонгом», «Эссенцией счастья», морфином и ещё чем-то не слишком понятным!
«Скорее всего, он имеет в виду нейтрализатор В. Вилли,» – отметил про себя я.
– А до этого ты употреблял эндорфин в смеси с…
– Спасибо, что напомнил о моём не слишком-то примерном поведении, но если можно, пожалуйста, ближе к делу.
– Ладно. Я выбрал тебя потому, что твой разум открыт, и мы можем общаться напрямую.
«Дурацкое объяснение,» – промелькнуло у меня на задворках сознания.
Если бы не шланг во рту, я бы наверняка заскрипел зубами от ярости. Проглотив нейтрализатор, я рассчитывал напоследок поболтать с Глюком-Чарли. А моя искорёженная психика спроецировала эту идиотскую тень с её не менее идиотскими объяснениями.
– Грань, разделяющая мир людей и остальные миры, чересчур прочна, чтобы её можно было преодолеть. Но твоё сознание под действием слишком большой дозы наркотиков стало на некоторое время более восприимчивым.
«Забавно, – в очередной раз отметил про себя я. – Похоже на самообман: прекрасно знаю, что это мои мысли, выдаваемые мной же самим за слова демона, но всё равно не могу избавиться от ощущения, что во всём этом бреде есть толика здравого смысла».
– Кстати, примерно то же самое произошло и с Чарли. То, что ты наивно принимал за глюк, было на самом деле проекцией его сознания.
– Проекцией сознания? – Я с трудом удерживался от сарказма.
«Где же в таком случае было само сознание?!» – чуть было не спросил я, но не стал этого делать, вовремя вспомнив о том, как легко могу лишиться доступа кислорода.
– Тогда почему нельзя сейчас пообщаться с этой проекцией? – после некоторой паузы поинтересовался я.
– Потому что тогда его разум, балансируя между явью и беспамятством, был способен спроецироваться в нужную точку. А сейчас Чарли полностью выключен из данной реальности, поскольку лежит без сознания.
«Очередное притянутое за уши объяснение, которое невозможно оспорить,» – с раздражением подумал я. Этот разговор начинал меня откровенно утомлять я никак не мог понять, о чём собственно идёт речь.
– Так чего же ты всё-таки хочешь?
– Я уже говорил – пока не поздно, тебе нужно покинуть ванну и попытаться выбраться из блокированного полицией района.
– Мне больше нравится лежать здесь – в объятиях ледяной королевы.
– Но ведь я могу перекрыть кислород и ей. Причём, в отличие от тебя, Герда не сможет встать из воды, потому что «Атластиндет Б2» превратил предмет твоих сексуальных фантазий в некое подобие замороженной курицы.
– Ты этого не сделаешь! – Мне с трудом удалось подавить панику, прорывающуюся наружу.
Настоящий этот демон или всего лишь плод моей нездоровой фантазии – роли не играло. И в том и в другом случае лежащей рядом со мной женщине – конец. Если мой собеседник реален, ему ничего не стоит пережать и ещё один шланг. А если он – всего лишь фантом моего больного подсознания то…
То и при этом раскладе у Герды нет шансов. Если я чуть было не задушил самого себя, что говорить о ком-то другом!
– Ты этого не сделаешь. – Со второй попытки голос немного окреп, но всё равно в нём не было той уверенности, которую мне бы хотелось продемонстрировать.